«Люди чувствуют себя брошенными и звонят в скорую». Уральский врач заступился за пациентов и коллег

Недавно свердловский Минздрав выпустил памятку: что делать, если вы заразились коронавирусом. Особенно подробно в этих рекомендациях расписывался момент, в каких случаях надо вызывать скорую. Суть в том, что по пустякам вроде температуры 37,5 °C врачей тревожить не нужно. Многие восприняли это болезненно — теперь помощи ждать совсем неоткуда: в call-центры не дозвониться, в поликлиники не пробиться, а тут еще и в скорую звонить нельзя.

Михаил Луньков сейчас работает психиатром-наркологом, у него частная практика в Екатеринбурге, а в 90-е годы он был заведующим центральной подстанции скорой помощи. Медик в своей колонке рассказал, как раньше была устроена система распределения вызовов. Оказывается, нынешняя памятка от Минздрава в точности повторяет все прежние инструкции.

— Если сравнивать 80-е и 90-е годы с сегодняшним временем, главное отличие в том, что тогда была четко определена система помощи на догоспитальном этапе. Она состояла из скорой помощи, которая выезжала на экстренные, угрожающие жизни случаи. Также была неотложная помощь, которая работала при поликлиниках.

Когда я был заведующим центральной подстанцией скорой помощи на Саперов, каждые две недели мы собирались с заведующей поликлиническим отделением Зоей Васильевной Токмачевой. Я готовил выкладку по вызовам. Вместе с заведующей и участковыми терапевтами мы обговаривали все моменты по необоснованным вызовам — например, почему на этом участке хронический больной с повышенным давлением постоянно вызывает скорую. Делали вывод: с ним должен лучше работать участковый врач, чтобы отрегулировать прием препаратов. Если нужно — направить на плановую госпитализацию. То есть за здоровьем людей наблюдали.

Мы еще в 90-е, когда всё начинало разваливаться, говорили о том, что нас ждет в будущем: бросят стариков, бросят хронических больных. Так и получилось, вызовы перестали отслеживаться.

Сейчас это никто не отслеживает. Хорошо, если у пожилого человека есть родные, которые о нем заботятся, отвезут в медцентр или добьются обследования.

Что касается памятки, ничего нового в этом нет. Скорая выезжала и выезжает только на экстренные случаи, угрожающие жизни и здоровью. ОРВИ, обострение хронических заболеваний — на эти случаи есть служба неотложной помощи. Не путайте скорую с неотложкой. Система приема вызовов была устроена так: до 12 часов ночи неэкстренные вызовы передавались в поликлинику. Там до полуночи дежурили врачи, к поликлинике были прикреплены машины.

От Горздрава была специальная автобаза, где были и машины скорой, и неотложной помощи. И именно врачи поликлиники до 12 часов ночи объезжали неэкстренных пациентов. В алгоритме приема этих вызовов скорой всегда закладывалась экстренность: «03» выезжает на экстренные случаи, угрожающие здоровью. Выезд на отдельные случаи обострения хронических заболеваний — это работа неотложки, скорая к таким пациентам не должна приезжать.

Сейчас по идее тоже есть такое же разграничение. Call-центр должен сортировать звонки, но мы ведь понимаем, какой вал звонков теперь на него обрушился. Сколько людей туда надо посадить, чтобы ответили? Десятки или сотни?..

Я понимаю людей, которые не могут дозвониться до кого-либо и набирают 03. Да, у них неэкстренная ситуация: например, температура 37,5 °C, першение в горле, сильная головная боль, боль в мышцах. Возможно, это обычное ОРВИ или омикрон, который, как говорят врачи и ученые, переносится без осложнения. Но каким именно способом обычный человек может определить, что у него именно омикрон? А если это более опасная дельта?

Но скорая помощь просто захлебнется, если будет выезжать на все вызовы «с температурой». Хотя, с другой стороны, надо понимать, какова сейчас нагрузка на амбулаторное звено.

Никто не был готов к такому, когда разрушали прежнюю систему здравоохранения, когда всё оптимизировали. Сейчас получили результаты. Я всё понимаю: зачем держать ставки докторов и машину в маленьком селе, если можно перебросить пациента в более крупный населенный пункт? Но амбулаторное звено должно работать везде, нельзя было его трогать и «оптимизировать», то есть сокращать.

Или ситуация с машинами. Если раньше была единая автобаза Горздрава, в ее распоряжении были автомобили и неотложки, и скорой. По моему мнению, это более серьезный подход, чем сейчас, когда машины берутся у сторонней организации, с которой заключается договор. Есть вещи, которые должно контролировать государство: это здоровье и всё, что связано с обеспечением его охраны. Впрочем, при той нагрузке, как сейчас, мы бы также не справлялись ни в 90-е, ни в более благополучные 80-е, если бы на нас обрушился такой же вал вызовов.

Хотя тоже были ситуации, когда во время эпидемий гриппа студентов шестых курсов снимали с занятий и отправляли работать в поликлиники на участки. Но это было не так часто, и быстро наступал спад.

Во время моей работы было 120 бригад скорой на Екатеринбург-Свердловск, нагрузка усиливалась во время эпидемий гриппа или праздников, именно тогда был пик бытовых травм. Нагрузка поднималась до 1500–1600 вызовов в сутки, это очень много. Сейчас бригад больше не стало, а количество вызовов увеличилось в несколько раз. И никуда не делись экстренные случаи и травмы. Это приоритетные вызовы, все остальные в ожидании.

Что делать? Тут всё очевидно. В первую очередь — организовать работу call-центра, который «переваривает» звонки, передает их дальше, дает рекомендации, чтобы люди не чувствовали себя брошенными. А дальше — ждать спада эпидемии и делать выводы.

Можно ли вернуть прежнюю систему здравоохранения? А почему нет? Это, конечно, труднее, чем сломать. Но если поставить задачу, то всё можно возродить. Впрочем, нужно еще донести информацию до власти. Это отдельная проблема, потому что руководителям здравоохранения сейчас тяжело, им нужно правильно отчитаться. Мало кто из них готов рассказать правду о тяжелой ситуации. Все боятся, что это будет расценено как неспособность организовать работу, а кто же будет пилить под собой сук? Поэтому отчитываются, что у нас всё нормально, всё под контролем.

А вот та самая памятка от Минздрава: когда звонить в скорую, а когда лучше отсидеться дома.

Прочитайте также наш материал про работу Михаила Лунькова на скорой в 90-е годы: почему Уралмаш называли «страной дураков», как его бригада быстрее милиции приехала на убийство криминального авторитета Олега Вагина. Врач также рассказал много других трагических, грустных и трагикомических историй.