Заново родился: как идет на поправку маленький Ваня, сбитый «бешеной» Honda на улице Фурманова

Ровно год назад, 14 ноября 2018 года, произошло одно из самых резонансных ДТП последних лет. Речь идет об истории с «бешеной» Honda. В то утро на улице Фурманова скопилась пробка из машин: люди спешили на работу. В рядах легковушек стоял и серый кроссовер Honda CR-V. В какой-то момент он немного замедлился, а через несколько секунд неожиданно сорвался с места, выехал на тротуар и на огромной скорости понесся прямо на людей. Первым был сбит 37-летний Андрей Медведев. Автомобиль настиг его в месте, где тротуар сужался из-за крыльца, и отпрыгнуть куда-либо у Андрея не было возможности. Следом Honda наехала на молодую маму Екатерину Норицыну, которая везла коляску с двухлетним сыном Ваней. Екатерина получила переломы и повреждения внутренних органов, а ее ребенок — травму головы.

Первое время стоял вопрос о том, выживут ли пострадавшие. Когда угроза их жизни миновала, стало ясно: и Екатерине Норицыной, и маленькому Ване предстоит долгая реабилитация. Поскольку в аварии ребенок получил открытую черепно-мозговую травму, она повлекла за собой парапарез — снижение двигательной активности в руках и ногах. Спустя ровно год после аварии Ваня может самостоятельно ползать, хотя до ДТП малыш уже бегал. Восстановление ребенка займет годы. Мы сходили в гости к семье Норицыных и поговорили с ними. Вот что рассказала Екатерина о своем и Ванином здоровье.

— Как сегодня вспоминаете тот день?

— Я пришла в себя через несколько дней. Сначала даже не могла спросить медиков, сколько времени прошло, потому что в горле была трубка. Я дышала через аппарат. Но перед глазами постоянно была машина, которая на меня несется. Вот это я хорошо запомнила. Единичный момент. Остальное — как отрезало. Я не могла вспомнить, как собирались в дорогу с Ваней, зачем и куда мы вообще направлялись с ним утром 14 ноября.

— Потом воспоминания вернулись?

— Да, фрагментарно. В памяти всплыло, как я на месте, где нас сбила машина, диктовала номер мужа. Мне сказали, что сейчас отвезут меня в больницу № 24, а Ваню — в детскую больницу № 9. О том, в каком состоянии ребенок, мне сказал уже муж Павел, которого пустили в палату. Успокаивал меня, что сын в порядке, что он молодец, держится. Поскольку я не могла говорить, приходилось изъясняться жестами.

— Как поправлялся Ваня? Изначально говорили, что состояние тяжелое.

— Две недели сын был вообще без сознания. Потом пришел в себя, но просто лежал, и не было понятно, осознает он происходящее или нет. Выписали нас только в середине января. Ваня мог только лежать и чуть-чуть приподнимал голову. Было ощущение, что мы снова с ним приехали из роддома, только Ване уже 2,5 года. Это как второе рождение было.

— Какова ситуация сейчас?

— Еженедельно у нас с Ваней постоянные занятия по реабилитации. Посещение бассейна, лечебная физкультура. Все, что возможно, мы делаем. Он ползает, если держать за руки — ходит. Я бы даже сказала, что он стал очень подвижным. Жаль, не можем поиграть как следует, мне даже нельзя поднимать его из-за того, что в спине после травмы металлическая пластина. Иногда Ваня даже забывает, что не может пойти, делает попытки. Энергии у ребенка больше, чем возможностей.

— Что сейчас говорят врачи? Есть ли у Вани шансы на полное восстановление?

— Восстановительный период займет пару лет. Да, шансы есть, но все будет зависеть от того, какие усилия приложим мы сами для его реабилитации. Из-за травмы головы у Вани парапарез. То есть ногами он может двигать, но в мозге нет тех связей, которые отвечают за ходьбу. Необходимые нейронные связи еще могут выстроиться, потому что мозг ребенка развивается. Если бы на месте Вани был взрослый человек, шансов было бы меньше.

— Что вы думаете о Владимире Пузыреве? Сейчас идет суд, скоро приговор.

— Я считаю, что он совершил преступление. Человек сел за руль, зная о своем заболевании, зная, что в любое время может случиться приступ за рулем. При этом меня искренне удивляет, что, например, его жена не препятствовала тому, что муж водит автомобиль. Насколько можно быть безответственными к своей жизни и жизни окружающих?

— Пузырев в суде говорил, что ему жаль, что так получилось.

— Насколько мне известно, свою вину он не признает.