«Ноги подкосились»: екатеринбурженка — о том, как слегла с 75% поражения легких и не могла встать

Екатеринбурженка Инна — медик. Ей 48 лет. Она боялась коронавируса, носила маску и мыла руки после улицы и любой встречи, но затянула с прививкой. По словам женщины, у нее много болезней: гипертония, нарушение щитовидки (гипотиреоз), ревматические болезни суставов и крови, аутоиммунные заболевания. Из-за этого всего она боялась делать прививку.

— Думала — повредит, а то и умру, всё тянула, хотела съездить, узнать — можно мне прививку или нет. Всё думала: протяну без прививки. Знакомые кругом 70% поставили, а 30% — нет. За всё это время я, может быть, и болела легко, но никогда не сдавала ни ПЦР, ни тест на антитела, просто жила, и всё. Если простуда — лечила простуду, не узнавая, что это. А 16 ноября 2021 года я познакомилась с ковидом. Коварным, нелогичным, непредсказуемым.

За несколько дней до того как заболела, женщина была в торговом центре, говорила с охранниками о QR-кодах.

— Охранники там разносят вирусы от посетителей, думаю, что и я от них подцепила, — говорит Инна. — Потом ехала долго в автобусе № 28 по центру в пробках — там могла простыть, и вирус прижился. После этого я направилась к маме в область, и прямо перед выходом из маршрутки у меня случился приступ сухого страшного кашля.

Инна пришла домой к маме, ей 70 лет и она привита. Переночевала у нее, но так как горло продолжало болеть, решила уехать, чтобы не заразить маму. По пути она встретила подружку, поговорила с ней, предупредила, что у нее болит горло, чтобы та приняла меры.

— 18 ноября я уехала обратно в Екатеринбург и слегла с температурой. А через два дня температура поднялась и у зараженных мной мамы и подруги. У них болело горло и температура поднялась до 38 градусов. Я, будучи медиком, мрачно заподозрила страшное — ковид, штамм «дельта», который очень заразен. Сходила в больницу, терапевт выписал сумамед и арбидол. Взял ПЦР-тест, который оказался отрицательным. Только радоваться было особо нечему: тесты несовершенны. А то, что я заразила быстро двоих, говорило о ковиде больше, чем тест.

Около 8–9 дней женщина болела, лежала с температурой 38–39 градусов, пыталась сбить парацетамолом, пила все лекарства — бесполезно.

— Подружки-медики говорили: «Не тяни, вызывай скорую, слишком много времени болеешь», я всё размышляла, — говорит Инна. — И последней точкой стало то, что я 24 ноября утром вышла в подъезд и почувствовала, что ноги мои подкашиваются. Еле доползла до квартиры — и сразу в скорую. Началась слабость сильнейшая и одышка. Тут я уж и испугалась, скорой сказала, что была в контакте с ковидным — чтобы вернее приехали. (А то говорят, они могут и не приехать).

В скорой серьезно отнеслись, сказали, что пришлют ковидную бригаду, но женщина еще пару раз звонила, проверяла — едут ли. Чувствовала, что времени у нее немного. Медики сразу повезли ее в больницу № 24 на Вторчермете. Инне пришлось оставить дома двух кошек, к счастью, подруга Елена согласилась приходить и кормить животных.

— Ехали долго, 24-я больница утром была пуста, приняли по-деловому, четко, быстро. Уважительно и по-доброму. Сразу ПЦР-тест, он потом пришел положительный. В приемном покое сделали КТ — 35% поражения легких. Так как много других сопутствующих болезней, положили в травматологическое отделение. Там вся больница, все отделения: кардио, неврология, терапия, травматология — все помещения отданы под ковид. Народу много лежит. Меня поместили в палату — бывшую травматологическую. Кругом палки-держалки для переломов — но они удобны, если слабость — можно держаться, подтягиваться и переворачиваться. На полу стоят кислородные аппараты. С ними сразу легче дышать.

У женщины совсем не было аппетита, это нехороший симптом при ковиде. Врачи говорили есть через силу. Температура поднималась по ночам до 39 градусов. Началось обострение, поражение легких разрасталось.

— Потом врач мне объяснила: ковид ведет себя часто непредсказуемо, особенно когда поздно начато лечение, — говорит Инна. — Процент поражения легких растет даже во время лечения, потом уже после — через месяц-два — ткань легких медленно восстанавливается, и то у каждого по-своему. У меня сатурация стала падать после ночной горячки, процент насыщения крови кислородом упал до 90. Меня перевели в другую палату, так как в той не было четвертого кислородного аппарата. Когда на лицо надели проводки — пошел кислород, сразу стало легче дышать. Но я сначала испугалась, что меня подключили к ИВЛ, перевели к тяжелым. Оказалось — обычная палата, просто бывший операционный блок.

На 7-й день у женщины всё еще были и слабость, и одышка. Если она шла 20–30 метров по коридору до туалета, обратно уже с одышкой — падала на кровать и дышала кислородом полчаса, только потом становилось легче и одышка проходила. Снова на КТ женщину везли уже в коляске, самой было не дойти. Легкие были поражены уже на 75%.

— Я держалась как могла, но понимала, что воспаление растет. Было страшно, — говорит Инна. — Врач говорила, что так часто идет течение ковида. Нервишки мои от такой правды жизни начали сдавать. Слабость была сильная, одышка. Дошло до того, что до туалета и вовсе перестала ходить. Дня три были со мной милые женщины-санитарки. Ухаживали, низкий им поклон. Врач запретила ходить в туалет — я могла упасть. Судно. Вот, блин, редкий опыт жизни. И он был. А никуда не денешься, тело сдало. Никому такого не желаю. Мысли приходили разные в голову — что умру, что так и не буду ходить. Что кошек моих возьмет мама, увезет в область, или их сдадут в приют. Плакала по кошкам.

По словам Инны, ее мама и подруга, которых она заразила, болели всего неделю, так как были привиты.

— Я же непривитая — лежала пластом с судном и жадно мечтала о том, что хоть ходить бы по 5 метров и потом поставить прививку, — говорит женщина. — В палате в основном лежали 60–70 лет женщины — со всей области и из Екатеринбурга. В отделении в основном ходячие. Я тоже в любом состоянии пыталась ходить, заставляла себя, а потом отдыхала на койке. Постепенно становилось легче, сатурация становилась 95–97.

К тому времени Инна лежала уже 20 дней. Она получила всё лечение, встал вопрос о выписке. Врач оставила ее еще на три дня, чтобы она набралась сил, смогла ходить.

— Спасибо врачам, они реально спасают жизни, — говорит Инна. — Без лечения или если бы поздно приехала — лежала бы овощем на ИВЛ. Никогда не забуду, как первый раз после лежания в больнице я увидела улицу, чистый белый снег, так приятно дышать снежным свежим воздухом. Просто видишь уже каждую мелочь и радуешься, что сидишь или ходишь.

Недавно еще одна екатеринбурженка рассказала, как она из-за ковида родила килограммового ребенка и попала в психбольницу.