«Близорукость — бич цивилизации»: Олег Шиловских — о том, как изменилась офтальмология за 10 лет

Офтальмология развивается стремительно. Появляется новая техника, меняются подходы к лечению. Можно увеличить остроту зрения до 100%, избавиться от возрастных изменений. Некоторые операции длятся 10–15 минут, а вместо разрезов делают микропроколы.

Генеральный директор Екатеринбургского центра МНТК «Микрохирургия глаза», главный офтальмолог Свердловской области, заслуженный врач России Олег Шиловских рассказал, что и как изменилось в офтальмологии за последние 10 лет, чем «болеют глаза» сегодня, как работают профильные офтальмологические центры.

— Олег Владимирович, расскажите об основных изменениях в диагностике и лечении глазных заболеваний за последние 10 лет?

— Наша специальность очень динамичная. Оборудование быстро обновляется, а от него зависят и подходы к лечению. И если сегодня хирургия только двинулась в сторону малоинвазивности, то в офтальмологии это уже давно норма. Все идет к уменьшению: время операции, воздействие на глаз, оснастка оборудования. Операции проводят через микропроколы, которые закрываются сами, не требуют шва, не меняют конфигурацию роговицы.

В диагностике сегодня более 90% методов — бесконтактные, не нужно ничего терпеть, на обследовании к вам даже не прикасаются. Больше появляется исследований на молекулярном уровне. Важно, какими методами проводятся измерения внутриглазного давления, полей зрения, глубоких слоев сетчатки и так далее, чтобы вовремя найти причину «поломки» и не опоздать с лечением.

Семимильными шагами развивается и фармакология, за которой, на мой взгляд, будущее медицины. Появляются офтальмологические препараты, которые дают надежду на выздоровление тем, у кого раньше болезнь считалась неизлечимой.

— Пациенты часто удивляются тому, что операции проходят так быстро, буквально 15 минут…

— Весь вопрос в методиках, ведь катаракту, как мы знаем, оперировал еще Авиценна. Все технологии непрерывно, «по шажку», улучшаются. Хирургия — это всегда вмешательство, повреждение. Во время операции открыты те ткани, которые не должны соприкасаться с окружающей средой. Поэтому важно, какова суммарная продолжительность воздействия ультразвука, размер операционного доступа, какой состав у раствора, который «ходит» внутри глаза во время процедуры, и даже его количество. Чем меньше времени работает «повреждающий агент», тем лучше, и ответ организма будет минимальный. Сегодня технологии таковы, что человек оперируется и уезжает на работу. И это нормально!

— Что еще изменилось в технологическом оснащении МНТК «Микрохирургия глаза»?

— Процесс обновления идет непрерывно. Только за последние десять лет у нас сменились три поколения операционных машин, не говоря уже о диагностической линейке. Мы, пожалуй, единственные в стране, кто использует международный онлайн-калькулятор для расчета силы искусственного хрусталика (компьютерную программу, которой пользуются все ведущие мировые клиники). Он нужен, чтобы исключить в будущем любой дискомфорт в зрении, получить так называемую рефракцию цели. Недостаточно просто повысить процент зрения — оно должно быть качественным. Мы спрашиваем у человека, кем он работает, какое у него хобби, что он хочет получить, планирует носить очки или линзы.

— Изменилась ли картина глазных болезней за это время? С чем чаще всего обращаются пациенты?

— Количество пациентов и глазных проблем будет увеличиваться пропорционально продолжительности жизни. Возрастные пациенты обращаются к нам чаще всего. Мы стали жить дольше и доживать до каких-то тем, которых раньше не было. В процессе старения организма много что ломается естественным образом. Сегодня мы лечим возрастные изменения сетчатки, делая один укол, и пациент отмечает улучшение зрения уже на следующий день. Через месяц он может добавить две или три строки, за месяц с 10% зрение увеличивается до 40%, а иногда и на 100%. Мы ставим 3 тысячи таких инъекций в год.

— Если условно разделить пациентов по поколениям, то с какими проблемами обращаются молодые люди?

— Молодые люди обращаются с близорукостью — это бич цивилизации, и мы проводим коррекцию всеми возможными методами. И здесь тоже заметное улучшение в технологиях. После SMILE, например, человек вообще не ощущает каких-либо ограничений. У него практически нет периода реабилитации, выходя из клиники, он сразу видит мир четко, во всех красках, и едет на работу.

— Чаще всего проблемы пациентов решаются хирургическим путем или консервативным лечением?

— На основной базе «Микрохирургии» на Бардина, 4а и на Ясной, 31 — это хирургия. В наших филиалах и представительствах в основном консультативные приемы, лазерная «кабинетная» хирургия, которая не требует условий операционной, и курсы консервативного лечения.

В наших детских поликлиниках нет никакой хирургии, только правильные игры, которые поднимают зрение. Не редкость, когда ребенок пришел на лечение с 20% зрения, а через 2 недели у него 70%. Если занимаешься ребенком, то будет успех, и во взрослую жизнь он войдет зрячим человеком. Все возможности для этого сегодня есть.

— Реабилитация после операции раньше наверняка была другой, что поменялось за десятилетия работы «Микрохирургии»?

— 30 лет назад, когда мы начинали, после операции был постельный режим. Сейчас идем к тому, чтобы реабилитация была совсем не нужна. Ответ на главный вопрос пациента: «А что мне можно после операции?» должен быть: «Все!». Человек не должен выпадать из жизни!

— Скоро День медицинского работника, что пожелаете своим коллегам и сотрудникам?

— В наше непростое время самое главное пожелание всем медицинским работникам и их близким — крепкого здоровья!