«Заживо сгнила изнутри»: юрист — о халатности врача, из-за которой от аппендицита умерла мать двоих детей

Страшная трагедия произошла 19 марта 2019 года в городской больнице Первоуральска: умерла 29-летняя Екатерина Ямщикова. Без матери остались двое мальчиков — шестилетний Ярослав и пятимесячный Степан. О том, что случилось в тот роковой день и почему в этом виновата врач, которая осталась безнаказанной, рассказывает юрист, представляющая интересы семьи погибшей.

Екатерина почувствовала себя плохо 12 марта, когда была дома. У нее была рвота и сильные боли в животе. Вызвали скорую. Фельдшер поставил предварительный диагноз «аппендицит».

Екатерину тут же госпитализировали в горбольницу Первоуральска. Вот только врачом хирургического отделения Татьяной Евгеньевной Барвиюк (теперь она, кстати, заместитель главного врача по хирургии) была допущена диагностическая ошибка: не был диагностирован имеющийся острый аппендицит.

Были нарушены стандарты оказания медицинской помощи, так как острый аппендицит был исключен аж через одиннадцать часов пребывания в отделении (а не через шесть, как положено по стандартам) и только на основании клинических данных, без учета результатов необходимых в таких случаях лабораторных исследований, проведения лапароскопии.

Если по-простому, то Барвиюк просто решила, что нет у Екатерины аппендицита. Без анализов и исследований. Потому что, если бы был, ей бы пришлось его резать, а заморачиваться неохота. Екатерину перевели в гинекологическое отделение. Ну а что, двое своих детей, младшему — пять месяцев, «логично», что что-то там неладно, раз болит.

Только спустя четыре дня, 16 марта, терапевт при осмотре Ямщиковой наблюдал ухудшение состояния и поставил подозрение на колит. Этим данным вкупе с наличием жидкости в брюшной полости не придали должного значения.

На следующий день появились показания к необходимой диагностической лапароскопии, однако провели ее только через два дня. Слишком поздно. Наряду с разлитым каловым перитонитом имелся абдоминальный сепсис и развился инфекционно-токсический шок, что привело к летальному исходу ранним утром 19 марта.

Если кратко, то врачи в гинекологическом отделении заподозрили неладное, когда было уже поздно. Фактически женщина заживо сгнила изнутри. Вскрытие показало наличие огромного количества разлитых гнойных каловых масс в брюшной полости.

А бомба замедленного действия была заложена именно хирургом Татьяной Барвиюк, которая отмахнулась от «своего» хирургического диагноза, предпочитая сплавить пациентку в другое отделение. Простой фельдшер скорой сразу углядел аппендицит по симптомам, а хирург с многолетним стажем даже не стала дожидаться результатов анализов и проводить необходимые исследования.

Этот же хирург уже фигурировала в деле погибшего майора Лопатина, которому после операции лечили геморрой так, что он умер. Я представляла интересы семьи погибшего в том деле. Суд взыскал в пользу вдовы и сыновей более миллиона рублей, установив наличие вины врача. В возбуждении же уголовного дела было отказано.

В пользу семьи Екатерины Ямщиковой мы также выиграли гражданский иск к больнице. Суд установил вину врачей буквально за одно заседание, постановив взыскать деньги в пользу отца, матери, супруга и двоих детей погибшей. А вот события с уголовным делом развиваются намного сложнее.

Категория так называемых ятрогенных преступлений (то есть связанных с ненадлежащим оказанием медицинской помощи) довольно сложная. Председатель Следственного комитета России считает необходимым брать такие дела на особый контроль. Однако практика, к сожалению, складывается иначе.

Основную роль при расследовании таких дел играет судебно-медицинская экспертиза. Необходимо установление наличия прямой причинно-следственной связи между действиями (бездействием) конкретного врача и смертью пациента. Обычно эксперты устанавливают только косвенную: ее хватает для разрешения в пользу потерпевших гражданского иска, но не хватает для уголовного дела.

В нашем же случае экспертиза явно и недвусмысленно говорит об оставлении в опасности Екатерины Ямщиковой.

В этой связи Следственный комитет по Первоуральску возбуждает уголовное дело по ч. 2 ст. 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности ввиду ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей»). Долго проводит расследование — допросы, экспертизы, изучение документов…

И через год внезапно говорит: тут не ст. 109 УК РФ, а ст. 125 (оставление в опасности), это не наша подследственность, передаем в полицию Первоуральска. Полиция спустя две недели и вовсе считает, что вообще нет состава, и прекращает дело в апреле 2020 года.

Однако прокуратура с полицией не согласна, предлагает провести дополнительную проверку. После этой самой проверки полиция внезапно решает: ура, это вообще ст. 293 УК РФ («Халатность»), не наша подследственность, передаем обратно в следственный комитет.

Комитет в шоке, пишет в прокуратуру, мол, разберитесь, чья подследственность. Прокуратура говорит: нет тут ст. 293 УК РФ, тут или нет вообще события никакого преступления, или 125 УК РФ («Оставление в опасности»), или 124 УК РФ («Неоказание помощи больному лицом, обязанным ее оказывать, повлекшее смерть»), возвращаем все обратно в полицию, пусть разбираются.

Полиция со дня на день должна принять решение, но, скорее всего, в возбуждении дела снова будет отказано, несмотря на прямое указание в экспертизе на возможное оставление в опасности. Несмотря на наличие признаков халатности в действиях Барвиюк. Несмотря на то что человек умер в страшных мучениях, пролежав неделю (!) в больнице с банальнейшим аппендицитом, только сгнившим и разлившимся.

За смерть молодой женщины так никто и не ответил. Мы обратились с жалобами везде, где только могли — от председателя СК РФ до районной прокуратуры. Возможно, указание на «особый контроль» ятрогенных преступлений не пустой звук. Не зря же целый отдел создан в Свердловской области…

Но, честно говоря, надежды у меня уже нет. Слишком активно СК и полиция через прокуратуру играют в «процессуальный футбол», явно давая убитым горем родственникам понять: никто из нас не хочет с этим связываться, но отказать окончательно мы не можем, потому что не так все очевидно. Вероятнее всего, ждут истечения сроков давности уголовного преследования (два года с момента смерти Екатерины).

И самое ужасное для меня, как для юриста, представляющего интересы семьи погибшей: я не знаю, что делать, чтобы виновные в смерти молодой женщины действительно были привлечены к ответственности. Естественно, мы обжалуем постановление об отказе дела в суде. Естественно, мы дойдем по этому делу в ЕСПЧ. Но поможет ли это?