«Почувствовал себя пассажиром первого сорта». Екатеринбуржец — о посадке в самолет на инвалидной коляске

Те, кто часто летает на самолетах, наверняка видели, как в аэропорту организовано обслуживание пассажиров-инвалидов. Но как они попадают на борт самолета? Екатеринбургский журналист Александр Беляев впервые отправился на коляске в авиапутешествие и поделился своими впечатлениями в авторской колонке.

В предыдущей публикации мы остановились на том, как я, одноногий инвалид в коляске, моя очень прыткая внучка Рита и дочь Ольга, нервно контролирующая наши непредсказуемые разнонаправленные движения, прибыли в аэропорт Кольцово.

Я впервые путешествовал по воздуху в качестве колясочника и совершенно не представлял, как такого туриста можно засунуть в летательный аппарат, а потом извлечь из него без дополнительного ущерба для здоровья. Сведения, полученные в интернете, были весьма противоречивыми. Но, как говорится, дальше фронта не пошлют, ниже рядового не разжалуют.

На регистрации, как положено, на багаж наклеили бирки. В том числе и на меня. То есть не совсем на меня, а на коляску у левой руки. Но я не обиделся, а откатился от стойки регистрации и замер.

Подошла девушка с очень длинными ногами и платочком на шее, завязанным сбоку. Так в старых вестернах приближался к жертве Джон Уэйн. Но, кроме платочка, у него не было ничего общего с этой феей.

— Сейчас наши сотрудники вынесут из самолета тяжелобольного лежачего пассажира, а потом займутся вами, — промурлыкала фея, качнула бедром и отправилась, как мне показалось, утешать кого-нибудь лежачего.

«Интересно, — подумал я. — Этот бедняга обрел нынешнее состояние до полета или во время него?» Но додумать интересную мысль помешал молодой парень, неожиданно подкравшийся сзади, ухватившийся за ручки коляски и быстро повлекший меня к служебному выходу на летное поле.

При этом семейство сначала легко за нами семенило, а потом внучка Маргарита вошла во вкус погони, стала весело подпрыгивать и обгонять мою телегу, рискуя попасть под колеса. Кажется, при этом она даже что-то напевала.

Вся эта веселая компания всунулась в большой служебный лифт, опустилась на первый этаж и оказалась на летном поле, где нормальные пассажиры обычно садятся в автобус и отправляются к трапу самолета.

Здесь было безлюдно и холодно. Рита притихла. Но парень, выкативший меня в это белое безмолвие, знал, что делает. Нас ждала разверстая пасть очень большого то ли автобуса, то ли грузовика. Вопрос о том, как же я попаду на такую высоту, решился просто: задняя площадка, на которую мы взгромоздились, плавно поднялась, и мы очутились в кузове.

Пока мчались по бетонке, аккуратно пропуская идущие на взлет самолеты, не давала покоя мысль: как же поднимусь по трапу? Оказалось — легко.

Стайка стюардесс на входе одарила меня такими многообещающими горячими взглядами, словно все их многочисленные предыдущие кавалеры были абсолютно безногими и они впервые в жизни увидели мужчину с живой ногой.

Здесь же решили и другую проблему: пересадили из моей любимой немецкой коляски в другую — хлипкую, узенькую и без подлокотников. На ней и подкатили к месту в абсолютно пустом салоне.

Только после этого в самолетное теплое нутро пустили остальных пассажиров. Вот так даже в экономклассе можно почувствовать себя пассажиром первого сорта. Правда, не вполне уверен, что все готовы ради этого лишиться нижней конечности.

Почитайте также другие колонки Александра Беляева — например, о том, почему инвалидам нужен особенный гардероб, и о том, как бывает полезно посмеяться над собой.