«Денис, ты веришь, что всё получится?» Как сейчас живет врач, которого парализовало из-за ошибки коллег

Недавно Саша опубликовала на своей странице в соцсетях счастливый пост. Он был посвящен тому, что ее муж сделал первые шаги. На коленях.

— Мы достигали этого дня бесконечных 4,5 года. В нас почти никто не верил, я десятки раз выслушивала про «тотальное поражение мозга» и «нулевой реабилитационный потенциал», но мы упрямо грызли кактус.

Сейчас Денису 43 года. С ним и его женой Сашей мы встретились в том же месте, что и два года назад, когда впервые рассказали их историю, — в клинике доктора Волковой. Дениса, врача-терапевта из Тулы, парализовало после ошибки коллег. В Екатеринбурге он проходит очередной курс реабилитации. Жена, как всегда, рядом. Она рассказала нам, как у них сейчас складывается жизнь, что ей дает силы и понес ли кто-то наказание за ошибку.

Вот коротко суть истории. В августе 2018 года Денис обратился в инфекционное отделение тульской больницы — у него болела голова, температура не сбивалась жаропонижающими. Мужчину положили в стационар, выставили диагноз «геморрагическая лихорадка» (как рассказывала Саша, диагноз взяли с потолка, не подтвердив никакими анализами). Это вирусное заболевание, переносчик — грызуны. Денис как раз отдыхал на даче, когда ему стало плохо, поэтому и решили, что инфекцию подхватил там.

Врачи назначили коллеге гормоны, которые должны были убить вирус. Но вируса не было, у Дениса оказалось другое опасное заболевание — бактериальный эндокардит. При нем инфекция поражает сердечный клапан. Гормоны в этом случае сработали как бочка пороха, брошенная в костер. Лечение вызвало сепсис, инфекция пошла по организму, поражая органы, осела в головном мозге и селезенке. Денису спасли жизнь, но его парализовало. Долгие месяцы мужчина был в вегетативном состоянии, потом жена долго добивалась направления на реабилитацию. Ее уверяли, что всё будет бесполезно и Денис нуждается лишь в паллиативном уходе.

К счастью, они ошибались, с Денисом можно и нужно было работать, восстанавливать его. Пока мы разговариваем с Александрой, Денис сидит, ему массажируют спину. Буквально накануне нашей встречи он сделал первые шаги. В тот день Саша написала на своей странице в соцсетях счастливый пост:

— Мы достигали этого дня бесконечных 4,5 года. В нас почти никто не верил, я десятки раз выслушивала про «тотальное поражение мозга» и «нулевой реабилитационный потенциал», но мы упрямо грызли кактус.

Ходит Денис пока на коленях. Но это именно ходьба, которая станет настоящей. Дело в том, что нагружать ноги по полной пациенту пока нельзя, сначала нужно сделать операции по замене тазобедренных и коленных суставов. Это выяснилось не сразу. Сначала его пытались поставить на ноги, но оказалось, что на суставах образовались костные наросты — остеофиты. Возможно, это случилось из-за неправильной нагрузки, когда с Денисом занимались еще дома, самостоятельно, потому что не могли попасть на профессиональную реабилитацию. Плюс эти наросты появляются и от отсутствия движения, ведь мужчина очень долго просто лежал.

Сейчас Денис в очереди на квоту, к сожалению, ждать операции в крупном столичном федеральном центре нужно около года. Нынешняя реабилитация — подготовка к первым шагам на ногах после замены суставов. Сейчас, пока нет опоры на ноги, пересесть с кровати на коляску он может только с помощью жены. Перед тем как приподнять мужа, Саша надевает пояс тяжелоатлета — чтобы не надорвать спину.

— Ноги у Дениса оказались «живые», ходячие ноги. Денис, покажи правую, левую, — просит Саша мужа.

Он кивает, поднимает ноги. В бытовых вещах прогресс невероятный. Насколько это важно, могут понять лишь те, кто когда-то ухаживал за немощными родными.

Бреется, причесывается, чистит зубы, застегивает пуговицы Денис сам. Еще помогает снять или надеть одежду. Эти повседневные мелочи, на которые мы не обращаем внимания, для него большой прорыв.

Часть диагнозов с Дениса сняли, например, то, что раньше считали приступами эпилепсии, оказалось гиперкинезами — активными неконтролируемыми движениями, при которых не страдает мозг.

Профессиональная память у Дениса осталась, иногда с трудом, иногда легко он вспоминает названия препаратов, которые когда-то сам выписывал своим пациентам. С речью пока проблема, «умная колонка» не разбирает, какую музыку он просит включить, а вот Саша мужа понимает. Чтобы вернуть произношение звуков, с Денисом сейчас занимается логопед.

Александра так же, как и муж, — врач. Много лет работала терапевтом в женской консультации. Работу любила, но все-таки ушла из государственной медицины, когда содержать семью на ту зарплату стало невозможно. Сейчас она работает в одной из сетевых коммерческих клиник, ориентированных на женское здоровье.

— Мне нравится. И дело не только в хорошей зарплате. Нравится, как построен рабочий процесс, отношение к работе, к пациентам, учредитель — профессиональный врач, из династии врачей, — говорит она.

За ту ошибку, после которой случилась беда, так никто и не понес серьезного наказания. Александра не стала обращаться в суд и писать заявление в Следственный комитет. Объясняла, что в этом случае пострадала бы больница и другие ее коллеги, которые спасали Денису жизнь и не были виноваты в ошибке:

— Наша завотделением, которая принимала Дениса, уволилась. Другого врача отправили подальше от тяжелых пациентов — из стационара в поликлинику. Всё, эта история [с наказанием] закончилась для нас.

Сейчас все ресурсы Александры (и моральные, и материальные) мобилизованы на реабилитацию мужа. Хорошо, что с оплатой курсов помогают фонды, которые сотрудничают с екатеринбургской клиникой. Пока Саша на работе, с Денисом рядом сиделка Таня, ее бывшая пациентка. Вечером по возможности приходит на помощь мама Саши. Когда у Тани болеет сынишка и она не может выйти на работу, с отцом сидит сын. Он студент факультета фармацевтической химии Тульского педуниверситета. После долгих раздумий и сомнений парень не стал подавать документы в медицинский, отказался от идеи стать врачом, как родители.

Реабилитация не прекращается ни на секунду, и дома каждый день с Денисом занимаются ЛФК.

— Тело оживает, вспоминает. Прогресс есть, но медленный. Кто-то посмотрит, будет плеваться, рассуждать: всё бесполезно, то, чему научился, — мало. Просто не все понимают, сколько за этим «мало» общего труда. Денис, ты веришь, что всё получится? — обращается Саша к мужу.

Слово «да» Денис говорит четко.

Саша хвалит Академический район, рядом с которым находится клиника, за простор, широкие гладкие тротуары со спусками, парки, где они гуляют с мужем и кормят белок.

— Вот этот кусок улицы Чкалова видите? (Мы смотрим из окна палаты на разбитый асфальт. Сейчас это место рядом с перекрестком Чкалова — Краснолесья отремонтировали, асфальт гладкий.) В Туле везде так, включая центр. Нет съездов с тротуаров. Просто нет социального такси. Три или пять машин возят людей на диализ, всё. Слава богу, с отъездом до вокзала нам помогает главный врач скорой помощи. С трудом спустя четыре с половиной года добились, чтобы нам сделали пандус. До этого Денис месяцами сидел в четырех стенах, мы гуляли только, когда удавалось приехать к вам в Екатеринбург на реабилитацию. Выносили Дениса из дома лишь в экстренных ситуациях, коляску спускали несколько человек.

Внешне Саша бодра, говорит, что всё будет хорошо. Но признаётся: бывает так тяжело, что спасают курсы антидепрессантов.

— Я из этого секрета не делаю. Был период, когда [они] были нужны. Сейчас нет. Недосып зверский. Встаю в пять утра. [Кроме антидепрессантов], спасаюсь еще собаками (в семье два симпатичных пса породы шипперке, это самые маленькие овчарки. — Прим. ред.). Щенка взяли в прошлом году, это сын нашей старшей собаки. Он так трогательно жался к Денису, что оставили у себя. Хожу с ними на выставки. Отдых — смена деятельности. Денис, чем мы еще спасаемся? Аудиокниги! Тут с удовольствием слушал «Сердце хирурга» (знаменитая книга российского хирурга Федора Углова, которую многие считают лучшим медицинским романом XX века. — Прим. ред.), «Сердце Пармы» (исторический роман уральского писателя Алексея Иванова. — Прим. ред.) в исполнении Сергея Гармаша просто отлично зашел, тоже не отрываясь слушали.

Сама Александра тоже пишет, издано несколько ее книг в стиле социальной фантастики. Но признаётся, что сейчас «творчество — никак».

— Хочется писать что-то доброе, хорошее. Но на хорошее нет сил и... нет спроса.

Во-первых, сейчас катавасия с ценами на саму печать, всё подросло раза в четыре. А может, сейчас не время для таких книг, — размышляет она.

Несколько месяцев назад Александра написала сообщение московскому врачу, авторитетному специалисту в области реабилитации. Когда-то он дал заключение, что у Дениса нет реабилитационного потенциала, что он вечно будет в вегетативном состоянии. Написала, чтобы донести, как важно не отбирать сразу надежду.

— Есть золотая фраза при любой реабилитации: «Сними бейджик "Бог" — он не твой», — говорит Саша. — Вот и насчет нас [он] решил, что [Денис] овощ, отправил на паллиатив. Я выслала видео, как Денис играет на планшете, рисует. Простые, казалось бы, вещи, но за ними стоит сложная работа мозга, о которой обычные люди не задумываются. Врач сначала молчал, но спустя какое-то время все-таки ответил мне: «Я рад, что ошибался».

Год назад мы рассказывали историю другого уральского медика, она закончилась трагедией. Ситуация очень похожа на ту, что случилась с Денисом Серегиным: фельдшеру из Каменска-Уральского три месяца не могли поставить нужный диагноз, лечили его от ОРВИ. Правильный диагноз установили только после смерти. Он был точно такой же, как у Дениса — бактериальный эндокардит, просто протекал в стертой форме.

Мы писали, как уральские реабилитологи поставили на ноги пациента с редчайшим осложнением после COVID-19. Мужчина был парализован, полтора месяца провел на ИВЛ, сейчас он полностью восстановился, выходит на работу.