«Пальцы уже не слушаются». Екатеринбуржцу при штурме насквозь прострелили руку

Екатеринбуржец-контрактник Тимур Булатов в декабре 2023 года участвовал в штурме Авдеевки. Во время одного из тяжелых боев 27-летний парень был серьезно ранен — ему насквозь прострелили кисть в районе ладони, сломав и сместив кости.

Сейчас, спустя полгода лечения, он не может сгибать пальцы, теряет чувствительность руки и может лишиться ее из-за начинающегося некроза. Однако вместо необходимого хирургического вмешательства уральца могут опять отправить на СВО. С жалобой на это он обратился в военную прокуратуру (копия документа есть в редакции) и в Е1.RU. Рассказываем подробности.

— Контракт я заключил осенью 2023 года. Два с половиной месяца занимались с инструкторами. Изначально был оператором БПЛА, но поскольку в тот момент не было БПЛА, сделали стрелком. Мы были штурмовиками, 14 января пошли на приступ. Первый раз у нас не получилось, мы вернулись назад, пошли второй раз. И вот на втором уже штурме я получил ранение. Меня должны были представить к награде, — вспоминает Тимур.

Выжить в штурмах военному помог опыт страйкбола, которым он был увлечен более восьми лет.

— Я только поэтому и живой. У меня половина вещей из обмундирования — это всё мои. Бронежилет, разгрузки. Еще в них тренировался давно, — рассказал екатеринбуржец.

Сам бой он помнит отчетливо. Суть штурма была в том, чтобы перейти через железную дорогу и занять окоп длиной 900 метров. Поле длиною три километра называли «дорогой смерти». Открытую местность постоянно обстреливали из всех видов оружия и снарядов, в том числе и с дронов.

— Переходим поле, начинается [замес]. Летят сбросы, кассеты, мины. Я ору [блин], мы летим на их окоп. Там пулеметчики, снайпера, все короче. Кидают первую гранату, она падает у входа в блиндаж к ним. Я кидаю вторую — и она четко в дыру залетает, откуда они стреляли. Там взрыв и крики сразу. Мы идем вперед, я стреляю просто на свет от выстрелов с их стороны. Боковым зрением вижу слева вспышки. Идем дальше. Начинаю перезарядку, и мне в бочину прилетает такой глухой удар. Потом в грудак чуть слабее. Я тяну магазин, и мне в руку просто невероятно сильный удар. Я сразу падаю, меняю одной рукой магазин. Снимаю перчатку. Думал, мне пальцы оборвало. Они на месте. Я стреляю дальше в сторону противника. Пытаюсь достать жгут. Жгут достал, начинаю вязать руку. Форма замерзла, не могу перетянуть нормально. Кровь льет просто как с ведра. Я думаю: всё, кранты. Слышу, кричат: «Первый блиндаж взят, идем дальше», — вспоминает Тимур.

Это было 16 января, несколько дней он раненый пролежал в окопе, потом эвакуировался.

— Нас привезли в медроту сначала. В этой больнице я лежал, по-моему, 10−12 дней. Мне просто ставили антибиотики и витамины, чтобы не загнило, потому что не было ресурсов, чтобы такой многооскольчатый перелом вылечить. Потом увезли в Донецк, там чуть-чуть полечили, забрали на автобусе до вертолета и в Ростов привезли. В Ростове я прошел травматолога, хирурга, и оттуда уже в Екатеринбург попал, — сообщил Тимур.

Хирург установил, что из-за огнестрельного ранения у военного многооскольчатые переломы пястных костей со смещением и дефектом костной ткани.

По словам Тимура, не все осколки удалили из руки: ждали, когда срастутся кости, вставляли спицы. По этой же причине не сшили сухожилия.

— Вот он, черный торчит осколок. Вот еще осколок (показывает). Из-за того, что есть осколок, у меня уже атрофируется рука. Вообще, у меня в теле 9–10 осколков, но беспокоят только те, что в руке. Начались проблемы с нервными окончаниями, стал местами хуже ее чувствовать, — рассказал E1.RU военный.

Части костей, которые выбило пулей, нет. В середине ладони осталась дыра, ее должны были закрыть пластиной, но такой операции Тимур пока не дождался.

— Спицы вставили и сказали: давай, иди. Я пришел на ВВК (военно-врачебную комиссию. — Прим. ред.), мне сказали: «У тебя ранение легкой тяжести, вот тебе отпуск. После отпуска придешь в часть, и там уже тебе скажут, или ты на ВВК пойдешь, или воевать». Потом пальцы начало сводить, жечь, чувствительность стала пропадать. Когда делали КТ, сказали, что в нерв попало, и из-за этого начинается атрофия. Потом меня ждет онемение, и затем вообще всё отвалится. Маленький осколок от пули попал в нервные окончания. Должна была быть еще операция, чтобы достать его, но поначалу разбирались с костями, — говорит екатеринбуржец.

Он сходил на обследование в платную поликлинику, и там огорошили тем, что из-за повреждения нерва ему грозит некроз ткани.

— Постоянно режущее жжение ощущается в начале осколка. Мне сказали, что ткани, которые атрофируются, еще можно спасти, если вовремя сделать реконструктивную операцию. Но если не лечить, то ткань умирает и всё, — сообщил боец.

В своем заявлении в военную прокуратуру он просит обязать руководство оказать ему необходимую медицинскую помощь, поскольку опасается, что его недолеченным отправят обратно на СВО, и делать операцию будет поздно.

— Подобная ситуация с некачественным оказанием медицинской помощи, к сожалению, уже не редкость. Несмотря на наличие заболевания, препятствовавшего прохождению службы, ситуация обычно игнорируется командованием. Для оказания качественной медицинской помощи всё чаще приходится привлекать юристов и адвокатов для написания жалоб в надзорные органы, — сообщил E1.RU Дмитрий Логинов, адвокат Булатова.

Ранее мы рассказывали, как уральца мобилизовали с тяжелой болезнью суставов. После нескольких дней в тренировочном лагере ему грозит ампутация ноги.

Почитайте, как фигурантам уголовных дел предлагают заключать контракты с Минобороны. Также в Свердловской области недавно увеличили выплаты семьям контрактников.

В уральском селе мать потребовала вскрыть цинковый гроб сына, чтобы доказать, что он погиб от ранения, а не от болезни. От этого зависело, получит ли она выплаты от государства. Также почитайте, как пленных свердловчан вернули из украинского плена.