Родное дело: как оживляют ленивые сперматозоиды и зачем замораживают эмбрионы

Демографическая яма — отголосок «бездетных» 90-х — сменила продолжительный беби-бум всего пару лет назад, но очень быстро отразилась на всей структуре населения. Чтобы хоть как-то нивелировать факт уменьшения количества молодых людей детородного возраста, стали больше вкладывать в репродуктивные технологии. И всё больше шансов забеременеть и родить появляется у тех женщин, которые раньше не могли это сделать. Причём — бесплатно, по ОМС: в 2018 и 2019 годах программу расширили.

О том, какие технологии теперь применяются, чтобы дать женщинам долгожданную беременность, и чем отличаются «дети из пробирки» от своих сверстников, мы поговорили с руководителем отделения ВРТ НИИ ОММ доктором медицинских наук, заслуженным врачом РФ Надеждой Башмаковой.

— Во второй половине 2018 года появилось замечательное новшество, — рассказывает Надежда Башмакова. — Фонд обязательного медицинского страхования дал возможность бесплатно переносить эмбрионы, которые были заморожены по программе ЭКО. И мы сделали в прошлом году более 100 таких переносов для пациентов бесплатно по системе ОМС, а всего — 320.

— Объясните, зачем вообще это надо — замораживать? В каких случаях для того, чтобы женщина смогла забеременеть, применяют криотехнологии?

— Когда мы понимаем, что если сейчас пациентке перенести в матку эмбрион, то беременность может не наступить — по разным причинам. Плохой эндометрий, риск развития синдрома гиперстимуляции яичников. При использовании криоконсервации эмбрионов появляется возможность переноса в «лучшем» цикле. У нас бывают пациентки, которые забеременели с помощью вспомогательных репродуктивных технологий и родили, а через три года захотели еще ребёнка — и мы переносим эмбрионы, замороженные несколько лет назад: они нисколько не страдают. А ведь при криопереносе эффективность выше, потому что мы переносим в естественном цикле, рецепторы в матке не заблокированы гиперстимуляцией (когда используем большие дозы гормонов, чтобы получить много яйцеклеток, их оплодотворить, «вырастить» эмбрионы).

— Какие пациентки к вам приходят? Насколько сложно им помочь с беременностью?

— Вот мы как раз сейчас готовим отчёт за год, отмечаем эффективность, наступила беременность или нет, с первой попытки или с повторной. Большинство пациенток, конечно, из Свердловской области, но и из других регионов много, вот, смотрите, Пермь, Нижний Новгород, севера наши: ХМАО, ЯНАО. К нам направляют, когда там не могут помочь. И к нам в отделение идёт сложный контингент — это женщины, которые уже где-то пробовали делать ЭКО, но попытка была неудачной. И наша задача — посмотреть, почему не получилось забеременеть, подобрать то, что может лучше воздействовать. Много возрастных пациенток…

— Возрастных — это сколько лет?

— Это после 40. Вообще считается, что эффективность ЭКО на приличном уровне до 35 лет. По-хорошему, если женщина к 25 годам вступает в брак, у нее достаточно времени для решения своих репродуктивных задач.

— Сейчас же гораздо позже в брак вступают.

— Раньше было — в 23 года, сейчас этот возраст сдвинулся до 28. Но если к 30 годам беременность не наступает при условии, что в течение года женщина живет регулярной половой жизнью, ей нужно обратиться в кабинет бесплодного брака. Такие кабинеты у нас закреплены за округами. У нас в институте тоже есть такой кабинет, за ним закреплен Восточный округ Свердловской области. Приём бесплатный, сдача анализов бесплатная, и дальше в течение месяца документы уже подаются в центр на Флотской, и там уже рассматривается, по какой программе можно проводить процедуру ЭКО. Сейчас по системе ОМС возможно даже оплодотворение донорской спермой, только будущей маме нужно заплатить за сам донорский материал.

— В каких случаях нужна донорская сперма?

— В случаях, когда сперма мужа не может оплодотворить яйцеклетку. По статистике, примерно 30 процентов случаев, когда женщина не может забеременеть, связаны с мужским бесплодием. У нас в отделении врачи-репродуктологи разбираются, почему неоднократные попытки ЭКО не приводят к результату, сперма мужа вроде бы фертильна, а результата нет. А выясняется, что есть ДНК-фрагментация — изменённая ДНК в сперматозоидах. И такие сперматозоиды не могут оплодотворить яйцеклетку. Кроме того, приходят и те женщины, у которых нет партнёра.

— Женщина как-то выбирает донора?

— Да, она сама выбирает — по детской фотографии донора, каким он был ребёнком. Можно почерк посмотреть, можно послушать голос, даже узнать группу крови, цвет глаз, цвет волос, знак зодиака. Доноры проходят специальное обследование — и у психиатра, и у генетика, обследование на все инфекции, это очень ответственная технология.

— Подготовка к беременности с помощью ЭКО — это сложный процесс?

— Да, нам очень важно, чтобы эмбрион, а затем плод сохранился. Это необычная беременность, она наступает на фоне стимуляции гормонами, что увеличивает склонность к образованию тромбов. Мы, например, обследуем на склонность к образованию тромбов. Это нужно, чтобы плодное яйцо прижилось в матке, ворсинками вросло в стенку матки, чтобы плод мог развиваться. И если на фоне гормонов тромбофилия (склонность к образованию тромбов) усугубилась, ворсинки все закупорились, беременность не наступает, нет кровоснабжения, либо замирает в ранние сроки. Но мы можем обследовать и подготовить организм женщины к тому, чтобы этого не произошло.

— Так много составляющих у этого процесса, такого простого и естественного в обычных случаях…

— Да, вот смотрите, мы в «пробирке» соединяем яйцеклетку со сперматозоидом. Если сперматозоиды ленивые, мы перфорируем оболочку и туда вводим самый лучший, и оплодотворение наступает. Но потом эмбрион может не прижиться к тонкому эндометрию матки. И нам надо ещё вырастить эндометрий. Это, знаете, можно сравнить с почвой — как наша уральская почва отличается от воронежского, например, чернозёма. При тонком эндометрии имплантация не наступает, и мы предварительно его готовим, например, орошаем растворами при использовании ультразвука, получая прекрасный пышный эндометрий.

— Это как удобрения, если возвращаться к аналогии с почвой.

— Именно так. И в этом году у нас ещё одна новинка — появилась возможность генетической диагностики эмбриона до его переноса. В случае, если пациентка возрастная, если были раньше проблемы с пороками развития, мы можем посмотреть, не несет ли в себе вот этих генетических проблем тот эмбрион, который мы подготовили. Мы забираем, отщипываем маленький кусочек эмбриона. Отправляем в лабораторию в Москву в специальный центр, там проводят диагностику и сообщают, нормальная ли генетика у эмбриона.

— Часто приходится слышать, что дети «из пробирки» не такие, как те, что зачаты обычным путём, что никто толком не знает, какие в дальнейшем у них могут быть проблемы. Вы наблюдаете детей, которые родились в результате ЭКО? Какие они?

— Эта беременность особенная, она создана в «пробирке», она очень тяжело протекает в первом триместре, часто бывает риск прерывания. И мы, конечно, наблюдаем детей, причём не только в первый год их жизни. Первым нашим детям, которые появились в ОММ от процедуры ЭКО, уже девять лет. А вообще в России первая женщина, появившаяся на свет таким образом, уже сама стала мамой. Я не могу сказать, что такие дети чем-то отличаются. Единственное наше наблюдение — эти дети немного крупнее. Может, потому что дети зачаты на больших дозах гормонов.

— Насколько крупнее?

— Эта разница не бросается в глаза, в популяции она незначительна. Скажем, женщина сама бы родила ребенка весом 3200, а так — 3500 граммов. Физически, психически — мы каких-то особенностей не видим.

— Женщина сейчас сама может выбирать, где именно проводить процедуру ЭКО по квоте, то есть за счёт ОМС. Что вы делаете для того, чтобы именно к вам приходили пациентки?

— У нас в эту субботу, 26 января, состоится День открытых дверей для тех, кто будет проходить процедуру ВРТ (вспомогательных репродуктивных технологий). Это важно, чтобы женщина могла познакомиться с нашими репродуктологами, эмбриологами, задать все вопросы, увидеть сама, где и как всё происходит.