«Вопрос для Мишустина, а не для рядового профессора». Ученый — о статистике смертности среди привитых, вакцине и 5-й волне

Коронавирус под Новый год преподнес особый подарок для всего мира — новый штамм «омикрон». Вирус стал более заразным и сильным, а также имеет десятки мутаций, что ставит под сомнение эффективность уже разработанных вакцин. Когда заболеваемость коронавирусом пойдет на спад? Почему так долго разрабатывали вакцину для детей и должна ли быть их вакцинация обязательной? Спасет ли «Спутник» от «омикрона»? Когда придет пятая волна? Александр Чепурнов, профессор вирусологии, руководитель лаборатории по изучению особо опасных инфекций ФИЦ ФТМ — Федерального исследовательского центра фундаментальной и трансляционной медицины, который до этого 23 года проработал в центре вирусологии «Вектор», ответил на самые острые вопросы о коронавирусе.

— Когда заболеваемость пойдет на спад, если предположить, что мы вышли на плато?

— Обычно плато — это очень непродолжительная вещь, пик волны. После этого начнется снижение. Вопрос, насколько глубокое будет снижение, остается открытым. Летом третья волна после достижения пика начала снижаться, но не глубоко и не долго, потому что в этот момент подошел «дельта». Это привело к следующему подъему, который мы до сих пор переживаем. А на подходе еще одна версия вируса. На сегодня смертность колоссальная, и, судя по всему, она выше тех цифр, что мы видим.

— Как скажутся новогодние праздники на заболеваемости, ждет ли нас пятая волна в январе?

— Это очевидная ситуация, которая приведет к очевидным последствиям. Можно ожидать рост. Неплохо окажется, если «омикрон» будет не таким тяжелым в реализации своей патогенности. И тогда, может, и будет снижение нагрузки на больницы и уменьшение смертности за счет этого. Я думаю, что какая-то волна еще будет. У нас еще невысокий уровень переболевших и вакцинированных. Как-то считал от обратного. Взял оценки демографов и усреднил за разные периоды, и пересчитал на процент летальности, и получил, что с вирусом столкнулось уже около 30 миллионов человек. Вакцинировалось, говорят, что 50 миллионов. И получается, что полстраны уже с коронавирусом встретилось. Хотя это и не достаточно.

Что такое штамм «омикрон», насколько он опасен и защитит ли от него уже поставленная вакцина

— Вслед за «дельтой» ученые и медики выделили новый штамм COVID-19 — появился он из Южной Африки. Мутация оказалась такой серьезной, что штамм получил свое собственное название — «омикрон». И он уже появился в России. Что о нем известно?

— Про него известно пока очень немного. Есть надежда, что он по своей патогенности намного мягче предыдущих. Пока никто не указывает на то, что от него есть летальные исходы и тяжелое течение заболевания. Основные страхи связаны с тем, что у него огромное количество мутаций. Дополнительные мутации — это дополнительные возможности для вируса уклоняться от иммунной защиты, обеспеченной либо вакцинацией, либо уже перенесенным заболеванием.

Я бы сравнил это с булавой Ильи Муромца, на которой есть шипы. Вот у вируса они тоже есть, такие выступы разной формы, которые распознаются иммунной системой и против каждого такого выступа создается свое антитело. Постоянно звучащий термин «антитела» — это совокупность огромного количества иммуноглобулинов, направленных каждый против отдельного такого белкового участка, своеобразного шипа. И если шип вдруг меняется, то антитела, которые вокруг него образовывались, перестают работать. И таким образом ослабевает иммунная защита. Уже описано больше 30 мутаций только для S-белка.

Может получиться так, что нейтрализующим антителам не за что будет цепляться и иммунная система перестанет быть такой успешной. А если появятся какие-то грандиозные патогенные свойства...

И еще один важный момент. Раньше всегда это были либо мутации, либо делеции (это когда кусочек генома просто выпадает). Здесь же появилась инсерция — вирус, забравшись в клетку, захватил кусок генома другой клетки и включил в состав своего генома. К чему это приведет — непонятно. Пока только предполагается, что этот кусок оставил в клетке какой-то другой вирус, видимо, тоже простудного происхождения. И эта рекомбинация всегда по умолчанию пугала ученых, и когда ее обнаружили — страх был очень велик. Он остается до сих пор. Но пока мы не видим тяжелого течения.

— Как появился «омикрон»?

— Дополнительным ресурсом для вируса является селекция — она работает в отрицательную для человечества сторону. Если вирус попадает в человека, у которого иммунная система вроде и отвечает, но не хватает сил полностью подавить инфекцию, то она начинает «тлеть». И сейчас есть высокая уверенность, что «омикрон» в организме такого человека несколько месяцев существовал. Иммунная система на него отвечала, поддавливала, новые мутации селектировались и отбирались наилучшие. В итоге и появилось огромное количество мутаций.

— Правда ли, что «омикрон» чаще всего атакует переболевших? Почему?

— Уже статистически стало очевидно, что этот вирус в три раза чаще поражает тех, кто уже переболел коронавирусом. Это такие иммунологические вещи бывают. Не все антитела, которые образуются, обладают именно нейтрализующими свойствами. Очень многие называются связывающими, то есть они диагностически значимы, но не в состоянии остановить вирус. А некоторые способны помочь присоединиться вирусу к какой-нибудь клетке из иммунного аппарата — к макрофагу, например, и свободно перемещаться по телу.

Иммунная система способна захватить врага и вместе с ним распространиться по организму. Такие сбои бывают и могут привести к неприятным последствиям. Ничего больше мы пока не знаем.

— Исчезнет ли «дельта»?

— Совершенно очевидно, что «омикрон» обладает дополнительными свойствами, которые позволяют ему быстрее распространяться. Он легче заражает людей. «Дельта» в свое время, обладая большей скоростью заражения, вытеснила в значительной части мира другие варианты. «Омикрон», безусловно, придет так же и вытеснит всё. Будет у нас не 4, а 5 сезонных коронавирусов, но с не такими тяжелыми потерями.

Научный аппарат хорошо заработал в мире. Это как война, которая вызывает ускоренное развитие военной промышленности, точно так же здесь вирусологи, молекулярные биологи и фармацевты заработали намного интенсивнее. Поэтому есть шансы, что в ближайшем будущем появятся несколько действительно эффективных препаратов для лечения. Это важно, потому что у коронавируса есть еще и постковидный синдром.

— Почему у ковида так часто появляются штаммы? И почему он не становится менее опасным?

— Генетическая система организмов, построенных на ДНК (на двух спиралях), задает их способность к воспроизведению и развитию. Она дает очень малое количество ошибок — в среднем одну на миллион. А вот у большинства вирусов — РНК (одиночная цепочка). При переписывании она ошибается в тысячу раз чаще — в среднем одна ошибка на тысячу. И это приводит к тому, что вирус при размножении получает случайные ошибки. Их происходят миллионы, но дальше в соответствии полностью с теорией Дарвина происходит естественный отбор. Те мутации, которые не дают вирусу преимуществ, при очередном цикле воспроизведения погибают.

Время от времени такие мутации создают преимущества для вируса, например, способность давать большее количество потомства. Тогда, например, при дыхании человека больше их выходит, и он лучше распространяется. Может быть другое — одна важная мутация создала серьезное преимущество для «дельты» и позволила ей заражать детей. Она изменила силу, с помощью которой вирус зацеплялся своим S-белком за рецептор клетки.

Сам по себе вирус — это нуклеиновая кислота, упакованная в кусочек белка. Сам он может только летать или лежать. И если он попадает в место, где есть клетки, у которых есть конкретный рецептор ACE2, он прикрепляется к нему и всё. Всё остальное делает сама клетка, как последняя дура, извините за прямоту, втягивает его в себя, забирает эту кислоту, встраивает свой собственный геном и начинает строгать потомство этого вируса.

Почему у нас дети не болели, а стали болеть? Потому что у них рецептора ACE2 меньше. Чем моложе человек, тем его меньше. Вирусу не за что было цепляться. Когда появилась «дельта», которая может хорошо присесть даже на небольшое количество рецепторов и легко за него зацепиться, то он стал это делать и заражать тех, у кого его мало. Вот у нас и заболели дети, чаще молодые стали болеть.

Вторая грань в том, что «дельта» благодаря этому быстрее распространяется в организме. Если раньше до тяжелого состояния проходило 6–8 дней, то у нее эти сроки сокращаются. Иммунной системе нужно время — первые иммуноглобулины М появляются после седьмого дня. И получается, что к тяжелому состоянию уже появлялась первая иммунная защита, а здесь нет — этого не происходит. Более тяжелое состояние при «дельте» проявляется на 5 дней, а иммуноглобулинов еще нет, не говоря уже о развитом иммунном ответе. Поэтому повысилась и летальность.

— Почему коронавирус оказался настолько смертельным заболеванием?

— Нам еще и повезло, потому что первый коронавирус, который шел и не дошел до нашей стороны — у него летальность была больше 10%. При таком размахе, который ковид достиг сейчас — это были бы колоссальные потери, в 5 раз больше. А тот самый MERS 2014 года, который, несильно распространяясь из-за того, что не настолько летучий, — там вообще летальность 30–40%. Так что сейчас летальность не такая огромная и определяется патогенностью.

Сейчас в мире прочитано более 5,5 миллиона сиквенсов (результат секвенирования; прочитанная последовательность генетического кода. — Прим. ред.) коронавируса. Именно так и были выявлены как «омикрон», так и другие мутации.

— Мы переживаем уже четвертую волну. С каждой волной заболевших становится по статистике всё больше и больше — почему это происходит? Цифры будут только расти?

— «Дельта» обладает большей способностью заражать людей, поэтому и цифры растут. Сейчас придет тот, кто заражает еще больше, и мы получим еще большую свечку.

— Поможет ли вакцинация от новых штаммов? Или это бесполезно в случае с «омикроном»?

— Этот вопрос встал, когда мы увидели, что начинаются серьезные мутации, и уже не все антитела срабатывают против того, ради чего они создавались. Стало очевидно, что чем больше мутаций, тем слабее получается защита от вакцины или после перенесенного заболевания — не важно. Мы слышали цифры, что у «Спутника» эффективность 92% против коронавируса, когда появилась «дельта», то пошла речь о 81–82%. Это как раз за счет того, что несколько «шипов» изменились.

Нейтрализующие тела не дают сесть вирусу на клетку. При появлении «дельты» способных нейтрализовать вирус антител стало меньше. Сейчас, поскольку мутаций стало больше, предполагают, что будет еще меньше. Но точных данных пока нет. Предположения считаются от фонаря сейчас, но с использованием научных формул. Называют цифру в 30% эффективности. Но на чем это зиждется, непонятно, потому что достаточно одного эффективного антитела, чтобы все эти мутации оказались пустыми страхами.

— Какую вакцину лучше поставить?

— У «ЭпиВакКороны» вообще нет никакой эффективности. Нет ни одного иммунологического проявления у вакцинированных людей, которое можно было бы как-то положительно оценить. Ко мне обратилась группа вакцинированных, которая не могла получить ответы на свои вопросы по поводу выработки антител. Им сказали, что тест-системы не показывают, но у вас есть нейтрализующие антитела. Они обратились ко мне, зная, что я выполняю такую технику. Добавили сыворотки переболевших, вакцинированных другими вакцинами, свою сыворотку, зашифровали всё и прислали. И были получены соответствующие результаты.

С «КовиВаком» ситуация немного получше, но тоже не очень хорошая. Там либо нужна другая вирусная нагрузка при введении, что очень сложно технически сделать. Но я вижу неплохие результаты, когда вакцинируют переболевших, поскольку у них хорошая база, и напоминание иммунной системе, как выглядит враг, хорошо срабатывает. А для первичной вакцинации тоже негодная вакцина.

«Спутник» дает неплохие результаты.

Сам Александр Чепурнов вакцинировался «Спутником», и количество нейтрализующих антител у него выросло с 1 тысячи до 9 тысяч. Он добавил, что конфликт между собственными антителами и вакциной невозможен.

— Какая вакцина лидирует по числу смертей? Почему вообще нет официальной статистики по смертности привитых?

— У нас статистику эту никто не показывает, и не могу ничего сказать. Я не вижу данных. Поэтому это не предмет для публичных обсуждений. Это то, что должен был проанализировать Минздрав и сделать выводы. Это уже вопрос для Мишустина, а не для рядового профессора.

— В связи с новым штаммом как часто теперь необходимо ревакцинироваться? Прежние рекомендации — 6 месяцев. Останется ли этот срок?

— Человечество впервые попало в такую ситуацию, когда вакцина не ставится один раз надолго, а такая проходящая. Мы не знаем еще и самого главного: что на самом деле будет происходить с ревакцинацией, насколько она нужна будет. Хорошо знакомый мне человек вакцинировался, ревакцинировался и через месяц заболел. Но переболел легко. Такому человеку, я считаю, как минимум год нужно ни о чем не задумываться. За это время наука поймет, что там на самом деле к чему.

Мне не очень понятен сегодняшний ажиотаж, что нужно через полгода ревакцинироваться. Сначала давайте провакцинируем большее количество людей, получим более-менее приличную защиту и за это время увидим статистику. Здесь всё решает статистика.

На примере тех стран, что быстро провакцинировались, мы видим 10-кратное сокращение летальных исходов и 10-кратное сокращение тяжелых случаев. Да, они есть, да люди умирают, это всё так, но инфекция такая. Она не такая, как та же оспа, от которой провакцинировался и на всю жизнь.

— Недавно стало известно, что разработана российская вакцина от коронавируса для детей «Спутник M». Почему она так долго разрабатывалась, когда ждать ее массовости?

— Если бы дети так же сильно болели с начала пандемии, тогда она вызвала бы совершенно другое эмоциональное состояние у всех. Ситуация с заражением детей коронавирусом стала меняться после прихода «дельты». Выше я объяснил почему. У меня такое ощущение, что израильтяне первые отреагировали на заражение детей. Они только отвакцинировали всю страну до контрольных цифр, как тут же пошла волна. В этот момент они увидели очень много важных вещей: реальное снижение летальности, что болеют невакцинированные и дети. И они тут же начали вакцинировать детей.

Детская вакцина отличается дозой. Детская иммунная система реагирует сильнее, она мощнее, поэтому необходимо дозу вводить меньше, чтобы вызывать меньшее количество негативных реакций. Насколько я понял, в институте Гамалеи исследовали две дозы, разбавив вакцину в 5 и 10 раз. Выбрали разбавленную в 5 раз, она дает необходимый иммунный ответ, проще и быстрее в испытаниях. То же самое сделали и Pfizer. Они в ряде случаев просто флакон разбавляют на большое количество доз.

— Поддерживаете ли вы обязательную вакцинацию? В том числе и детей?

— Я слишком хорошо помню, как много важнейших вопросов и трагедий было решено с помощью вакцинации, начиная с полиомиелита. Мое детство сопровождалось огромным количеством инвалидов-детей. И с детства мама говорила, что они переболели этой страшной болезнью. Это искалеченные руки, ноги и т. д.

На фоне того, что тогда происходило, и прекрасного состояния вирусологии и микробиологии в советские времена всё создавало непререкаемую ауру необходимости вакцинации. Тогда СССР и Америка вдвоем покончили с эпидемией оспы. Это была большая эпопея, и результат достигнут. А оспа — очень заразная вещь, летит, как пожар. Болезнь мучительная, потому что пустулы не только на коже образуются, но и внутри организма, и 30% летальности. Вообще никаких сомнений не было тогда. Ну пришло время вакцинироваться, пришла медсестра в класс, и все идут ставить укол. У меня не вызывает сомнений в необходимости. Вакцина не обеспечивает стерильного иммунитета, но такой человек значительно меньше выделяет вируса.

Еще расскажу про оспу пример. В 60-х художник завез оспу в Москву на себе и ковре. Он умер. А вся Москва тогда, более 9 миллионов человек, была провакцинирована за две недели. Разворачивали самолеты, садили людей на карантин. Без рассуждений, рассусоливаний. И если бы не эти меры, то потери были бы колоссальными. Три недели — и никаких воспоминаний и проблем. Это то, что сейчас делают китайцы.

Понимаю, что обязательная вакцинация ряда профессий — это такое средство давления. А иначе как? Не облавы же устраивать. Если у большинства нет желания вакцинироваться, то что делать? Должны быть средства побуждения. К QR-кодам тоже нормально отношусь. Но оговорюсь, что появляются моменты с приходом нового штамма, при которых я бы немного подождал, когда мы больше о нем поймем, до обязательного введения QR-кодов.

Я отношусь к вакцинации однозначно. Это как война. Либо мы все воюем и побеждаем, или начинаем рассусоливать, кто прав, кто не прав. И тогда будем болеть до морковкиного заговенья.