«Нас кормит не область, а граждане России»: сын Тетюхина — о «рейдерском захвате» клиники отца

Дмитрий Тетюхин, сын знаменитого миллиардера-мецената, заявил, что действия властей по отношению к госпиталю его отца похожи на рейдерский захват. Имеется в виду судебный иск к медцентру почти на 1,5 миллиарда рублей. Эту сумму правительство области выделило когда-то на строительство госпиталя через Корпорацию развития Среднего Урала. Около 3 миллиардов в строительство вложил сам Владислав Тетюхин, сделав подарок региону.

Сын мецената заявил о плачевном положении дел в центре. Федеральные квоты еще не распределены, в областных квотах уже отказали. Проблемы с получением квот у госпиталя случаются периодически. Но сейчас, по словам главврача Сергея Амзаева, работы осталось всего на месяц. После этого придется закрывать центр и распускать врачей. Ситуацию усугубляет полуторамиллиардный иск. Выплатить такую сумму у госпиталя просто нет возможности.

Мы поговорили с Дмитрием Тетюхиным о судьбе центра, о его отце и о том, почему он не хочет, чтобы госпиталь стал государственным. Дмитрий живет в Москве, у него бизнес, связанный с медициной, он выпускает стоматологические импланты из титановых сплавов. Сейчас готовится запустить первое в России производство эндопротезов, исполняя мечту отца. После смерти основателя госпиталя сыновья, как наследники, стали его акционерами.

— Иск почти на полтора миллиарда был выставлен больше месяца назад. Представители корпорации или областного правительства выходили на связь с вами, искали возможность урегулировать все в досудебном порядке?

— Нет. Ни губернатор, ни представители корпорации таких попыток не делали. Куйвашеву писали врачи госпиталя, было обращение от генерального директора. Просили встречи с ним. На письмо врачей ответил министр здравоохранения Свердловской области. Сам губернатор лично не пошел на контакт. Мы надеялись на поддержку государства, властей региона.

В 2012 году Куйвашев написал письмо президенту о выделении субсидий, в 2015 году — о выделении федеральных квот. Почему сейчас такая реакция на наши обращения, я не понимаю. Либо ему доносят недостоверную информацию по поводу наших отношений с КРСУ, либо мы стали просто не нужны. Первые два года, когда очередь к нам составляла пять тысяч человек, квот было достаточно. Даже не смогли освоить все квоты — не могли набрать специалистов для такого объема работы.

Сейчас очереди нет. При строительстве в соглашении о сотрудничестве было много слов о поддержке со стороны областных властей. Но жизнь госпиталя никогда КРСУ не интересовала. Когда весной нас собирал вице-губернатор по поводу ситуации с нами, он и спросил: когда вы отдадите все деньги? Но ведь это деньги, вложенные в здоровье людей, — это тоже инвестиции, которые возвращаются.

— Есть упрек в адрес госпиталя — даже не от чиновников, а от части врачебного сообщества: вы хотите забрать все квоты, лишив господдержки бюджетные больницы...

— Да, говорят: вас область кормит. Нас кормит не область, а граждане России и мы сами, потому что платим налоги. Налоги, которые формируют бюджеты, в том числе и бюджет на здравоохранение. И их задача — грамотно и эффективно распределить эти деньги.

И мы не раз говорили, что эффективней не распылять эти средства на 15 клиник, которые не специализируются на таких операциях, для которых это экзотика. Ведь Владислав Валентинович построил не многопрофильный центр, не очередную больницу. Он сделал то, чего не было в тот момент. И этим подарком можно было бы правильно распорядиться.

Да, еще наших врачей упрекают, что они работают в неких привилегированных условиях, в чистых дорогих палатах. Не вскрывают флегмоны, им не привозят пациентов с пьяными травмами, после тяжелых ДТП. Но ведь центр создавался совсем для другого, другая специализация, которая тоже важна людям!

Мы, кстати, предлагали сделать тут клиническую базу для студентов-медиков. У нас аппаратура, мы поучимся у вас, у вас ценные кадры, профессура — у нас опыт, аппаратура, специалисты, присылайте ординаторов. Обратились к ректору медакадемии, но воз и ныне там.

— Чего, по-вашему, добиваются власти этим иском?

— Размер доли правительства — 25% акций. На самом деле они хотят большего, претендуют на 48% (якобы изменилась рыночная стоимость активов).

— После ухода Владислава Валентиновича были разговоры, что власти хотят выкупить у наследников центр. Вы тогда высказались, что не намерены продавать наследие отца. Сейчас продажа решила бы все проблемы с квотами, исками...

— Я почти тридцать лет работаю с медиками, с государственными медицинскими учреждениями. И я бы не хотел, чтобы госпиталь стал одним из них. Ни разу не встречал бюджетной больницы, у которой госпиталь мог бы что-то позаимствовать, перенять, чтобы внедрить у себя.

— Отец советовался с вами, когда вкладывал деньги в этот проект?

— Нет, конечно. Он был самодостаточным человеком, это его решение. Никакой выгоды, прибыли этот проект не предполагал. До момента, пока Владислав Валентинович не занялся госпиталем, и даже после того, как занялся, я никакого отношения к его бизнесу и проекту не имел. Да, он действительно помог мне в свое время тем, что на ВСМПО делали для нас материалы для протезирования по медицинским стандартам.

Зато сейчас на ВСМПО покупают металл все крупнейшие производители эндопротезов. Мы были одними из первых. Еще помогал мне информацией, научными статьями о сплавах, материалах. Деньги он выделил не только на госпиталь. Сейчас я достраиваю на его деньги завод эндопротезов в Туле (еще при жизни мецената было приобретено здание предприятия в Туле и было задумано строительство. — Прим. ред.). Он выделил определенную сумму денег на это.

Я, как директор, назначил себе на этом заводе зарплату 15 тысяч рублей, чтобы окупался бензин на дорогу до Тулы из Москвы раз-два в неделю. Сейчас мечта отца сбылась: завод построен. К концу года мы его, думаю, запустим.

— Если сотрудничество с государством так и не сложится, что планируете делать?

— Сейчас мы будем отстаивать свою точку зрения в суде. Дальше, если области мы не нужны, будем искать другого инвестора, связанного с частной медициной. Конечно, Владислав Валентинович хотел подарить центр населению Свердловской области, сделав клинику с европейским качеством по государственным ценам для обычных людей.

И в этом случае мы можем работать для людей только рука об руку с государством. Но такой вклад в здравоохранение жителей, видимо, оказался не близок структурам, которые участвовали в этом проекте.

— Но ведь на коммерческий поток такие операции в госпитале не поставишь. Нижний Тагил не Москва.

— На поток не поставишь. Нужно найти людей, инвесторов, которые бы разделяли наши ценности, идеи. То, что медицина — это все-таки не про деньги. Погони за прибылью за счет высоких цен быть не должно. Найти таких людей сложно. И пока мы этим плотно не занимались. Надеялись на поддержку государства, властей региона.

— Ваше детство прошло в Верхней Салде?

— Да, в 16 лет уехал поступать в Москву, в институт имени Баумана. Хотел стать металлургом, стоять у печи, чтобы портрет висел на доске почета. Сейчас ту мою школу, где я учился, полностью перестроили. А школа была великолепная, директор — ветеран войны, орденоносец. Жили мы тогда еще на окраине, на выселках Салды, сейчас там улица Молодежная. Напротив нашего дома был конный двор. Родители боялись, опасались за нас, что лошади могут покалечить нас.

— Владислав Валентинович занимал в те годы руководящую должность на заводе, а вы жили на окраине...

— Ну и что, что занимал должность? У него были другие ценности, он всегда был равнодушен к этому (материальному благополучию. — Прим. ред.).

— А вы?

— О чем тут говорить, если у нас в школе в те годы просто стыдно было быть богатым, обеспеченным, открыто демонстрировать свое богатство, носить напоказ дорогую одежду?

Прочитайте наш репортаж из госпиталя — главный врач ответил на все претензии к медцентру.