Пася олэн рума!

Целую неделю нас не было в Екатеринбурге. Были отключены мобильные телефоны, мы не отвечали на электронные письма, и, конечно же, не размещали информацию на сайте. Тому была причина — мы с Натальей Бердюгиной в прошлое воскресенье 28 марта отправились в очередную этнографическую (мансийскую) экспедицию.

Буквально сразу по приезду в «столицу современного мансийского княжества» — Ивдель нас ждал сюрприз. Нас с Наташей трудно чем-то удивить — мы итак знаем непреложную истину: cевер всегда преподносит сюрпризы. Как не планируй, как не продумывай все мелочи экспедиции, всё может измениться просто махом. А точнее, чаще всего так и бывает. Север непредсказуем!

Прибыв глубокой ночью на автостанцию (впрочем, это только название!), которая располагается в обычном провинциальном магазинчике, узнаём, что всё закрыто — «избушка на клюшку»! Что делать? Ведь нам нужно ещё дождаться утра. Вахтовка придёт (вот только придёт ли?) к 7:15 утра. Нам необходимо переждать четыре с половиной часа. Где? Возвращаться на железнодорожную станцию? Там, конечно, можно посидеть, но уж больно не хочется. Описывать своё отношение к этому вокзальчику не буду — сколько уже я там провёл времени! И, честно скажу, это было не самое лучшее время моего пребывания на севере.

Вполне можно дотащиться до гостиницы (дотащиться, это я оптимистично сказал — груза столько, что спину и руки ломит!) — до неё не так уж и далеко. Да и затраты на неё не подразумевались в экспедиционную смету. Стоим с Наташей на небольшой площадке в размышлениях. Вот проезжает малюсенькая жёлтая «тойоточка» — солнечная «божья коровка» в тёмной ночи. Наташа останавливает. Из правого окошка выглядывает молодое лицо. Доносится современная «попса». Водитель, молодой человек, ведёт с нами разговор и, вдруг предлагает нам свою квартиру на это время. Мы соглашаемся. Запихиваемся в эту «божью коровку». Там без нас сидит уже трое с водителем. Чемодан с компьютером и сканером и сумку с подарками (продукты для манси) входят в багажник, а вот рюкзаки кое-как втискиваем в эту лилипутку. Наташа садится первая; я же кое-как умещаюсь и захлопываю дверцу. Уф, поехали. Благо дом нашего нового знакомого неподалёку — в четырёх минутах ходьбы. Заходим в квартиру. Маленькая, но довольно уютная и чистая для одинокого молодого человека. Антон, так зовут нашего знакомца, устраивает нас и уезжает. Мы остаёмся одни. Хозяин оказывается милиционер — на вешалке висит сержантская форма. Но мы не тушуемся — в нашем положении нечего придумывать себе лишнего. Поочерёдно принимаем душ и ложимся спать. Под утро приезжает Антон, и мы завтракаем. Собираемся и выдвигаемся к автостанции.

На улице прохладно — температура около 18 градусов морозца. Но мы, нагруженные подарками для манси, рюкзаками и экспедиционным грузом, не успеваем даже почувствовать дыхание задержавшейся зимы. Вскоре располагаемся на скамеечках в здании магазина, ожидая вахтовку. Проходит положенное время отправления — машина не пришла. Выжидаем десяток минут и, спешно выискивая телефон диспетчера, вызваниваем автопредприятие. После долгого молчания нам, наконец, отвечают. Но результат нас не радует — диспетчер отвечает, что машина сломалась и не пойдёт, скорее всего. Вот это пассаж!

Лихорадочно прокручиваем разные варианты дальнейших действий. Но всё же перезваниваем обратно в АТП. Дама услужливо отвечает, что вахтовка пойдёт, но только никто не знает когда…

Наказываем ей, чтобы она передала водителю о наших намерениях попасть-таки сегодня в посёлок Хорпию любым способом, и… опять усаживаемся ждать. Проходит ещё час, прежде чем вахтовка, громко урча мотором, притормаживает на площади перед магазином. Водителем бессменный Вячеслав Тетерин. Он смотрит мне в лицо, пытаясь вспомнить меня. Я помогаю ему, напоминаю наши поездки на хребет Чистоп, к броду реки Ауспии и другие северные экспедиции. Лицо Славы проясняется, и он услужливо помогает нам забраться внутрь салона. Всё, поехали! Слава богу! Вахтовка, задержавшаяся изначально на неопределённое время, всё же уносила нас в последние селения области.

Кроме нас в вахтовку забирается ещё молоденький паренёк, но затем быстро перебирается к водителю в кабину, поэтому мы едем одни. Наташа быстро засыпает, несмотря на тряску и шум мотора. Я тоже пытаюсь устроиться вздремнуть, но что-то мешает. Я долго ёрзаю, пока не «проваливаюсь» куда-то далеко. Мне снятся странные сны, почти незапоминающиеся.

В посёлке Полуночное к нам подсаживаются две дамы, но и они также быстро засыпают.
Дорога до самых отдалённых посёлков «пролетает» незаметно. Лишь перед самым прибытием мы просыпаемся и понимаем, как затекли в неудобных позах наши тела. Но ничего — главное мы приехали.

Заснеженная Хорпия встречает нас унылым видом: домов стало намного меньше, тюрьма наполовину разобрана, оставшиеся постройки выглядят не лучшим образом. Но мы счастливы, что добрались до «края географии»!

С этими местами связаны тёплые воспоминания встреч, экспедиций, разговоров, ну и, конечно же, различных результатов наших этнографических исследований.

Мы идём домой к семье Пфлугфельдеров. Если и есть люди, от которых на севере нашей области что-то может зависеть, то это, конечно же, Виктор Эмильевич и Валентина Алексеевна. Мэр и мэрша. Мы знакомы давно. Приезжали гостить и работать к ним не раз. Нас всегда радушно принимают.

Виктор Эмильевич из семьи репрессированного по национальному признаку. Его отец Эмилий Пфлугфельдер после реабилитации остался здесь, на свердловском севере, до конца дней своих, связав свою жизнь с этим краем. Сын также не уехал отсюда. Теперь он глава местной администрации посёлков Хорпия, Вижай и Бурмантово. Фактически тот человек, который вынужден решать все вопросы: финансовые, административные, организационные и прочая, и прочая. К ним идут все: за помощью, за советом, за информацией.

Зная его не понаслышке, скажу: вот, человек на своём месте! И хотя я знаю, что Виктор Эмильевич устал от такой жизни–работы (это фактически неразделимые понятия), но без него жизнь этих посёлков очень быстро бы захирела.

Под стать ему и мэрша! Валентина Алексеевна очень импозантная дама. С первых минут знакомства располагает к себе открытостью и шармом. Она умеет не только интеллигентно промолчать, но и вовремя сказать, иногда ввернув крепкое словцо. Получается всё это у неё как-то по-домашнему и ненавязчиво. Мы с улыбкой воспринимаем и местную речь и словосочетания, порой имеющие неповторимый местный колорит.

Они — очень колоритная семейная пара. Она — всегда живая и эмоциональная, полненькая и весёлая; он — высокий и худой, сдержанный и деловитый. Но, несмотря на кажущуюся разность и противоположность, дополняют друг друга. Что сказать, приятная пара!

Наша встреча бурная. Валентина Алексеевна сразу же устраивает нас с нашим объёмным скарбом в доме, усаживает за стол, и… начинаются разговоры.

Именно этих разговоров нам и не хватает. Мы узнаём массу интересных вещей об их жизни, жизни хорпийцев в целом и манси в частности.

Мы с Натальей с удовольствием отдыхаем в их доме, но экспедиционное время ограниченно и, как бы ни хотелось пообщаться с Валентиной Алексеевной, спешим к манси. Ведь ради встреч с ними мы и проделали столь непростой путь.

Мы с нетерпение ждали встречи с манси. Вопросов к ним накопилась масса, да и многое хотелось посмотреть самим. Этих аборигенов Урала в нашей области осталось немного — чуть более полутора сотни. А этнических манси, т. е. относительно чистокровных, меньше пятидесяти. Традиционный для этого народа уклад жизни утрачен, поэтому судьбы у каждого складываются по-разному, но уже в «цивилизованном» варианте. И это плохо: манси так и остаются лесными людьми. Людьми, между нашей цивилизацией «каменных джунглей» и их древней «цивилизацией на болотах».

С собой мы привезли более тысячи архивных фотографий, которые хотели бы показать «лесным людям». И не из-за праздного любопытства: нам нужна помощь этого народа, т. к. кроме исследований современного восприятия мира (в том числе и сквозь призму мифологического наследия), очень интересен и другой аспект — генеалогия мансийских родов. Попросту, кто кому кем приходился. На фотографиях разных лет (от 20-30 годов ХХ века до современных снимков), доставшихся нам из разных источников (за что огромная благодарность всем, кто поделился этими фото с нами!), запечатлены незнакомые манси. Кто-то из них в современной одёжке, а кто-то в традиционной. Опознать их — только половина дела, точнее даже малая толика. Необходимо создать настоящее родовое древо древних осколков семейного уклада вогульского таёжного мира. А самой главной целью станет исследование «Истории народа в лицах». И кажущаяся скукота этой пыльно–архивной работы быстро исчезает, когда начинаешь разбираться с манси, разглядывая старинные фотокарточки. Да и они сами легко и незаметно для себя включаются в эту игру–угадайку. Порой очень непросто определить тех, кого неведомые фотографы сумели запечатлеть на фоне чумов на хребте или в мансийских паулях (поселениях). И, конечно, могут помочь нам в этом только манси, да и то только старики. Но мансийцев преклонного возраста остаётся всё меньше и меньше. И это не добавляет оптимизма в нашу работу. Наоборот, подгоняет, заставляя двигаться в спешном режиме, пытаясь ухватить «вчерашний день».

Первый визит — к Анне Кирилловне Хандыбиной. Я её называю «всемансийской бабушкой». К ней часто приходят манси за советом. Она из «прошлого мира» манси. И, хотя ей исполнилось уже много лет, выглядит Анна Кирилловна очень хорошо для своих лет. Я фотографирую её в очередной раз. Сравниваю с фотопортретом шестилетней давности — да, прибавилось немного морщин вокруг глаз, ещё больше поседела. Но улыбка и блеск в глазах, если глаза улыбаются, оживляют лицо, утомлённое годами и жизненными перипетиями.

Первая реакция манси всегда сдержанная. Но нас быстро вспоминают, и общение продолжается уже совсем по-другому. Наступает время подарков. Мы с собой привезли разнообразные презенты для бурмантовцев, хорпийцев и манси. В основном, продукты питания. Анне Кирилловне мы привезли большой и красивый цветастый платок, сладости, фотографии из прошлых экспедиций, а сыну Володе, как и другим мужчинам, суточные «солдатские» пайки для охотников-манси (отдельная благодарность за это О. В. Икрянникову) да и другие мелочи.

Отдельно передаём экземпляр журнала «Уральский следопыт», где в статье о народе манси мы поместили фотографии Анны Кирилловны и её мужа Петра Андреевича, умершего два года назад.

Анна Кирилловна и Володя приглашают почаёвничать. Мы с удовольствием рассказываем обо всех последних успехах нашей этнографической экспедиции. И хотя манси делают вид, что не слышат и, дескать, это нас мало касается, однако это не так. Им интересна любая информация об их народе. Ведь в современных условиях оставшиеся манси приходятся друг другу роднёй, пусть и дальней. Но роднёй.

Работы в этой поездке оказалось очень много. Мы разобрались с большими и разветвленными родами Хандыбиных и Самбиндаловых, а также с частью информации о роде Куриковых. Но поскольку манси помнят только часть истории о своих предках, нам удаётся создать родовые древа только с определённого момента, а ранее — неизвестность. Проблему эту не решают даже многочисленные переписи разных лет, поскольку эти «списки по головам» не подразумевали под собой задачу проследить родственников описываемых манси. Только близких — муж, жена, брат, сестра, дети. А вот дядья, тетки, кузены и кузины — уже тёмное пятно. Добавим, что манси достаточно свободно относятся к браку и деторождению, как в прошлом, так и в современном мире. Поэтому нас ждал настоящий семейный детектив «а-ля Агата Кристи», в котором очень непросто разобраться. Если честно, то мы можем с уверенностью сказать, что мир манси — это одновременно настоящий котёл страстей и клубок связей.

В этой нелёгкой работе мы порой устраивали для себя передышку, стараясь задать каверзные вопросы о современном поклонении родовым духам. Далеко не каждый готов из манси рассказать об этом, но часть информации «выудить» всё же удалось. Например, они также как и в древности выливают фигурки лосей (быков и самок), отправляясь на охоту. Правда, сейчас отливки делают из свинца. Но также вплавляют в фигурку зверя монетки из пупынгов (идолов), принесённых им в качестве ритуальных подношений ранее.

Или о другой стороне привычного мировоззрения: продолжают традицию «левобережных» поселений по реке Лозьва, не селясь по правому. И также питаясь рыбой из Пелыма, нежели из Лозьвы. В этом упорном нежелании угадываются древние корни, о которых современные манси неохотно разговаривают, стараясь отшутиться либо замыкаясь в себе.

Работа экспедиции оказалась тем более успешной из-за нашего цикла мансийских публикаций в журнале «Уральский следопыт». Они с любопытством разглядывают свои изображения, а тот, кто хорошо читает, старается ознакомиться и с текстом заметки. По всему видно, что это им нравится.

Между встречами с манси у нас выдавалось немного времени «для себя». Наташа с удовольствием возилась со щенками. Особенно с розовоносатой Фёклой. Эта «девчонка» оказалась очень активной и даже слегка развязной. Чуть обратишь на неё внимание — она уже возле тебя, жмётся и подпрыгивает, выпрашивая еду. Сколько мы её не подкармливали, создавалось впечатление, что она совсем некормленая. Я тоже периодически кормил щенят и мать Соньку. Щенята хоть и были маленькими, но когда шла драка за кусок сухаря, то огрызались по-взрослому. На третий день одного щенка (мальчика) забрали, а Фёклу Виктор Эмильевич решил оставить себе. Мы с удовольствием наблюдали, как Сонька с мелкой Фёклой дружно лежали на крылечке бани, прижавшись друг к другу.

Ещё одним неожиданным успехом стала «приобретение» короткой истории о малоизвестном человеке — Попове Павле Алексеевиче. Этот доктор оказался на севере Свердловской области в конце 40-х годов прошлого столетия. Будучи, видимо, настоящим эскулапом и неравнодушным человеком, отправился лечить манси в Суйватпауль (нежилой ныне посёлок) от эпидемии брюшного тифа. Заразился и… довольно быстро «сгорел» от тифозной лихорадки. Всё, больше об этом человека ничего неизвестно. С собой в Екатеринбург мы увозим отсканированное изображение единственного сохранившегося фото этого человека, дабы изготовить современный снимок и овал на крест на могилу нашего коллеги-врача.

Среди приятных и интересных моментов экспедиции затесались и довольно грустные. Они связаны, прежде всего, с медицинским аспектом, точнее с его отсутствием. Население этих северных посёлков лечится самостоятельно и обследуется также — кто как сумеет. Уже не секрет, что процветает туберкулёз. Причём его открытая форма. Профосмотры не проводятся в течение последних пяти лет. Мы были свидетелями последнего и нерезультативного вояжа медицинской бригады с флюорографом в сентябре 2005 года. Тогда в этих деревнях не было более полугода света, а машина не имела генератора автономного питания, поэтому и не «сфотографировали» ни манси, ни другое население. Сейчас же ситуация по всем признакам «накалилась» — вот только развязка очень неприятна. Но дела до этого никому нет! Нет медицинской машины, нет денег на её приобретение, и нет желания порешать этот вопрос (ведь можно на худой конец арендовать этот автомобиль с флюорографом — ведь где-то он есть! Или в стране также как в этих селениях такая же напряжёнка?). Хотя решение этих вопросов и, прежде всего, осмотр и профилактика на туберкулёз в стране ещё никто не отменял! И, в принципе, это неважно кого касается: манси или другого населения. Но воз и ныне там. Хотя с нынешней недели в Бурмантово собираются приезжать бригада фельдшеров для осмотра и консультации. И это огромный прогресс! Это не издёвка, а вздох — ну, наконец-то!

Другой печальный пример — отсутствие работы. Оттого и пьют. Причём по-чёрному. Существует чёткая организация доставки спирта-денатурата и его распространения. Это все знают, но бороться с этим некому. О существовании этого подпольного бизнеса знают и правоохранительные органы, но, видимо, им тоже выгодно это. По крайней мере, никто не пытается приостановить этот бесконечный алкопоток.

Но для нас стало отрадой общение с единственной «советской властью» (это я утрирую, конечно!) в посёлках — мэром Виктором Эмильевичем Пфлугфельдером и его супругой Валентиной Алексеевной. Их роль в современной жизни посёлков Бурмантово, Хорпия и Вижай неоценима. И это не только моё мнение. Как строить ледовую переправу, хоронить людей, поднимать упавшие столбы линии электропередач, да и просто когда нужна помощь люди идут к ним. И их отношение и жизненная позиция просто поражает! Без них те же самые пелымские манси просто погибнут, т. к. условия их выживания уже сильно изменились.

Пять дней экспедиции пролетели как один час, несмотря на то, что мы часто работали по ночам, обрабатывая фотографии и полученные сведения. Особенно нам было приятно общаться с манси на интересующие нас темы. Данила Смбиндалов сообщил о своём «божке», которого уважает и приносит жертвы. Володя Хандыбин рассказал о том, как льют фигурки лосей, отправляясь на охоту на этих зверей. Анна Кирилловна умудрилась вспомнить старые времена, рассказав много полезных мелочей. В целом эти встречи очень сильно обогатили нас не только рассказами о былом, но и наш музей.

Хандыбины подарили мансийский платок, специально изготовленную для нас стружку, используемую в качестве гигиенических прокладок, которую мы привезли прямо на палочке, из которой её изготавливали (по-мансийски оссыйив) и берестяную пайву для сбора черёмухи. Также специально для нас Анна Кирилловна показала, как выделываются лосиные шкурки с помощью инструмента новтуп и доски, выструганной и приспособленной для этой цели.

Во время пребывания в этих посёлках мы решили, что неплохо будет привезти сюда свою собственную мансийскую фотовыставку из экспедиций разных лет, а также экспонаты нашего музея, чтобы проиллюстрировать культуру этого народа. Организовать «Выставку про манси для манси и всего населения этих удалённых посёлков». По крайней мере, мы почувствовали заинтересованность и поддержку, как стороны поселкового совета, так и со стороны жителей. Ориентировочно дата выставки была выбрана на 20-е числа сентября нынешнего года.

Наша экспедиция возвращалась обратно в мегаполис удовлетворённая, но обеспокоенная дальнейшей судьбой свердловских манси, т.к. мы не понаслышке знаем о настоящей помощи и отношением чиновников и уполномоченных по делам этого народа. Но мы знаем, что манси даже в этой непростой для них ситуации (равно как и для других нынешних аборигенов свердловского севера) выживают, хоть и с большим трудом. И, значит, у нас сохраняется возможность дальше исследовать «лесных людей».


Алексей Слепухин — путешественник, врач, действительный член Русского Географического Общества, директор Команды Искателей Приключений

Наталья Бердюгина — действительный член Русского Географического Общества, замдиректора Команды Искателей Приключений
adventurer@r66.ru, galad1971@list.ru
www.adventurteam.ru