«Нужно преодолевать себя». Как живет уральский хоккеист, которого парализовало после удара на тренировке

— Это была тренировка перед выездом, надо было подготовиться, побегать. Дал упражнение «два в одного», оно бесконтактное: два нападающих против одного защитника. Как так получилось, никто понять не может до сих пор: то ли о клюшку противника запнулся, то ли еще как. Видимо, какое-то злое стечение обстоятельств, там не было никакой силовой борьбы.

Так тренер Артем Плетнев рассказывал о декабрьской тренировке 2020 года, ставшей роковой для 19-летнего нападающего Максима Тарасова. Вратарь, защищая ворота и выбивая шайбу у Максима, клюшкой попал ему по коньку. Максим упал и врезался в борт. Скорость была большой, около 40 километров в час. Шлем защитил кости черепа, но от компрессии при мощном ударе защита не спасла, спровоцировала компрессионно-оскольчатый перелом позвоночника. Такой перелом называют травмой ныряльщика, она характерна при ударе головой о дно после прыжка в воду.

Но для хоккея травма при подобных обстоятельствах и с такими тяжелыми последствиями все-таки редкость. Как объяснял тренер Максима, таких моментов с ударами о борт за одну тренировку бывает множество. Но Максиму не повезло. После случившегося парень сел в инвалидное кресло. Нижнюю часть тела парализовало, руки тоже слушались плохо. Сильный спортсмен стал беспомощным даже в простых бытовых вещах: натянуть футболку, почистить зубы.

— Когда услышал, не поверил, думал, упал и упал, пройдет, — говорил позже отец Максима Михаил Тарасов. — А потом, когда всё объяснили, шок был: не знал, что делать, как не свой ходил.

Максим и его брат-близнец Артем начали заниматься хоккеем в четыре года, на каток их привел отец. Мальчишки увлеклись и полюбили этот спорт, он стал частью их жизни. Жили они тогда в Златоусте, закрытого корта в городе не было, тренировались на открытом, когда заливали лед. Оба нападающие, играли в одной пятерке.

Через несколько лет способных ребят пригласили тренироваться в одну из челябинских спортшкол. Вся семья переехала в Челябинск.

Еще через несколько лет братьев заметили в «Тракторе» и позвали в детскую спортшколу этой команды. Туда отбирали самых сильных игроков из всех городских спортшкол, с перспективой попадания в состав взрослой команды.

Но ближе к окончанию школы ребята поняли, что до уровня «Трактора» не дотянут. Можно было остаться в профессиональном хоккее и играть за другие команды, уровнем пониже, предложения были. Но братья решили, что не пойдут в профессиональный спорт, выбрали учебу и поступление в вуз. Тем более ребята были очень способными, учились на отлично, закончили школу с золотыми медалями.

Потом успешно сдали экзамены и поступили в Южно-Уральский госуниверситет. Но хоккей не бросили, стали играть за студенческую команду вуза.

На первом курсе с Максимом и случилась беда. В первые дни университет и команда «Трактор» помогли с оплатой медикаментов, также деньги семье перечисляли друзья, знакомые и просто неравнодушные люди.

Но Максиму с его травмой нужна была долгая, многолетняя реабилитация. Тогда парню и его семье помог меценат Игорь Алтушкин, историю студента он узнал от руководства «Трактора». И все затраты на ежегодную реабилитацию взял на себя фонд Святой Екатерины.

Максиму сейчас 21 год. Мы встретились с ним и его папой в палате центра реабилитации Ирины Волковой. Максим в спортивной майке вузовской команды «Политехник», его номер 61 никому не отдают, продолжая заказывать для него форму. По возможности Максим приезжает на все игры, помогает тренеру вести статистику. Брат после всех сомнений все-таки продолжил заниматься хоккеем, также играет за «Политехник».

Сейчас у Максима каникулы. Он будущий айтишник-аналитик, учится на третьем курсе университета. На новую специальность перевелся после травмы, изначально парень поступал на химический факультет.

— Химия — это работа с реактивами, в институте беспокоились за мою безопасность, предложили выбрать другую специальность. Я был не против. Выбрал информационно-технологическое обеспечение, — рассказывает Максим.

Условия были такими: или он переводится на первый курс и начинает учиться заново, или сам готовится и сдает 11 предметов, которых не было на его предыдущей специальности. Максим решил не терять год, выбрал второй вариант. Подготовился самостоятельно и получил оценки за все нужные экзамены.

Он отличник, последнюю сессию сдал на все пятерки. А на летней практике написал свою первую программу для вуза. Она называется «Калькулятор ЕГЭ» и подходит для 11-классников, будущих абитуриентов. Школьник выбирает предметы, которые хочет сдавать, и баллы, которые рассчитывает набрать, а программа показывает, на какие специальности он может поступить.

— Мне предложили попробовать, сказали, было бы неплохо, чтобы у нас в вузе была такая программа. Я сначала переживал: я же не умею, я такого никогда не делал. Потом стал разбираться потихоньку, вижу — всё получается! И это так здорово, — улыбается Максим.

Все его планы на жизнь, как и прежде, связаны с учебой. В следующем году, закончив бакалавриат, он планирует поступать в магистратуру, потом в аспирантуру. Говорит, хотел бы и дальше заниматься наукой, работая по специальности.

Часть лекций у Максима проходят дистанционно. Три-четыре раза в неделю его привозит на практические занятия в институт брат или отец. Папа у Максима на пенсии по выслуге лет как бывший сотрудник ДПС, поэтому по возможности помогает сыну. Мама работает рентген-лаборантом.

Самая большая проблема для Максима — это жизнь в быту. Семья из пяти человек ютится в двушке: родители, Максим, его брат и младшая сестра, ей семь лет. Квартира на втором этаже, пандуса нет, коляску спускают брат или отец. Говорит, привыкли. Но хуже всего, что само жилье не приспособлено для человека на инвалидной коляске: узкие дверные проемы, коридор, крохотная ванна, в которую невозможно въехать. Максим может спокойно умываться сам, но приходится приносить ему тазик с водой.

При этом вопрос с жильем семья решила сама, без помощи государства. На своем участке в поселке в пяти километрах от Челябинска они за несколько лет построили дом. После травмы Максима внутри всё обустроили так, чтобы он мог обслуживать себя самостоятельно: широкие дверные проемы, пандус, душ. Но жить там можно только летом, когда сухо — осенью дорогу настолько размывает дождями, что проехать невозможно. Сейчас Михаил Тарасов ходит по кабинетам местных чиновников, добивается, чтобы поселковую дорогу привели в порядок, тогда бы все проблемы с бытом решились.

Три года назад, когда Максима первый раз привезли на реабилитацию, он был лежачим. Сидеть не мог, настолько слабыми стали мышцы спины. Тренировки дали свой результат. Сейчас он нормально сидит, мышцы окрепли.

— В прошлом году я снимал видео занятий, — вспоминает Михаил, папа Максима. — Четыре минуты он шел на четвереньках метр. Очень долго. Сейчас это же расстояние он проходит за минуту.

Руки у парня тоже восстанавливаются, мышечная сила возвращается. Раньше не мог просто поднять их, сейчас одевается, чистит зубы, умывается. Всё то, что до травмы он воспринимал как должное, сейчас для него и родителей — победа. После каждого курса реабилитации перед выпиской Максиму расписывают план тренировок для занятий дома, ставят цели.

— Мелкая моторика пока не восстановилась, — говорит Максим. — А вот крупные мышцы работают хорошо. На каждой тренировке упражнения: на пресс, отжимания. Делаю несколько подходов примерно по десять раз. Если устал сильно, продолжаю через силу, еще два раза, слишком загонять себя нельзя, эффект будет обратный. Но принцип как в спорте, чтобы был прогресс, результат, нужно преодолевать себя, делать через силу. Бывает тяжело, начинаю думать, почему так случилось, но останавливаю себя в мыслях: «Стоп, ты что делаешь, сам себя загонишь, и всё».

Папа Максима подключается к разговору, делится своими впечатлениями:

— Мы за всё это время разных людей видели, с разным настроем. Есть те, которым ничего не надо, отчаявшиеся. То есть интеллект не нарушен, но безволие не дает им дальше двигаться. Не могут себя заставить заниматься. Нельзя так загонять себя. Что случилось, то случилось, надо дальше жить. А вот другие примеры: Катя Долматова (девушка, упавшая со скалы в Оленьих ручьях, получила травму позвоночника. — Прим. ред.), Саша Ярошик (рэпер и уличный музыкант, на инвалидной коляске он после травмы, полученной на визовском пруду. — Прим. ред.). Мы все познакомились и подружились здесь, на реабилитации.

У них есть свой якорь, который помогает удержаться, не скатиться в уныние: интерес, цели. Саша — пишет стихи, Максим увлечен учебой, Катя тоже студентка, она вообще очень открытая, доброжелательная девушка. Когда она приезжает сюда, в центр, вокруг нее всегда собираются другие пациенты, она легко общается со всеми, вдохновляет других своим жизнелюбием. Но вот если нет цели, увлечения, то тогда, конечно, тяжело, у кого-то руки опускаются: зачем жить.

Максим говорит, что никакой изоляции и оторванности от мира он не чувствует. И благодаря учебе, и благодаря друзьям — с ними он общается так же, как и до травмы. В выходные они заезжают, увозят в гости или отдохнуть за город.

— Руководство «Трактора» тоже постоянно на связи, звонят, спрашивают, как дела, нужна ли помощь. Да, кто-то после травмы, став уже другим, жалуется, что сталкивается с одиночеством, изоляцией, говорит, что все прежние друзья забыли, занятые своими делами, — рассуждает Михаил. — Но во многих случаях бывает, что люди замыкаются на себе, своей беде. Но я уверен, если ты открыт миру, людям, то и мир так же открыт тебе.

Прочитайте еще истории центра реабилитации. Так, уральский школьник Рома Кузнецов, который жил в хосписе как безнадежно больной, встал после года комы. А год назад рэпер на инвалидной коляске Александр Ярошик стал героем Народной премии E1.RU, летом он выступает как уличный музыкант в центре Екатеринбурга, на улице Вайнера.