«Средняя зарплата доктора — 104 тысячи». Интервью с главврачом скорой помощи Екатеринбурга

Медики скорой помощи недавно заявили о жестком кадровом дефиците, огромных нагрузках и низких зарплатах. Мы адресовали их вопросы главному врачу скорой помощи Екатеринбурга Игорю Пушкареву. Он объяснил, почему в городе всего одна детская реанимационная бригада и почему количество бригад, которые работают ежедневно, сейчас сократилось.

Скорая помощь всегда в центре внимания. Мы пропускаем машины с мигалками, стараемся не мешать врачам в важной работе, а в сложные моменты жизни ждем их больше всех. Поэтому проблемы медиков касаются каждого из нас.

— Медики заявили, что в Екатеринбурге ежедневно работает мало бригад, поэтому нагрузка большая. Сколько всего бригад и хватает ли их?

— По рекомендательному нормативу должна быть одна бригада на 10 тысяч населения и одна специализированная на 100 тысяч. В Екатеринбурге живет 1,54 миллиона человек. То есть чтобы полностью закрыть потребность города в скорой помощи, нам нужно 150 бригад, 15 из которых должны быть специализированные.

Всего в Екатеринбурге 126 бригад, 15 из которых специализированные. Врачей 199, среднего медперсонала более 1000 и водителей более 400.

У нас 12 реанимационных бригад. Из них одна детская, четыре-пять реанимационно-кардиологических, остальные общие. Были возмущения, почему одна детская реанимация. Нет должности «детский реаниматолог», есть специальность «анестезиолог-реаниматолог». Далеко не в каждом городе есть даже эта одна бригада. Но любая реанимационная бригада поедет на вызов к ребенку, у них у всех есть компетенции помогать пациентам от 0 до 110 лет. Еще у нас три психиатрических и одна реанимационно-трансфузиологическая бригада.

8–10 реанимационных бригад в сутки на линии — достаточно на наш город. Задача — это количество удержать. Несколько лет назад в скорой помощи было 2 детские реанимационные бригады. Врачи ушли работать в ТЦМК (Территориальный центр медицины катастроф. — Прим. ред.), им там комфортнее, меньше нагрузка. Тут у них 8–10 вызовов в день, а там может быть и несколько. На скорой детская реанимация выезжает на самые тяжелые случаи.

— На линии (значит работающих в одни сутки) сейчас всё же стало меньше бригад?

— Я не буду лукавить, в летний период нагрузка небольшая, и бригад меньше. В среднем у нас 1200–1300 вызовов, в пик 1600, а сейчас 1000 в сутки. Есть три причины, почему в этом году снизилось среднее количество бригад, работающих в сутки (мы всегда держали среднее значение 108–110).

Первое — у нас скоро Универсиада (вместо нее пройдет Международный фестиваль студенческого спорта — 2023. — Прим. ред.), мне нужно отпустить людей в отпуск, потому что в августе мы никого не отпустим. Второе — откуда появилась эта большая цифра (в СМИ заявляли, что 200 человек уволились из скорой за полгода. — Прим. ред.)? У нас достаточно много пенсионеров, которые пошли на перерасчет [пенсии]. Но они не пошли все разом, мы попросили равномерно распределиться с января, чтобы не оголять подстанции. Мы благодарны коллегам, многие сделали это во время запланированного отпуска. 40 человек в январе и далее. Не отпустить, как в некоторых больницах, я тоже не могу.

У нас многие выходят на пенсию рано. Анестезиологи, которые начали работать в реанимации с интернатуры, в 47 лет уже пенсионеры. После перерасчета они получают на 12–13 тысяч больше, это немалые деньги. Поэтому они кладут одно заявление на увольнение, а второе — прошу принять на работу, и дата через месяц.

В причинах в заявлении пишут прямо «для перерасчета пенсии». Такова наша нормативная база. Нет ни одного человека, которого бы мы не приняли на работу после перерасчета пенсии. Это ведь наши стажисты, опытные специалисты, которые учат сотрудников.

— Но количество реанимационных бригад всё же стало меньше за последние годы, почему? Как вы это решаете?

— Да, лет 5–7 назад в Екатеринбурге было 17 реанимационных бригад, и мы были почти наравне с Москвой. На сегодняшний день в Москве 18 реанимационных бригад. Во-первых, изменился образовательный профстандарт. Наши фельдшеры просто молодцы, они со своими компетенциями, со своим базовым и дополнительным образованием могут всё.

Про врачей на скорой помощи мы забывали (потому что в Екатеринбурге долгое время не было обучения в медицинском универе по профилю врача скорой. — Прим. ред.), но появилась ординатура, скоро выпуск, они уже у нас работают. Правительство РФ разрешило принимать без окончательного образования врачом скорой помощи, то есть сейчас любой выпускник медуниверситета, который сдал аккредитацию по первичной медико-санитарной помощи, может пойти работать на скорую, не только в поликлинику. В прошлом году мы приняли 23 человека.

Я когда-то думал, что раз мы не выпускаем в Екатеринбурге врачей скорой помощи, у нас много новых сотрудников и не будет. Но теперь есть у меня чувство, что, выпуская даже по 10–12 человек, врачебный состав немножко придет.

Несколько лет мы получаем 2–3 места на ординатуре по реанимации. В этом году выпускаются двое анестезиологов-реаниматологов, но одна девушка идти работать к нам отказалась по понятным причинам — это тяжело. Мы ее, конечно, отпустили, она ушла в свердловскую больницу, дефицит реаниматологов у нас повсеместно. Сказал бы я: «Нет, ни в коем случае», — она бы вообще ушла из здравоохранения. А тут подготовленный врач.

— Сотрудники говорят о большой нагрузке и о том, что им даже некогда пообедать...

— 26 июля мы выполнили 1058 вызовов, звонков было 1627. Вчера на линии было 89 бригад. Среднесуточная нагрузка — 11,8 вызова. Для сравнения: среднесуточная нагрузка в Тюмени — 18, в Новосибирске — 22 вызова. Но в Новосибирске очень маленький процент госпитализаций, то есть они тратят меньше времени. У нас примерно 45% госпитализаций.

У каждого города своя специфика работы. У нас в 2021–2022 годах пришло много молодых фельдшеров. Мы им сказали: «Ребята, если у вас есть сомнения в состоянии пациента, лучше везите в приемный покой, там доктора разберутся». Извините, мы же говорим о жизни человека.

— Какая средняя зарплата у сотрудников?

— Информация за июнь 2023 года. У врачей — 104 тысячи, у среднего медперсонала — 67, у прочего персонала (сантехники, электрики, кладовщики, автослесари) — 41 тысяча, у водителей — 55 тысяч. Это с учетом надбавок, дополнительных смен и повышенных коэффициентов. Кто-то работает на 0,75 ставки, на ставку, а кто-то и на две. 1 ставка — это примерно 175 часов.

Все наши премии, которые мы платили ко Дню медицинского работника, ко Дню скорой помощи и которые планируем дать к юбилею скорой, — они все идут из фонда заработной платы. И не нужно забывать, что оттуда же анестезиологи-реаниматологи получают зарплату по повышенному коэффициенту. Фельдшер, выполняющий функции врача, получает дополнительные 5 тысяч на ставку. А если он работает на две ставки — плюс 10 тысяч.

Наши водители не попали в социальные выплаты, которые назначил президент, туда попали врачи, фельдшеры и диспетчеры. Но водители входят в наш состав бригады, поэтому мы стали стимулировать их из заработного фонда, по 5,5 тысячи каждому в месяц.

Если у нас будут закрыты все ставки, в фонде заработной платы не останется денег на премии к праздникам и не будет возможности брать подработку. Сейчас врачи в среднем работают на 1,3 ставки.

— Водитель жаловался, что у него ставка всего 29 тысяч. Это ведь мало.

— У него 160 нормо-часов, поделим на 12 часов рабочей смены, 13 смен за 30 дней. Это треть месячного времени. На две ставки им работать нельзя, но подработку разрешаем. Некоторые водители у нас работают сутками, это не запрещено. У них есть норма месячного рабочего времени, переработка оплачивается в двойном размере.

— Часто медики тратят время на необоснованные вызовы?

— У нас нет необоснованных вызовов, законодательство не дает нам права отказаться от вызова. Дистанционно невозможно понять, в каком состоянии человек. Он говорит диспетчеру, что температура 40, теряет сознание, а приезжаем — и там 37,8, человек бодрый. Мы не можем на этапе звонка отсеять все подобные вызовы, хотя часть перенаправляем в поликлиники. В сутки мы передаем около 100 вызовов на неотложки поликлиник, это тоже большое подспорье. Неотложки работают до 20 часов, дальше всё идет на нас. Если они не успели съездить к пациенту, вызов снова возвращается к нам.

— Если 45% вызовов завершается госпитализацией, то по каким поводам остальные?

— Обострения хронических заболеваний, которые не требуют госпитализаций. То же давление.

— А сколько всего вызовов по поводам, с которыми справится неотложка?

— Если в общей сложности у нас в среднем 1000 вызовов в день, то 20–30 таких вызовов мы выполним, еще 100 передадим неотложке на этапе приема звонка.

— Хотелось бы что-то сказать пациентам в связи с этим?

— Мы не раз об этом говорили: скорая помощь — это служба спасения. Если состояние позволяет пациенту обратиться в кабинет неотложной помощи в поликлинике, а он звонит в скорую — это лишняя нагрузка. Справок мы не даем, лечения не назначаем, мы можем только оказать экстренную помощь и передать вызов в поликлинику.

— Бывают жалобы, что после передачи вызова от скорой в поликлинику к пациенту никто не приходит. Где-то сбой в контакте с поликлиниками?

— Если пациент, к которому ездил наш фельдшер, остается дома, потому что нет причин для госпитализации, и соглашается предоставить информацию, из нашей системы заявка автоматически уходит на центральный сервер, а там — уже по поликлиникам. А почему [медик из поликлиники] не всегда приходит, мы не знаем, ответственность на поликлинике.

— Вопрос от медиков: почему фельдшеры выезжают на вызовы по одному?

— Это бригада неотложной помощи, мы можем формировать такую в составе скорой помощи, у нас есть лицензия на первичную медико-санитарную помощь. Обычно если фельдшер работает один, то он выходит в день. Когда по какой-то причине не вышел второй человек, этот фельдшер будет ездить на неотложные вызовы, на экстренный поедет, если уж совсем никого нет. Но ему на усиление отправится первая освободившаяся бригада. Такие вызовы помечаются у нас как НП (неотложная помощь). На утро 26 июля их, например, 18 штук.

— А если фельдшер попал на сложный случай?

— Он оказывает первую медпомощь и вызывает на себя бригаду.

— На ком ответственность, если будут жалобы на некачественно оказанную помощь или вдруг пациент умрет? Как защищен фельдшер?

— Вся ответственность на организации, сотрудник защищен. У нас есть приказ об организации неотложной медпомощи и лицензия, повод к вызову был неотложный. Это то же самое, если в поликлинике пациент пожалуется на головную боль, а окажется инсульт. У нас за всё несет ответственность главный врач. Мы ни одного сотрудника не бросили в критичной ситуации.

— Еще медики просили уточнить такую ситуацию. В профстандарте фельдшера указана интубация трахеи, но при этом в случае необходимости (например, когда пациент в коме) фельдшер часто вызывает на себя для этой манипуляции реанимационную бригаду, что создает дополнительную нагрузку...

— Общепрофильная бригада имеет право вызвать на помощь коллег. Фельдшеры обучены проводить интубацию, но с помощью ларингеальной маски, а если медик поймет, что пациенту необходима полноценная интубация с использованием специализированного оборудования, они могут вызвать коллег.

Реанимационная бригада в первую очередь нужна для общепрофильной помощи. Бывает, реанимация едет на повод «без сознания», а там человек просто лежит на улице пьяный — а поехала целая реанимация. Когда бригада вызывает на себя коллег, старший врач понимает, что ситуация действительно тяжелая. Принимает решение оперативный отдел. У нас в сутки дежурят четыре старших врача, поэтому никакая фельдшерская и общепрофильная бригада без помощи не останется.

— Будет ли во время фестиваля студенческого спорта проблема со скорыми? Горожане волнуются, ведь многие медики будут дежурить на спортивных играх.

— Во время соревнований будут развернуты дополнительные бригады. Наши сотрудники по желанию смогут брать подработку, и мы пригласим на подработку медиков из близлежащих городов, как это было во время ЧМ-2018. Наши бригады тогда дежурили, а сотрудники из Первоуральска, Ревды в свободное от работы время приезжали, брали смены у нас. Все отлично справились.

— Как проверяют навыки врачей, фельдшеров, медсестер?

— Все сотрудники проходят через наш учебный центр, все раз в год сдают зачеты по сердечно-легочной реанимации и т. п. Проверяем на манекенах, задаем вопросы. Если экспертный отдел выявил дефекты в работе кого-то из сотрудников, его отправляют учиться дальше, возобновлять знания.

У нас несколько видов экспертиз: есть сплошная, когда старший врач каждые сутки проверяет время доезда вызовов, расхождение диагноза медика и стационара. Заведующий подстанцией тоже смотрит все карты за смену. Дальше — экспертно-аналитический отдел. Если выявлены какие-то дефекты или появилась жалоба, что тоже может быть, карты идут на экспертизу. Бывают и плановые проверки, когда эксперты берут какой-то процент карт с каких-то подстанций. Стараемся смотреть по основным заболеваниям — болезни сердечно-сосудистой системы, тяжелые травмы. Проверяются все вызовы, где медики ставили наркотические препараты.

— Какое среднее время доезда?

— Есть информация за 2022 год, за полгода еще не подводили итоги. Экстренные вызовы — 14 минут, неотложные вызовы — 32 минуты. [Люди] говорят: «Мало бригад». Но мы выдерживаем нужное время доезда. И всегда рады новым сотрудникам, наши двери открыты, пожалуйста.

— Проводятся ли какие-то обучения в связи с неспокойной ситуацией в стране и в мире?

— Постоянно. Мы проводим обучения с центром медицины катастроф. Сейчас учимся на каждом объекте Универсиады, в аэропорту. У нас в год три-четыре вида учений со спецслужбами на случай ЧП. Недавно центр медицины катастроф проводил конкурс, наша бригада заняла первое место в реанимации. Я спокоен за них.

— Застрахованы ли сотрудники от ошибок? В случае если суд обязует платить компенсацию кому-то из пациентов или родственников, деньги придется отдавать медикам?

— Нет, никак не застрахованы. У нас были наработки со страховыми компаниями, но страховка стоит 1,5 миллиона в год на всех наших врачей и фельдшеров, которые несут ответственность. Из ОМС мы не имеем права это оплатить. Мы предложили сотрудникам разделить оплату между собой. У нас 199 врачей и 550 фельдшеров, которые несут ответственность, получилось бы по 20 тысяч в год с каждого. Они отказались. По суду штрафуют учреждение, но если уголовные дела, тогда штрафуют самих сотрудников. В этом случае страховка бы защищала.

Ранее Игорь Пушкарев рассказал, что медикам скорой помощи в Екатеринбурге выдадут тревожные кнопки, чтобы они могли вызывать Росгвардию. Мы публиковали статистику нападений на врачей Екатеринбурга. Весной всю область потрясла новость об убийстве медбрата, прямо на вызове ему воткнули нож в сердце.