«Гинекологический корпус на грани распада»: медики пожаловались на главврача 14-й больницы Екатеринбурга

14-я больница в Екатеринбурге исторически славится сильным гинекологическим отделением. Сейчас врачи заявляют, что оно на грани распада. Дело в том, что подразделения неотложной и плановой гинекологической помощи решили объединить. Сразу после этого ушли несколько врачей. В условиях кадрового голода это обернулось тем, что дежурить стало некому, а на оставшихся медиков обрушилась непомерная нагрузка.

Те, кто остались и продолжают работать, рассказали о ситуации анонимно, а вот уволившиеся смело ответили на вопросы под своими именами. Итак, обо всем по порядку.

В 14-й больнице есть отдельный гинекологический корпус: на первом и втором этажах — отделение неотложной гинекологии, на третьем и четвертом — плановой гинекологии. В двух подразделениях был кадровый дефицит, но врачи работали, закрывали дежурства, делили между собой дополнительную нагрузку. Руководство больницы решило закрыть неотложную гинекологию и передать эту нагрузку медикам планового отделения. Из неотложки уволились врачи, и серьезная дополнительная нагрузка свалилась на отделение плановой помощи.

— Из отделения неотложной гинекологии уволились все врачи — три человека по собственному желанию, — сказал медик отделения плановой помощи. — На врачебной линейке нам зачитали приказ о сокращении 30 коек неотложной гинекологии и добавлении к 40 койкам плановой гинекологии 30 коек неотложной. По факту всю работу неотложного отделения переложили на врачей планового отделения, при этом без финансовой стимуляции.

Сотрудник 14-й больницы пожаловался, что количество врачей осталось прежним, а план по пациентам сильно увеличили: на 4 врачей и заведующего — 385 пациентов. При этом зарплата у медиков зависит от выполнения плана.

— Поэтому и уволились врачи неотложной гинекологии: план очень высокий. Когда они написали заявления, никто даже не начал принимать никаких мер, пустили всё на самотек. Врачей никак не останавливали, не стимулировали. Их не устраивала заработная плата, учитывая количество часов, проведенных на работе.

Мы предлагаем сокращать коечный фонд, план. Три недели назад доктора неотложной гинекологии подали заявления на увольнение, но за это время главным врачом не было предпринято никаких тактических решений, что и привело к сложившейся ситуации, — поделился медик, решивший остаться анонимным.

Сотрудники планового отделения рассказали, что врачей для дежурств не хватает, и если ситуация не изменится, им просто придется уйти, несмотря на то, что они любят свою работу и пациентов. Заявления на увольнение врачей планового отделения есть в распоряжении редакции.

— Ответственных хирургов-гинекологов в корпусе осталось двое, график не закрыт, этот вопрос тоже не решается, — поделился гинеколог. — Страшно смотреть, как таким безразличием разваливают гинекологическую службу. В течение полугода заведующие своими силами пытались исправить сложившуюся ситуацию, но дальше так продолжаться не может. Наступает профессиональное выгорание. Раньше работало больше врачей, план был меньше. В неотложке всегда ситуация была хуже. Как они могут выполнить план, если не могут повлиять на число обратившихся пациентов? От этого их зарплата с дежурствами могла составлять 40 тысяч. На одном энтузиазме невозможно работать столько времени.

Экс-заведующая отделением неотложной гинекологической помощи Оксана Чепчугова согласилась рассказать обо всём открыто. Она не искала с нами контакта, мы нашли ее номер и спросили, не против ли она поделиться своей версией. Врач проработала в больнице 30 лет и старалась сохранить отделение, сколько позволяли силы. Пациенты пишут о ней трогательные отзывы, многим она спасла жизнь, помогла решить серьезные проблемы со здоровьем. Помимо этого все отмечают, что она всегда находила нужные слова для пациентов.

— Я проработала в этой больнице 30 лет. Бороться с ветряными мельницами надоело... У нас есть неотложное гинекологическое отделение, мы должны оказывать неотложную помощь больным, обращающимся по скорой помощи. Но поскольку больные неотложного отделения «дешевле», чем плановые пациенты, нам на неотложную помощь поставили план: должно заболеть, например, 167 человек в месяц. Если их столько не заболело — депремируют. Экономический отдел рассчитал определенную стоимость, сколько мы должны получить денег с неотложных пациентов в месяц. С каждого пациента, допустим, больница хочет получить 20 тысяч, а если он стоит 8 тысяч, ты выше штанов не прыгнешь. Опять план не выполнил, тебя опять депремируют.

Гинеколог рассказала, что снижали зарплату и за то, что медики взяли больше анализов, чем им выдали в плане. Но как это рассчитать, если неотложное состояние не прогнозируется? На этот вопрос руководство ответа не давало.

— Ставят план — обследовать 80 человек на ВИЧ, — рассказала Оксана Чепчугова. — А если ты обследовал не 80, а 110, как положено по протоколам, то опять лишат премии. Если у тебя из отделения кто-то уволился — депремируют. Трудовой договор составлен очень интересно: вроде контракт эффективный, но сумма контракта меньше, чем дорожная карта, предусмотренная президентом. А чтобы получить деньги, указанные в дорожной карте, ты должен, помимо ставки, брать дежурства. Я дежурила и в дневные, и в ночные смены, а еще меня постоянно вызывали из дома по неотложной помощи. И днем, и ночью, и в выходные ты приезжаешь бесплатно, но когда-то наступает предел.

Последней каплей стало то, что руководство решило расформировать отделение неотложной гинекологической помощи, где Оксана Анатольевна была заведующей. Ей никто не сообщил об этом заранее, фактически поставили перед фактом. Далее — речь от первого лица.

— Если бы главврач и начмед собрали бы отделение и объяснили: «У нас, товарищи, такая ситуация, мы хотим объединить неотложную и плановую гинекологию, это нужно для экономии, чтобы поднять вам зарплаты, предлагаем такие условия:... » Но всё это прошло слухами, решение приняли кулуарно. Первый раз главврач вызвал меня в апреле, сказал: «Вы, наверное, знаете, что мы хотим...». Но я слышала только слухи. Главный врач спросил:

— Кем вы видите себя в нашей больнице?

— Сначала примите решение, сообщите, что отделение неотложной гинекологии закроют, а потом я подумаю, кем я себя вижу.

— Может, в консультации?

— Нет, там я себя не вижу.

На следующий день, как я ушла, коллективу зачитали приказ, что койки неотложного отделения присоединены к койкам планового. Учитывая то, что из неотложного отделения уволились все врачи, то к их 40 койкам добавляются наши 30, наши планы валятся на них. Мы в свое время были неукомплектованы, а как работать врачам в половинном составе на двойной объем работы — непонятно. У нас по два дежурных врача оказывали неотложную помощь, а раз уволились, сразу график дежурств не закрывается, и дежурства убирали. Я приезжала забирать вещи из кабинета в субботу, в корпусе не было ни одного дежурного врача. Если что-то случится в хирургии, кого вызывать — непонятно, если в гинекологии, будут вызывать врача из роддома, но он гинекологической помощью вообще не владеет.

Ощущаешь себя Дон Кихотом, который борется с ветряными мельницами. Я оставалась ради пациентов: было жалко оставлять их без помощи, они к нам очень хорошо относятся. Но раз такое отношение руководства...

Поэтому бывают неприкрытые дежурства по неврологии, хирургии. Есть помощь, которая не приносит доходов, я считаю, что в неотложной помощи и роддоме не может быть планов. Зарплата врачей не должна зависеть от количества неотложно заболевших. В моем понимании это абсурд. Из чего складывается зарплата: оклад, например, 22 тысячи. Плюс 5 тысяч за то, что заболело 167 человек в месяц, 5 тысяч за то, что вы заработали 2 миллиона на этих пациентах. А получается, что раз столько не заболело, мы столько не заработали, и всё это в минус. Взяли анализов на ВИЧ на десять человек больше установленной нормы — снова минус 5 тысяч. А просчитать в неотложной помощи такие нюансы невозможно.

Главврач просто подписал мое заявление и сказал: «До свидания». А мы были не укомплектованы тогда, и я после операции на ноге даже не ушла на больничный, а работала, потому что некому было выходить. То, что ты ходишь и один выполняешь работу за нескольких человек, никого не волнует. Я работала заведующей, врачом приемного отделения, врачом палатным, узистом, причем доплачивают четверть ставки, а должен смотреть ты всё отделение: поступление, выписку и всё на свете. Это непомерная нагрузка, я не знаю, где они еще такого дурака найдут. Сейчас до соединения в неотложном отделении исполняет обязанности заведующего сам начмед.

Причем главный врач еще говорил мне: мы не хотим выполнять план. Я сто раз объясняла, что план не соответствует размеру оплаты за пациента, но меня не слышали.

Главный считает, что я обязана искать сотрудников, дорогих пациентов, считать, сколько нужно лекарств и анализов, хотя это должен делать планово-экономический отдел. Мне никто ни на что не отвечал.

В отделении остался ординатор, средний медперсонал. Уволилось три дежурящих врача. Каждый из нас брал по 8–9 дежурств в месяц. На дежурстве обычно остаются по два врача. Вот считайте, сколько теперь дежурств не закрыто. Пациентов приходится теперь везти в другие больницы по неотложке, потому что врачи не дежурят.

Хирург-гинеколог Роман Луганский уволился вслед за заведующей. Он рассказал, что в отделении давно были проблемы, и их никто не стремился решить. Публикуем его рассказ:

— Я ушел, потому что мне там теперь делать нечего, я учился оперировать у заведующей, Оксаны Анатольевны. Она уволилась, и я ушел в это же время, — рассказал врач. — Даже если посмотреть на внешний вид больницы, можно понять, что руководитель бездействует.

Всё бюрократизировано. Например, препаратов нет. Суббота, утро, начало дежурства, сколько будет операций за смену — никто не знает. Перед операцией с необходимостью санации медсестра говорит мне: «У нас есть 400 мл физраствора, одна банка». Еще и при пациентке. Я смотрю на медсестру и говорю: «Вы в себе?» Она говорит, что она ни при чём. А мне что делать — бежать в субботу утром искать физраствор, покупать самому?

Я просто сказал, что руководство неадекватное, а за это медсестра написала донос, что я некультурный. Медсестры, старшие медсестры, заведующие отделениями и оперблоком должны контролировать, сколько и чего где находится. Хирург, который пошел в операционную, не должен думать о расходниках. У него должны быть инструменты, материалы и медсестра, готовая к работе.

А мы боремся вечно. То у нас физраствора нет, то инстумент не работает, и всех это устраивает. Такая ситуация не только в 14-й больнице, просто где-то острее, где-то нет. Я ручаюсь, что свою работу делал хорошо, и уверен, что если спросить у пациенток — никто из них не скажет, что я общался как-то плохо или не так выполнил работу. Да и зарплаты у врачей не дотягивали до дорожной карты. Они придумали схему, чтобы доктора сами на себя писали экономические отчеты, что мы не выполняем планы, которые главврач же и придумал. Такого нет ни в одной больнице Екатеринбурга. А если ты этот отчет не заполняешь, тебя лишают денег. У врача без дежурств должно быть минимум 70 тысяч рублей в месяц, а я и с дежурствами больше 60 там не получал.

В областном Министерстве здравоохранения сообщили, что в курсе напряженной ситуации, министр назначил проверку. До главного врача Владимира Кухаркина E1.RU дозвониться не удалось. В пресс-службе 14-й больницы ответили, что пока ситуацию не комментируют.

Ранее мы публиковали закрытую информацию Минздрава о том, сколько врачей и медсестер уволилось за 2022 год, а также рассказывали, что Минздрав обязал главврачей проводить личные беседы с увольняющимися. Эти материалы вдохновили екатеринбуржцев на обсуждение темы.

Прочтите монолог участкового терапевта из Екатеринбурга. Он рассказал о хамстве пациентов, двойной нагрузке и других «прелестях» работы врача. В 2021 году редактор рубрики «Здоровье» анализировала ситуацию с дефицитом кадров и искала ответ на вопрос, почему при наличии в Екатеринбурге медицинского университета и медицинского колледжа дефицит кадров сохраняется. Прочтите этот материал.

А еще мы рассказывали, почему из городской больницы № 7 массово увольнялись медсестры. Ранее министр здравоохранения Андрей Карлов отвечал, как решаются проблемы дефицита медиков. Также мы рассказывали, что в Екатеринбурге катастрофически не хватает психбригад на скорой помощи. Но пока проблема не решается, медики говорят, что «психов и наркоманов скоро некому будет возить».