«Извините, я пью, мне нечего в жизни делать». История мужчины, потерявшего разом жену и троих детей

— Последний раз я общался с супругой 31 июля в 12:00 — эти слова Михаил Пеликов произносит постоянно. С таким отчаянием, будто хочет вернуться в 31 июля и успеть попросить жену не садиться в лодку. Но она села. Вместе с тремя их детьми. И теперь Мише надо найти виновных в гибели своей семьи.

31 июля в 12:00 он позвонил со спутникового таксофона из поселка Ушма жене Светлане, она с детьми была в поселке Вижай. Сообщила, что вот-вот поедет с двоюродным братом Пашей домой. У Паши, как и у других манси, была лодка-плоскодонка с мотором. Путь до Ушмы по реке Лозьве должен был занять три часа. Не дождавшись родных, в 22:00 Миша поплыл им навстречу. В 15 километрах от своего поселка он увидел перевернувшуюся лодку Паши.

Тела 31-летней Светланы, 13-летней Ксюши и 10-летнего Васи нашли на следующий день. Тела 32-летнего Павла и 6-месячного Антоши не найдены до сих пор.

«Он говорит, что Паша выжил и прячется»

В углу прихожей домика Наташи Анямовой стопка спасательных жилетов. Их накануне привезли от общественной организации, деньги собирали простые люди после трагедии в семье Пеликовых. Но это не первые спасательные жилеты, которые привозят для манси. Говорят, они их надевают в присутствии гостей, когда же все разъезжаются, убирают в дальний ящик. А оказаться в воде без жилета для них почти всегда смерть: манси не умеют плавать. Они считают воду в Лозьве священной, входить в нее запрещено.

Наташа — родная сестра Павла. В 2006 году лодка, в которой были Паша и их с Наташей мама, перевернулась. Он сумел спастись, мама утонула. Потом умер отец. Сейчас не стало единственного брата. Наташа приходит в его опустевший дом, убирает мусор, моет полы. Оплакивает.

А в ее дом приходит Миша. Он считает, что Паша умел плавать и, раз его тело не нашли, выбрался из воды, а сейчас прячется.

— Он говорит, что я прячу Пашу, ношу ему еду в лес, что он выжил и скрывается, — плачет Наташа. — Говорит, ты заявление не написала, в милицию не ходила, чтобы его искали. А как я детей оставлю…

Миша пьет. Ему 37 лет, он выглядит на 50. У него невнятная речь, приходится прислушиваться и переспрашивать. Несколько лет назад разряжал ружье и выстрелил себе в лицо, повредил рот. Он начинает говорить о детях и тоже плачет.

— Хотите, я вам покажу их фотографии? Только не снимайте в доме, сами понимаете, такая ситуация…

Пока мы идем к его домику, опускает голову.

— У меня больше нету семьи, понимаете, нету семьи. Я пью из-за этого, вы извините, пожалуйста. Мне больше нечего в жизни делать.

В доме неубрано. Миша выносит на улицу полиэтиленовый пакет с фотографиями, садится на скамейку, вынимает и перебирает снимки: это Ксюшенька, это Васенька, это Светонька, это Антошка. Больше у него никого нет.

Миша и Света прожили вместе 15 лет. Он ухаживал за ней три года — ходил пешком за 60 километров в поселок Юрта Бахтиярова. В последние годы зимой они жили в Ушме, а летом в Тресколье — урочище в нескольких километрах от Ушмы, добраться куда можно только пешком или на квадроциклах.

В Ушме живет чуть больше двадцати манси, почти все они родственники. Это самый северный населенный пункт Свердловской области. От Ивделя до Ушмы 150 километров, но, чтобы преодолеть их, нужно 7 часов. Сначала до Вижая 90 километров по грунтовке, на которой не найдется и 100-метрового ровного отрезка дороги.

Дальше путь к Ушме преграждает река Лозьва. Весной и летом, когда поднимается большая вода, до поселения манси можно добраться только по реке, зимой — на снегоходе, осенью реку можно проехать вброд и потом трястись по подобию дороги. Не на легковушке, конечно. Ивдельские власти купили внедорожный автобус на базе КАМАЗа, частники используют грузовики ГАЗ-66. Мы поехали из Ивделя на КАМАЗе вместе с уполномоченным по правам человека в Свердловской области Татьяной Мерзляковой, которая регулярно навещает манси.

В Ивдель манси ездят нечасто и только по необходимости: за продуктами, в больницу, оформить документы, получить пенсию. Путь сложный, но для них привычный и знакомый, поэтому Светлана спокойно села в лодку к двоюродному брату.

Из Ушмы она вместе с детьми уехала 24 июля: сын Вася заболел, нужно было в больницу в Краснотурьинск. Маленького Антошу взяла с собой, как его оставить, а Ксюша поехала с мамой и братьями «ради интернета». В Ушме нет сотовой связи (позвонить можно только со спутниковых таксофонов, которые поставил «Ростелеком»), дети, конечно, хватаются за любую возможность пообщаться с друзьями в интернете. У них есть смартфоны, есть страницы в социальных сетях, потому что учебный год они проводят в цивилизации, в интернате в поселке Полуночное в 25 километрах от Ивделя.

В больнице Пеликовы пробыли чуть меньше недели. Предстоял долгий путь домой. До Вижая они добрались с попутной машиной МЧС, которая ехала на перевал Дятлова, там должен был пройти ультрамарафон, но его отменили: из-за сильных дождей закрыли переправу через Вижай. Спасатели форсировать реку тоже не стали. Светлана с детьми осталась в Вижае у знакомого ждать, когда их кто-нибудь заберет.

Из Ушмы в Вижай поехал Валерий Анямов, он позвал своего племянника Павла плыть на второй лодке, чтобы перевезти туристов с перевала Дятлова, такие сопровождения — небольшой бизнес манси. Из Вижая Валера поехал в Ивдель за продуктами, а Паша взял Свету с детьми и отправился обратно в Ушму.

Когда Миша поехал сам искать родных, встретил туристов на берегу. Они рассказали, что видели лодку Паши, пообщались с ним и пассажирами. Те уехали, а через полчаса мимо туристов проплыла пачка памперсов.

— Моя версия — Паша, наверное, хотел покурить и, чтобы освободить руки, отпустил румпель. Когда его отпускаешь, лодка сразу [делает] кувырок. И все под лодкой оказались. Вася был избитый, когда я его забирал в морге. Весь в синяках. Наверное, о скалы бился.

Валерий Анямов согласен, что, скорее всего, Паша выпустил румпель, и лодка из-за этого перевернулась. Но сделал это, по его мнению, потому что был пьян.

— Следствие еще не закончилось, но, скорее всего, пьяный был моторист. Говорят, что, уже после того как я уехал, он на Вижае купил полторашку пива. Пока они ехали, он, наверное, ее выпил. И потом они еще на полпути приставали к туристам, остановились около них. Туристы вначале говорили, что налили Паше сто граммов, а потом, когда узнали, что лодка перевернулась и никто не выжил, стали отказываться от своих слов, сказали, что ни капли не наливали, только чай. А там, может, и не один раз по сто граммов было. Видимо, Паша вырубился и выпустил румпель.

— Светлана не могла повлиять на него, остановить?

— Я на нее и понадеялся, потому что Паша-то у нас любитель был выпить. И, пока я там был, он не пил. Я понадеялся на Светлану, она взрослая женщина, думал, если он куда-то побежит, начнет искать, что выпить, она его придержит. А она что-то как-то не придержала.

За последние годы не один и не два жителя поселения манси погибли в воде. Но впервые утонули дети, утонула целая семья. Миша, оставшийся один, отчаянно ищет виновных в случившемся. Он винит Валеру, говорит, что тот мог привезти Свету с детьми домой, но не сделал этого, был занят туристами.

Валера выслушивает обвинения спокойно, во всяком случае при людях, не спорит, смотрит вперед и молчит. Но, когда Миши рядом нет, высказывается без сочувствий:

— Он сейчас всех и вся обвиняет. На самом деле ему предлагали самому съездить за ними, лодку с мотором давали. Он отказался, сослался на то, что мы поедем и привезем. Он меня не просил, просил Пашу. Всю жизнь так на чужих надеется, всё время у всех клянчит. И в том числе со своей семьей так же. Миша по большому счету сам виноват, пожалел 20 литров бензина. Зачем тратить его зря, пусть эти привезут, всё равно едут. Но никто не ожидал такого.

В Ушме живет всего двадцать с небольшим человек, все они родственники. Но в своем горе Миша остался один.

О том, как и чем живут манси в Ушме, мы расскажем в одном из следующих материалов.