Лечили сердце, но у нее был рак. История екатеринбурженки, которая за 4 месяца похудела до 30 кг

Светлане Малковой 75 лет, до февраля 2020 года женщина работала инженером и жила довольно активной жизнью. Но в пандемию она ушла на самоизоляцию. Осенью женщину стали беспокоить боли в груди, и она обратилась в поликлинику ЦГКБ № 1. Ей лечили сердце, а в феврале 2021-го сообщили о том, что у нее рак поджелудочной железы с метастазами.

Дочь женщины Анастасия Малкова много лет живет на две страны, и во время пандемии она не могла приехать к маме. Но ежедневно поддерживала связь по телефону, а в феврале 2021 года смогла вернуться в Екатеринбург. Анастасия и ее мама столкнулись с глухим равнодушием медиков 1-й больницы. Рассказываем, как вышло так, что у женщины пропустили рак, а после даже не хотели осмотреть ее.

— В первой поликлинике ЦГКБ № 1 творится полный бардак. Мама в сентябре 2020 года пришла в больницу с болями в груди, тогда ее приняла прекрасная врач Ольга Викторовна Рыхлецкая. Мама была у нее на приеме лишь единожды, но уже с первого осмотра она заподозрила у нее инфаркт и отправила на обследование и лечение в 1-ю больницу. А вот там отнеслись наплевательски. Ей сделали ФГС, УЗИ сердца, ничего не нашли и отправили домой. Она просила о дополнительных анализах, так как боли не проходили, но ее никто не услышал.

Дома женщина продолжила принимать лекарства для сердца, которые ей выписали в 1-й больнице. Ей становилось всё хуже. Так как в больнице сказали, что боли пациентки связаны с сердцем, дочь Анастасия записала ее к нескольким кардиологам на платные приемы, но и на платных приемах никто из врачей ничего не заподозрил.

— Спустя время мы понимаем, что ее лечили от второстепенного заболевания, под маской инфаркта был рак, — сказала Анастасия. — Мама уже с трудом ходила, она звонила в поликлинику, но по указанным в интернете номерам никто не брал трубку. Я в этот момент была далеко, звонила в поликлинику днями, но всё бесполезно. У первой больницы и поликлиники вообще такая политика — не брать трубку. Когда в сентябре мама лежала в больнице, мне тоже никто не отвечал.

До февраля из-за пандемии Анастасия не могла вернуться в Екатеринбург. Она приехала 12 февраля, и уже с 15 февраля они с мамой начали ездить по врачам. К этому моменту Светлана Малкова уже не могла ходить сама. Уже с января друзья дочери привозили женщине продукты и всё необходимое.

— Мы начали обследоваться, конечно же, платно, потому что я понимала, что с этой больницей и их поликлиникой ничего не решить, — рассказала дочь Анастасия. — Сходили к эндокринологу, гастроэнтерологу, сдали анализы, сделали УЗИ и КТ. Мама не могла понять, что именно у нее болит, но первый же врач при осмотре обратил внимание на желудок. Когда врач начала ее пальпировать, у нее уже болело всё, весь живот.

Анастасии объяснили, что маме нужна паллиативная помощь, но ее невозможно получить без посещения муниципальных больниц. Каждое движение для ее мамы было уже болью, поэтому Анастасия ходила в поликлинику и больницу одна, потребовалось 23 дня и десятки выездов в больницу, чтобы ее маму осмотрели на дому.

— С 21 февраля началась эпопея с поликлиникой первой больницы, это просто издевательство, — сказала Анастасия. — Я бывала в этой поликлинике почти каждый день и слышала от разных пациентов подобные истории наплевательского отношения. С онкоцентром был тоже бардак. Районный онколог дала направление на телеконсультацию в онкоцентр, врач сказала, что маму никуда возить не надо, она весит уже 30 килограммов. Мне позвонила какая-то девушка из онкоцентра, спросила, приедет ли на осмотр моя мама. Я сказала, что вместо нее приеду я, так как я дочь, а мама не в состоянии.

— А кто вам сказал, что вас примут?

— Как кто? Районный онколог.

— Вас не примут!

— Что значит не примут? У меня направление.

— Вас никто не примет, обращайтесь к своим врачам: терапевту, онкологу, заказывайте телеконсультацию.

— А как это сделать? Не удаляйте мое направление, я сейчас попробую договориться, чтобы маму привезти, и перезвоню.

— Я не владею этой информацией. До свидания.

Тогда дочь пациентки Анастасия договорилась со знакомыми, чтобы они помогли привезти маму в онкоцентр, но по указанным номерам дозвониться так и не смогла. Тогда женщина пошла в поликлинику, чтобы вызвать терапевта на дом.

— Это было 5 марта, я звонила всё утро, но трубку не брали, поэтому мне снова пришлось оставить маму одну и поехать туда, — поделилась женщина. — Я пришла к старшему администратору и попросила вызвать терапевта маме. Мне отказали, потому что, пока подошла моя очередь, все врачи ушли. Я попросилась на другой день — мне отказали. А мне еще нужно ухаживать за мамой, закупать лекарства и продукты, да и вообще быть рядом, поэтому я ушла.

6 марта был выходной, Анастасии сказали, что терапевт сможет прийти только после праздников, поэтому женщины снова остались без помощи еще на четыре дня. 10 марта Анастасии наконец пообещали, что терапевт придет к ее маме, весь день они ждали врача, но так никто и не пришел. Женщина позвонила на горячую линию минздрава, и ей пообещали, что на следующий день всё решат.

— 11 марта снова начинаю звонить в поликлинику и прошу связать меня с кем-то из врачей, потому что сил терпеть больше нет, — вспоминает женщина. — У меня такое чувство, что меня держат там за идиотку. Мне обещают, что терапевт позвонит. Через два часа — звонок, юный голос говорит еле слышно: «Здравствуйте, я терапевт, какая у вас ситуация?» Я рассказываю, а она в ответ: «А что такое телеконсультация?» Я попросила передать наш вызов какому-нибудь опытному коллеге. Я не против, чтобы юные работали, но нельзя ведь такие сложные случаи отдавать детям.

Терапевт оставила свой номер и попросила отправить все результаты анализов Светланы Малковой в мессенджер. Девушка записала все жалобы и пообещала, что они придут осмотреть больную вместе со старшим терапевтом.

— Я еще думаю: «Бедная девочка, попалось же ей такое», — рассказала Анастасия. — В итоге она просто пропала. Я начала ее бомбить в вотсапе на следующий день, а она отвечает: «Чего вы меня беспокоите, я не для того дала вам номер». Она пропадает бесследно, как будто нет онкологического больного. То есть уже два терапевта наплевали на нас — молоденькая, которая звонила, и старшая, которая тоже была в курсе ситуации.

У женщины закончилось терпение, и после выходных, 15 марта, она ворвалась в кабинет заведующей Ирины Юрьевны Бадрутдиновой. Она внимательно выслушала женщину и наконец ответила на ее вопросы.

— Оказывается, тот самый врач, которая отправила маму в сентябре в больницу, заподозрив что-то неладное, занимается паллиативными больными. Если бы мне сказали раньше — я бы сразу искала Ольгу Викторовну Рыхлецкую. Заведующая пообещала, что врач придет в этот же день. И она пришла!

А сколько еще стариков, которые не могут получить никакой помощи? — возмутилась Анастасия.

Маму Анастасии спасти уже невозможно. Но женщина хочет, чтобы терапевты, которые не сдержали обещаний, лично извинились перед ней и ее мамой. И чтобы наконец наладили связь между поликлиникой и онкоцентром.

— Все косяки врачей сейчас списывают на пандемию, но дело не в ней, а в отношении. Я не говорю, что во всем городе кошмарная медицина, дело в конкретной больнице и конкретной поликлинике, — сказала Анастасия Малкова.

Мы передали информацию в региональный минздрав. Ситуацию женщины взяли на контроль, с ней уже связались и решают ее проблему. Подробный комментарий в свердловском минздраве обещали дать позже.

Также редакция E1.RU обратилась в общественную организацию помощи онкологическим больным, один из руководителей прокомментировал эту историю и рассказал, как можно поступить в подобной ситуации, какие проблемы появились во время пандемии и к кому можно обратиться за помощью. Он пожелал остаться анонимным экспертом.

— Женщина попала в очень тяжелую ситуацию. Онкологию должен был заподозрить еще терапевт, а в больнице, конечно, следовало провести консилиум и уточнить диагноз, — сказал руководитель. — Стыдно для такой большой городской больницы совершить такую оплошность и отнестись равнодушно.

Процесс запустили на ранней стадии, а потом уже обращаться только в паллиативную службу.

Пациентка должна была пройти такой путь: терапевт — онколог по месту жительства — онкоцентр. У районного онколога очень мало возможностей, чтобы уточнить диагноз, но он должен отправить пациента в онкоцентр. До ковида этот маршрут был более или менее отлажен, врач поликлиники направлял человека в онкоцентр, там ему назначали обследования и лечение. В этой ситуации слабое звено — онколог по месту жительства.

Женщина попала в поликлинику уже в очень тяжелом состоянии, ей была необходима паллиативная помощь. Но алгоритм действий такой, что эта помощь доступна только после выписки из онкоцентра. Районный онколог без этой выписки даже не может выписать обезболивающие. Причем пациент должен попасть в онкоцентр только очно, таковы порядки.

Раньше в тяжелых случаях в онкоцентре принимали родственника пациента, но после нескольких жалоб на неправильное лечение и на отсутствие очных осмотров ситуация изменилась. Теперь пациент в любом случае должен попасть на очный прием, даже если он на каталке. И только тогда онколог по месту жительства сможет выписать рецепт на лекарства.

Еще пропало интересное звено — страховые агенты. В страховых компаниях раньше работали специальные люди, которые наблюдали за онкопациентами. Любое амбулаторное посещение, оплаченное страховой компанией, отображалось в системе, поэтому за пациентами с онкологией следили отдельно. Как только в базу страховой компании попадал пациент, у которого был диагноз, страховой агент сопровождал его. Звонили пациенту, спрашивали, какие проблемы и чем помочь.

У каждой страховой компании есть телефон отдела защиты прав пациента, к ним можно обращаться, если помощь по каким-то причинам не оказывают. Паллиативным больным оказывают помощь в нескольких центрах в городе, но проблема в том, что без выписки из онкоцентра человеку всё равно никто не поможет, таковы законы.

Если выписка есть, можно обратиться в отделение выездной паллиативной помощи Свердловского онкоцентра.

Контакты:

г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, 11,
телефон: +7 922 13 97 319,
режим работы: пн. — пт.: 08:00–15:40;

г. Каменск-Уральский, пер. Больничный, 6,
телефон: (3439) 35-50-50,
режим работы: пн. — пт.: 08:00–16:00;

кол-центр по вопросам организации работы паллиативной медицинской помощи в Свердловской области:
телефон: (3434) 371-01-40,
режим работы: пн. — пт.: 08:00–17:00.

Также в Екатеринбурге действует выездная хосписная служба Екатеринбургской епархии (хоспис на дому):

духовник — протоиерей Евгений Попиченко,
руководитель службы — Елена Станиславовна Шарф,

г. Екатеринбург, ул. Розы Люксембург, 57 (Свято-Троицкий кафедральный собор), 3-й этаж,

телефон: (343) 251-35-93, (343) 251-65-70,

часы работы: 09:00–17:00.

Отделение паллиативной медицинской помощи с круглосуточным стационаром развернуто на базе Центральной городской больницы № 2 по адресу ул. Челюскинцев, 5:

начальник корпуса паллиативной медицинской помощи:
Кравцова Ирина Фадеевна, (343) 389-24-94,

заведующий отделением паллиативной медицинской помощи:
Книжникова Ольга Егоровна, (343) 389-24-93,

диспетчер выездной службы:
Садчикова Яна Сергеевна, (343) 389-24-91,

вахта: (343) 389-24-90.

— Заведующему онкоцентром нужно провести профилактическую работу, написать рекомендательные письма и провести встречи с онкологами по месту жительства, — сказала руководитель общественной организации. — В связи с ковидом работа полностью разладилась, то не работает отделение, то поликлиника, это полностью сбило с ритма работы. Возрастные врачи-онкологи уволились или ушли на больничный, а молодежь не особо рвется на такую работу.

Руководитель поликлиники должен принять к сведению эту ситуацию. В городе и области эта система связи должна быть отлажена, по месту жительства должны уметь проводить телеконсультации. Всё это поможет пациентам продлить жизнь, — заключил руководитель общественной организацию помощи онкологическим больным.

Почитайте историю о том, как спасают уральского медика, которого парализовало после ошибки врача. Мы рассказывали об ошибке врача, которая стоила 37-летней екатеринбурженке жизни.

Но бывают и противоположные истории, врачи спасли 27-летнего уральца после удара током в 10 тысяч вольт. А 37-летнему екатеринбуржцу заменили кость в ноге на титановую, чтобы спасти от рака.