«Кости срастаются — врачи их ломают». Репортаж из палаты, где неделями ждут операции и боятся тараканов

Екатеринбуржцу Геннадию Комкову 65 лет. Он коллекционер, работает механиком в Центре документации общественных организаций, а в свободное время трудится директором музея «Добровольцы Урала». Еще в молодости, когда служил, получил звание офицера. 7 марта мужчина шел на работу и поскользнулся на автобусной остановке в центре города. В результате — перелом шейки бедра. Геннадия доставили в 23-ю больницу в тот же день. Он до сих пор ждет операции, точную дату ему все еще не назвали.

— Пока мне только колют обезболивающие, разжижают кровь. Но сломанные кости впиваются, от этого адские боли, я почти не сплю последние четыре дня, — поделился пенсионер. — Я много лет работал шахтером, и, когда выходишь на солнце, испытываешь счастье по-настоящему. А сейчас я ходить не могу и понимаю, что почувствую огромную радость, когда встану на ноги после лечения. Я не жалуюсь на судьбу, потому что это ничего не исправит.

О ситуации Геннадия нам рассказал его знакомый. В телефонном разговоре с нами пациент сообщил, что в похожей ситуации долгого ожидания операции находятся все в травматологии. Чтобы проведать пенсионера и пообщаться с другими больными, мы приехали в 23-ю больницу.

В справочной сказали, что посещения в травматологическом отделении разрешены. Мы назвали палату и имя нашего пациента, медики выдали пропуск. Больные располагаются на втором этаже в левом крыле. Проходя мимо открытых палат, видим пациентов — мужчин и женщин разного возраста. Ломают кости все, вне зависимости от пола и количества прожитых лет.

В шестиместной палате Геннадия заняты все койки. Мы пришли, когда пенсионер дремал, не стали будить, начали разговор с его соседями. Выяснилось, что долгое ожидание операции — далеко не единственная проблема в отделении.

Александр приехал в командировку в Екатеринбург из Самары. Он поскользнулся в районе Сортировки и сломал ногу 4 марта. Его привезли на скорой в 23-ю больницу. Операции ожидает только на следующей неделе.

— Я тоже упал, по совпадению — на Сортировке, но в начале февраля. Попробуй пройди по этим накатам вдоль дорог! — возмущается еще один пациент Виталий. — В первый раз поступил сюда — наложили гипс и отпустили домой. Через неделю заметил, что пальцы чернеют, появились кровяные пузыри. Я приехал обратно, сначала принимать не хотели, потом через знакомого врача договорился. Заведующий отделением осмотрел — был в шоке. Гипс сняли, сейчас лежу на вытяжке. Операцию переносят, должна была пройти сегодня. Надеюсь, на днях все-таки примут.

Виталий очень переживает насчет лечения, потому что вся его жизнь зависит от ног: молодой человек хореограф. Пациенту будут вскрывать ногу и ставить пластину. Он боится, что за время ожидания операции (а травмировался Виталий больше месяца назад) кости уже срослись и врачам придется их ломать заново.

Иван, мужчина с постели напротив, наоборот, не торопит врачей. Он получил травму на работе, трудится сварщиком. Хотел починить трубу, но, как сам объясняет, она оказалась сильнее. Как итог — сломанный мизинец. Случилось это три недели назад. Мужчина несколько дней не обращался к медикам, но палец опух, стал выглядеть пугающе и пришлось все же идти в больницу.

— Мне на мизинец поставят маленький аппарат Илизарова. Я жду, врачам говорю, чтобы не торопились — главное, чтобы сделали нормально. Я вообще как на отдыхе — ходить могу, в отличие от многих, так что жаловаться не на что, — отметил Иван.

Вспоминая слова врачей, пациенты рассказали следующее: в день здесь успевают сделать четыре-пять операций, в целом в отделении находятся больше 60 больных, у 90% из них ситуация как в известном фильме: поскользнулся, упал, очнулся — гипс. Многим тяжело передвигаться самостоятельно, но в отделении всего три кресла-каталки, за ними часто бегают ходящие пациенты, чтобы помочь соседям со сломанными ногами.

Говорят, что кормят в клинике нормально, правда, воду все используют только бутилированную. Водой из-под крана даже не умыться — запах ужасный, кожа после нее зудит и сильно шелушится.

После слово берет мужчина, который представился просто Володей. Он больше месяца назад шел домой по родному Арамилю и упал на дороге. С травмой его привезли в 23-ю больницу. Пациент несколько недель ждал операции, но после начались осложнения: шов загноился. Мужчина недоволен тем, что постельное белье меняют раз в месяц, учитывая, что у него, например, простыня испачкана кровью. Но больше всего Володю возмущает неприятное соседство — по ночам пациентов донимают тараканы.

— В одну из ночей даже в моем лонгете (съемная повязка из гипса, используемая при сращивании сломанных костей. — Прим. ред.) таракан оставил след, они вылезают из-под плинтусов. Скорее всего, ищут еду, а у нас тут как раз печенья всякие, передачки-то приносят, — пояснил мужчина.

Выходя из палаты, желаем мужчинам скорейшего выздоровления и направляемся побеседовать с другими пациентами. По дороге встречаем медика, который готов поговорить анонимно.

— Большинство больниц было закрыто, травмпункты работают в двух-трех, поэтому люди и ждут операции по два месяца, — отметил медик.

Заходим в женскую палату. Здесь чувствуется больший оптимизм. Благодаря тому, что сторона солнечная, в помещении тепло. Девушки просят оставить дверь открытой, чтобы проветривалось, шутят между собой и сразу соглашаются поговорить с нами.

— Меня все здесь зовут Юля-корпоратив. Я возвращалась с корпоратива и, выходя из такси, поскользнулась, упала, сильно сломала ногу. Теперь будут ставить штырь. Все едут сюда — больниц мало. Соседок по палате привезли из Пышмы и Кировграда, — говорит Юлия.

Слово берет Ирина из Верхней Пышмы. Говорит, что медики делают все возможное, чтобы поскорее вылечить всех. Девушка ждет операции восемнадцать дней и заметила, что в последние дни поток снизился и появилась даже пара свободных палат.

— Когда меня привезли, в начале марта, здесь некоторые ждали операций с января, так что ситуация улучшилась. Но места в травматологии все еще не хватает, кладут в гнойное отделение и хирургию, — отметила Ирина. — Но здесь нет вины врачей — всего две операционные, каждый врач старается поскорее записать своего пациента. Конечно, каждый хочет быть первым.

После общения с пациентами заглядываем в ординаторскую. Местные врачи отказываются говорить, отмечают, что только начальство может давать комментарии, но никого из руководителей уже нет на месте. Спустя несколько минут встречаем заведующего отделением в коридоре. Он в отличие от пациентов не расположен к общению.

— Посещения запрещены, зачем вы пришли сюда? Нужно было согласовать свой приход с администрацией больницы. Администрация здесь я. Мы ни о чем с вами не будем разговаривать. Дверь там! В следующий раз я вызову полицию, — заявил заведующий травматологическим отделением.

В пресс-службе областного министерства здравоохранения пояснили, что за последнее время жалоб от пациентов из больницы № 23 не поступало. Чиновники считают, что поток больных в 23-ю не увеличился.

— В 36-й больнице уже месяц открыта травматология, работает НИИ травматологии, принимает пациентов Областная больница. Так что неправильно говорить, что 23-я одна помогает пациентам с травмами, — отметили в минздраве. — Свободных коек в отделениях и не должно быть. Если постоянно сохраняются пустые койки, их сокращают, это экономически обоснованно. Есть такое выражение: койка должна работать.

Также в минздраве отметили, что все больничные помещения должны соответствовать санитарно-эпидемическим нормам и никакие насекомые туда не входят. Палаты должны обрабатываться, как и все помещения. В ведомстве пояснили, что в вопросе соблюдения СанПиНа нужно разбираться более подробно.

Ранее мы сообщали, что городские травмпункты переполнены из-за гололеда в Екатеринбурге. Почитайте также, как заставить управляющую компанию, которая плохо чистит территорию, заплатить за сломанную руку или ногу.

Напомним, эксперт объяснил, почему Екатеринбург так плохо чистят. По словам специалиста в коммунальной сфере, в первую очередь убирают снег возле зданий чиновников.