«Я — маленькое шоу»: россиянин кардинально изменил внешность и пожалел — теперь хочет помогать другим переживать кризисы

Матвею Баеву 43 года. Он — успешный парикмахер-стилист в Москве, обзавелся постоянными клиентами. С детства знал, кем станет и, хотя пережил несколько личных кризисов, добился цели. В тот момент, когда искал себя, увлекся пирсингом и татуировками — половина его лица в узорах и надписях. Более того, одно глазное яблоко Матвей залил тушью. NGS.RU поговорил с ним о решениях, модификации и отношении к себе до преображения и после.

Тату на лице — часть молодежной моды, да и в целом тату-культура стала мейнстримом и сильно помолодела. Но образ, который создал Матвей Баев, все-таки заметно выделяется на общем фоне. Залитый тушью глаз выглядит жутковато, абстрактные тату на лице создают впечатление случайного шрамирования. Такое впечатление складывается до первых секунд знакомства с Матвеем, а как только начинаем разговаривать, становится понятно, насколько он открытый, а образ — не эпатаж, не агрессия, а обращение к себе.

Матвей рос в казахской провинции. Его отец — из Новосибирской области, и каждое лето в детстве парень проводил в деревне. После школы поступил в техникум в городе Куйбышеве, где освоил профессию повара-кондитера. Но она была далека от настоящих интересов Матвея. О том, кем хочет стать, наш герой знал с ранних лет.

— Уже лет в 12 в голове сложилось, что хочу быть парикмахером. Жить в деревне и хотеть стать парикмахером мальчику — как-то не очень, — объясняет Матвей Баев. — Моей маме говорили, что ей сына лечить надо. И от этого сформировался такой комплекс: мальчик-парикмахер — ну, как-то не положено. Поучился два года на повара, но ни одного дня не работал, потому что это совсем прям не мое. И потом я отучился на парикмахера уже в Караганде.

Карьеру Матвей начал с небольшого салона. Постепенно осваивался, набирался опыта и переходил в парикмахерские более высокого уровня — в итоге оказался в салоне, который работал по франшизе «Ив Сен-Лоран». Стал ездить в Москву на курсы повышения квалификации, а вскоре перевелся в столичный филиал.

Матвей расширил профиль, стал заниматься мейкапом и попал на неделю моды.

— Среди моделей было много знаменитостей, которых я не знал. Я был в себе. Кого-то накрасил, потом кто-то подходил и говорил: «Ты знаешь, кто это?» Я спрашивал: «Кто?», — смеется Матвей. — Всю «Фабрику звезд» (16+) мы поперекрасили, но я никогда за ними не наблюдал и не знал, кто это.

Трансформацией образа Матвей начал заниматься уже в достаточно зрелом возрасте.

— Я лет до 35, наверное, был противником татуировок. Красил волосы, сережки, пирсинг — все это было. А татуировки — нет, отрицательно к ним относился. У меня в какой-то момент просто всё в кучу собралось, я эмоционально проживал кризис 30 лет. И первую татуировку сделал сразу на лице. Я не знаю, что это было… Ну, короче, вредил себе как мог, — признается он.

Татуировки стали неким актом обращения к себе. Узорами и абстракциями покрылись плечи, руки, торс. Решение «залить глаз» стало точкой невозврата. Операция хоть и болезненная, но проходит быстро: всего три укола прямо в глазное яблоко. Со временем Матвей пришел к пониманию, что это была деструктивная мотивация: новые модификации тела не придавали уверенности в себе надолго и в конце концов увлечение привело к разочарованию.

— Когда сделал глаз и прошла неделя, спал мой эмоциональный скачок. У меня были истерики, я ревел, кричал в зеркало: «Ты какого *** наделал, как мы будем жить?» Такое, да, было, — вспоминает Матвей. — Это мой характер, надо все «поглубже, но с краю». Я сделал один глаз — это мой максимализм. Об этом можно сожалеть сколько угодно, но удаление невозможно — только вместе с глазом.

С остальными татуировками на коже он тоже пока не планирует расставаться. Во-первых, долго, дорого и болезненно, во-вторых, они уже стали его частью. Именно этот образ привлекает клиентов.

— Когда начал работать в дорогих салонах, заметил, что статусным клиентам это нравится. Они приходят не только за услугой: если ты яркий мастер, у тебя больше шансов собрать аудиторию. Они не то чтобы не могут себе этого позволить — у них и такой тяги нет, но посмотреть на неведомую зверушку интересно. Для них я — маленькое шоу, — рассказывает о клиентах Матвей.

Были и обратные случаи. Например, из-за эпатажного внешнего вида Матвея не взяли на съемки телешоу. А на одном из фешен-мероприятий модели отказались садиться в кресло к экстравагантному мастеру. Но это, скорее, исключение. Впрочем, Матвею, учитывая его рефлексию, хватило и этого.

— Я умудрился сам себя уговорить пойти к психологу и прекратил модификации, пытался придумать, как жить с тем, что есть. Я начал понимать природу происхождения своих тараканов, что с ними делать и как бороться, — рассказывает он. — Я уже давным-давно фрилансер, не работаю в салонах — только на заказах. В метро не спускаюсь — зачем провоцировать людей на агрессивные действия? Я сделал всё это в таком возрасте, когда мог себе позволить организовать свою жизнь так, чтобы никого не раздражать.

Несколько лет в терапии помогли Матвею умерить порывы в модификации. Он продолжает разбираться в себе и параллельно сам учится на психолога. Матвей понимает, что его экстравагантный внешний вид во время сессий, как и в фешен-индустрии, может стать камнем преткновения между ним и потенциальными клиентами. Но считает, что многие, наоборот, будут ему доверять.

— Я понимаю, что такая внешность психолога будет не очень хорошо отзываться. С другой стороны, есть много тех, кого она, наоборот, привлечет — они увидят своего. Какие-то эмоциональные провалы, психозы, в которых я уже был, а они еще находятся, — я знаю, как оттуда выходить без радикальных решений, с минимальными затратами для ментального здоровья, — объясняет Матвей.

На улице Матвей нечасто сталкивается с пристальным вниманием. Крайне редко кто-то комментирует его внешний вид, но к таким моментам он относится философски. Его правило жизни — разрешить людям жить так, как они хотят, если это не приносит вреда. Но к модификации, особенно радикальной и с перспективой на долгие годы, стоит относиться серьезно, оценить свои порывы и взять паузу.

— Мой совет — сходите к психологу, потому что что-то, что кажется крутым и классным в 20 лет, в 30 может быть уже совсем по-другому. Таким образом можно поставить себе «стоп» во многих местах — в карьере, например. Сначала проживите тридцатилетний кризис, а потом уже делайте татуировки, — рекомендует прошедший путь внешних и внутренних трансформаций Матвей.