«Мы тут как бомжи с пропиской!» На Урале сельское общежитие разваливается на глазах у жильцов

— Мы тут как бомжи с пропиской! — Юлия стоит в коридоре общежития. Он упирается в дверь, за которой сразу начинается улица. Ни крыльца, ни тамбура. Под потолком в коридоре, прямо над головой молодой женщины, к стене пристроено настоящее гнездо ласточки. Она перехватывает взгляд и говорит с усмешкой:

— Скоро прилетят. Романтика!

Под слоем побелки заметны следы ремонта, балки на потолке потрескались. К ним прилеплены еще несколько птичьих домиков. На облезлом дощатом полу сидит пушистый кот. Гнезда без обитателей ему совершенно не интересны.

Общежитие с ласточкиным гнездом находится в Маминском. Село под Каменском-Уральским старше Екатеринбурга, оно основано в 1682 году. Будет совсем небольшим преувеличением сказать, что дом, который посетили корреспонденты E1.RU, почти такой же древний. Во всяком случае, выглядит он хуже, чем церковь Архангела Михаила, построенная неподалеку в середине XIX века. Ту хотя бы реставрируют. Семеро жильцов общаги на центральной улице Чапаева уже потеряли надежду, что когда-нибудь в их доме будет ремонт. Они мечтают, чтобы здание расселили.

— Мы не знаем, кто обслуживает здание, кто за ним следит. Оно ничейное, нигде не числится. Кому мы платим за свет — неизвестно, кому платим коммунальные платежи — неизвестно. У нас даже графа «капремонт» была, сейчас за него не собирают. У нас проблемы с пропиской, две семьи из разных комнат записаны в одну, под номером 2, — рассказывает Юлия. Впрочем, в квитанциях, которые она позже показала, указаны конкретные организации — поставщики ресурсов. Строчки за содержание жилья в документе нет.

Комната, в которой прописана Юлия вместе с отцом и братом, пустует. Семья перебралась на дачу.

— Здесь просто невозможно жить с ребенком, стена того и гляди упадет или потолок обвалится. А проводка? Делать ремонт нет никакого смысла, всё это здание надо снести, а нас расселить, — убеждена Юлия.

В коридор выходит Наталья, мать троих детей, младшего она держит на руках. Три десятка лет она живет в этом доме, куда переехала с родителями в начале 90-х. Приглашает нас в комнату. Там тепло, уютно, сделан ремонт, но на потолке огромное пятно после очередного затопления.

— Сами белим, сами красим, сами моем. Раньше у нас была плата за капремонт в квитанциях, мы возмущались, так ее убрали. Выживаем потихоньку сами, ремонтируем. Мы просили у администрации починить крышу. Каждый год она течет и потолки в доме приходится белить заново. Крыша дырявая, потому что коньки все сгнили, — рассказывает Наталья.

Она много лет ведет переписку с чиновниками, добиваясь расселения, ремонта или хотя бы прояснения статуса здания. Но ей отвечают по-разному.

— Когда я подавала документы [на заключение договора соцнайма], мне сказали, что договор со мной не могут заключить, потому что это общежитие ни к кому не относится. Для разбирательства посоветовали обратиться в суд, — сообщила Наталья.

Когда-то общежитие было пристроено к сельской бане, но ее закрыли и мыться обитателям совхозного наследия стало негде. Туалеты стоят на улице, пользоваться ими страшно: кажется, что вот-вот рухнут. К беседе подключается дядя Саша, пенсионер из комнаты напротив. Он носит усы и татуировки.

— Все уж при́мерли, — включается он в разговор про обитателей общежития. — И нам пора приходит. Я здесь сорок лет живу, а зданию точно больше пятидесяти. Его строили, когда я совсем мелкий был. Столько не живут, сколько оно стоит, — рассказал дядя Саша.

Жители совхозной общаги рассказывают, что Наталья и Юлия по неизвестной причине прописаны в одной и той же комнате номер 2, хотя живут в разных помещениях. В доме течет крыша, проводка сгнила. В конце зимы в коридоре прорвало трубу, дом затопило горячей водой.

— Наше здание никому не нужно, его никто не может взять на учет. Мы хотим, чтобы его признали аварийным. Пусть нас расселят, дадут компенсацию либо какую-то жилплощадь. Здесь опасно находиться с детьми, в любой момент что-то может обрушиться. А туалет, вы его видели? Дети не должны ходить по нужде на улицу.

В пятистах метрах от общежития стоит здание Маминской сельской администрации. Вместе с Юлией мы направляемся поговорить с ее главой. По счастью, Виктория Воробьева оказывается на месте.

— Мы не можем поставить на учет в муниципалитете, здание нигде не числится, — объясняет Юлия Виктории Викторовне. — Нам не дают договор соцнайма, потому что нет документов на данное жилье. Наталья обращалась [с таким заявлением]. А жить в таких условиях страшно. Мы хотим, чтобы жилье признали аварийным и помогли нам. Я бы хотела тут жить, но я не могу с дочкой.

Виктория Викторовна в ответ рассказывает, что было сделано в помощь жителям, и говорит Юлии, что сначала надо было прийти к ней, а не к журналистам (по словам Юлии, она неоднократно обращалась в сельскую администрацию).

— Было подготовлено письмо, еще два года назад, комитетом по управлению имуществом и комитетом капстроительства. Решение [о признании дома аварийным] должно быть принято комитетом. Я с ходу не могу сказать, какой у него статус сейчас, — сказала Виктория Воробьева. — Это дело не быстрое, честно.

В администрации городского округа нам сообщили, что в 2020 году дом обследовали и пришли к выводу, что необходимо провести ремонт крыши. Аварийным общежитие не признали.

— Регистрацию граждан [в доме] производил совхоз «Мамино». На сегодняшний день данного совхоза нет, дом перешел на баланс администрации. Здание состоит из жилой и нежилой части, обе являются муниципальной собственностью. Для заключения договора социального найма нужен документ, подтверждающий право граждан на проживание, в частности — ордер, — сообщили в пресс-службе администрации Каменского городского округа.

Сами жители в разные годы и от разных инстанций получали противоречивые ответы о статусе жилища. Например, Юлия сообщила, что, согласно одному из них, здание было «снято с учета» в 2014 году. Найти этот документ в архиве у нее не получилось.

В декабре 2022 года прокуратура ответила на коллективное обращение жителей дома на Чапаева, 14а. Там сказано, что квартиры № 2, 3, 4 и 8 не являются собственностью администрации городского округа, а значит, и заключить договор социального найма жилого помещения с жильцами комнат нельзя. Более того, в случае признания дома непригодным для проживания им не положено жилье для расселения, отметили в прокуратуре.

Также надзорный орган вынес представление администрации городского округа за «ненадлежащий жилищный контроль за бесхозными объектами недвижимости».

В августе 2022 года комитет по управлению муниципальным имуществом администрации Каменского городского округа сообщил, что квартира № 2 входит в реестр муниципальной собственности.

Отец Юлии Валерий Васильевич состоит на учете как нуждающийся в жилье. По ее словам, впервые он написал заявление о постановке на учет еще в 2000 году. С тех пор квартиру или комнату ему никто не дал, зато приходится регулярно подтверждать свой статус нуждающегося и собирать справки, что обходится ему в 1,5 тысячи рублей, рассказала Юлия. Так Валерий Васильевич пополняет казну без обратной отдачи.

Сейчас обитатели общежития готовятся защищать свои права в суде.

Недавно мы рассказывали, как жители Каменска-Уральского бунтуют против застройщика из Екатеринбурга.

Даже победа в суде не всегда приводит к исполнению решения. Почитайте, как в Екатеринбурге дед засудил мэрию и застройщика, но всё равно не может получить новое жилье или компенсацию вместо испорченной квартиры. Порой жители сами доводят свои квартиры до непригодного состояния, например захламляют их мусором до потолка.