«Сотрудники нередко избивали пациентов»: откровения женщины, которая 10 лет защищала алкоголиков в вытрезвителе

Как и другие города России, Екатеринбург нуждается в вытрезвителях, потому что они спасают жизни людям. В этом году Госдума РФ дала зеленый свет проекту воссоздания этих учреждений, которые сопровождали всё существование СССР и были закрыты лишь 10 лет назад. Мы пообщались с уральской пенсионеркой которая проработала в вытрезвителе на протяжении десятилетия наблюдателем, защищая права алкоголиков. Она рассказала, как в учреждении пьяницам выворачивали карманы, избивали и как две женщины на общественных началах пытались защитить пьющих людей. Публикуем ее рассказ от первого лица.

Мы жили в небольшом городе Нижняя Тура. Тогда я, как и многие, работала на единственном большом предприятии — машиностроительном заводе. А еще состояла в народной дружине при милиции. Нас приглашали на дискотеки, с сотрудниками правоохранительных органов я ходила по злачным местам, а потом меня попросили подежурить в единственном на весь город вытрезвителе. Это был конец 90-х. И там я проработала 10 лет вплоть до закрытия таких учреждений по всей стране.

Из вытрезвителя постоянно поступали жалобы от пациентов, их там били, отнимали деньги. И меня с напарницей отправили приглядывать за порядком. Труд наблюдателя в вытрезвителе был бесплатным. Но как у дружинников у нас были бонусы: на несколько дней увеличенный отпуск, доплаты на основной работе, льготы по линии ЖКХ. Я дежурила там по субботам и воскресеньям, в свободное от основной работы время. Приходили утром, уходили вечером, находились там почти по 12 часов.

Вытрезвитель в Нижней Туре был небольшим, два крыла-помещения: в одном мужчины, в другом — женщины, по 15 коек в каждом, а посередине персонал. Еще было помещение с ванной на случай, если человека привозили в ужасном состоянии, он был грязный и от него пахло. Его в этой ванной мыли, а после клали на раскладушку в общую комнату. Основные помещения использовали так: одна комната была предназначена для тех, кто более или менее себя чувствовал, а вторая для пьяных в умат.

Всего в вытрезвителе работали пять человек: мы, два наблюдателя, что примечательно — женщины, фельдшер и два санитара.

В наши задачи входило наблюдать, чтобы всё, что у пациентов из карманов достали, вернулось к ним обратно. Достал он, например, 10 рублей 15 копеек, это записывалось в специальный акт, который мы подписывали. Еще мы смотрели, чтобы клиентов вытрезвителя не обижали, не толкали и не били.

По регламенту их раздевали до трусов, вещи складывали в шкафчик, фельдшер осматривал человека, определял степень опьянения, и его клали в комнате проспаться. В вытрезвителе на раскладушках было даже постельное белье.

Естественно, работники вытрезвителя были не очень довольны тем, что приходится с нами считаться. Я не раз замечала, как людям не давали пить. Заглядывала в окошко в помещение для пациентов, вижу, что он уже отошел, отрезвел и просит пить. Я работникам говорю: «Дайте ему воды», а они отвечают, что он будет пить дома. Но в целом работники вытрезвителя при нас старались быть лояльнее к пациентам.

Работа наблюдателей заключалась в защите алкоголиков.

Я спрашивала у них порой: «Почему вы не укроете пациента, у вас же есть одеяла». Они отвечали: «Это всё, чтобы он протрезвел». Бывают же разные ситуации, одно дело — хронический алкоголик, которому уже не помочь, а другое — человек шел с праздника и там не рассчитал свои силы.

Неоднократно привозили условно нормальных людей. Возможно, у милиции была такая логика: зачем везти грязных и вонючих бездомных пьяниц, когда с остановки или у подъезда можно забрать более-менее хорошо одетых людей. Такой пациент мне объяснял: «Да, не рассчитал с алкоголем немного, но я ехал домой, а меня забрали с остановки». Таких в вытрезвитель старались не класть, определяли их степень опьянения, записывали в журнал и отпускали домой.

На мой взгляд, надо было забирать только безнадег, которые валялись у подъезда, замерзали, которые отмораживали себе конечности.

Я работала в вытрезвителе на протяжении 10 лет и заметила, что в конце 90-х, когда алкоголь оказался в свободной продаже, клиентов у учреждения стало очень много. Но с течением лет при такой доступности спиртного люди напились. Если в начале нулевых каждые выходные обе комнаты вытрезвителя были забиты алкоголиками, то к концу 2010 года, перед закрытием учреждений, за выходные могли привезти человек пять.

Надо сказать, что Нижняя Тура — маленький город, как и я, многие жители в основном работали на машиностроительном заводе. И среди клиентов вытрезвителя было много работяг с предприятия.

Привозят такого к нам, а ему стыдно становится, как только он видит меня. Договориться со мной, чтобы я отпустила, не пытались, но старались вести себя как бы трезво, не выражались. А потом если где-то встречались, то глаза опускали. И это шло им на пользу в воспитательных целях. При этом из-за вытрезвителя они нередко опаздывали на завод, который начинал свой день в половине восьмого утра, поскольку из учреждения выпускали только в девять. В дорогу им давали справку, в которой было указано, что какое-то время они провели в вытрезвителе.

Однажды в вытрезвитель доставили мужчину, который занимал высокую должность. Милиционеры тогда не разглядели его в темноте, забрали и привезли. Уже при свете ламп мы встретились глазами, и он тут же узнал, куда попал, и ему так стало стыдно. А мы при этом хорошо друг друга знали. Он моментально отрезвел и поздоровался со мной. Мне стало жалко его, я попросила забрать его домой, но мне отказали. Сказали: здесь все равны, пусть раздевается и идет в общую комнату.

В другой раз привезли человека с большими деньгами. Судя по всему, он продал машину и вечером отмечал эту сделку, в процессе чего перебрал. Когда начали выворачивать карманы, в пиджаке нашли мешочек с крупной пачкой денег. Поскольку до утра мы никогда не оставались, нам до сих пор неизвестно, вернули ли ему деньги или нет.

Еще мне однажды пришлось праздновать Новый год в вытрезвителе. Такая возможность появилась случайно. Нам сказали: «Если вы Новый год отработаете в учреждении, мы закроем несколько смен на заводе». А мне как раз нужно было несколько дней к отпуску прибавить, я согласилась. Времена были тяжелые, 1999 год, в милиции опасались, что в эту ночь будет очень много пьяных.

Мы пришли к 22:00 и были до 08:00. Пьяных практически не было, может, одного или двух привезли. Возможно, так было мало, потому что милиция сама отмечала, машин не было, бензин жечь было жалко. При этом, как полагается, мы алкоголем отметили Новый год.

Были смертельные случаи. Но, правда, не при мне. Мужчина захлебнулся в своей рвоте. Вызывали скорую, но спасти его не удалось.

К нам везли и квартирных бойцов, это те, что машут кулаками на кухнях перед женой. Но вытрезвитель таких не брал, их разворачивали в КПЗ. Как правило, в вытрезвитель везли тех, кого на улице подбирали.

При этом доставляли и женщин тоже. И они вели себя безобразно в сравнении с мужчинами. Их рвет, они матом ругаются, визжат, ревут. Ее положат в палату, она начинает в дверь стучаться. Считалось, что есть женская и мужская палаты. Но клали, как правило, всех в одну.

После того как я проработала в вытрезвителе достаточно продолжительное время, меня уже начали узнавать на улице в городе, многие благодарили за хорошее отношение, просили даже, чтобы в учреждении наблюдателей почаще садили.

Мне очень нравилось там работать. Домой я приходила с чувством гордости за то, что я помогала человеку. Уже в конце, когда вытрезвитель закрыли, я знала всех алкоголиков в лицо. Иду я как-то по улице с подругой и вижу одного из них. Он оказался моим соседом по дому. Смотрим, а он с замороженными ногами сидит на земле. А на улице мороз. Сапоги сняты, он возле магазина валяется, все проходят мимо.

Так бы вызвали наряд и могли бы человека спасти. А сейчас его куда? Кому звонить? Скорая не приедет. Милиция не приедет. Кое-как растерли его, надели сапоги, а он невменяемый. Пришлось все-таки вызвать милицию. Они приехали и разводят руками: «Куда мы его повезем?» Я им говорю: «Квартиры не знаю, но я назову адрес, подъезд, вы, пожалуйста, только заведите его туда, бросьте к батарее». И его увезли. Жалко его. Человек все-таки.

Сейчас идут дискуссии о необходимости вытрезвителей. Но, по-моему, они нужны. Хотя бы двух-трех человек, но мы спасем от ужасной смерти на морозе.

В Екатеринбург я переехала пять лет назад. И, сравнивая эти два города, хочу сказать, что здесь пьяных практически не видно. Может быть, они есть на окраинах, но не в центре. А в маленьких городах вытрезвители обязательно нужны, там людям, кроме как пить алкоголь, нет другого развлечения.

Почитайте также разговор с главным наркологом УрФО Антоном Поддубным о том, сколько вытрезвителей понадобится уральской столице, что для этого нужно и кто этим может заняться.

Мы писали также о том, что в Екатеринбурге частные медицинские компании предлагают незаконные услуги по выводу из запоя на дому. А самое страшное, что такое лечение может закончиться смертью пациента.