Главный свердловский токсиколог — о том, что употребляла выжившая после передозировки в лесу девушка

В августе в Екатеринбурге нашли мертвыми двоих молодых людей. Рядом с ними в тяжелом состоянии находилась их подруга. Позже выяснилось, что у всех передозировка наркотиками. Девушку спасли врачи Областного центра острых отравлений при психиатрической больнице на 8-м километре Сибирского тракта. Медики рассказывают, что таких, как Лиза, с диагнозом «отравление токсическими веществами», в палаты центра привозят каждую неделю. За девять месяцев 2018 года в больницах области спасли 487 человек.

Главный внештатный токсиколог Свердловской области Андрей Чекмарев рассказал E1.RU о том, чем опасны наркотики, которыми отравились молодые люди, и почему девушка спустя четыре месяца не может вспомнить точно, что случилось. А также дал советы родным: как распознать, что близкий человек употребляет запрещенные вещества.

— Что все-таки употребляли те молодые люди, которых нашли в лесу?

— Наша лаборатория выявила мефедрон. Это синтетический наркотический препарат. Ту девушку доставила к нам скорая помощь. С их слов, грибники нашли в лесу двух молодых людей без признаков жизни. Девушка была в сознании, но неадекватна. Токсическая интоксикация. Нарушено сознание, спутанная речь, дезориентирована в месте и времени (не могла вспомнить и понять, где она, что произошло, какое число, год). В токсикоцентре она пробыла около двух недель, выписана из стационара с выздоровлением.

— Она до сих пор не может вспомнить, что произошло? Почему?

— Это последствия отравления, того, что на фоне отравления было нарушение сознания. Была гипоксия — головной мозг испытывал дефицит кислорода. Организм молодой, скорее всего, потихонечку должно восстановиться.

— А может и не восстановиться?

— Часто после отравления синтетическими препаратами бывают необратимые последствия. Такие наркотики вызывают интоксикационный психоз, состояние психомоторного возбуждения. Люди неадекватны, как на шарнирах, у них зрительные либо слуховые галлюцинации. Не могут назвать ни имени, ни фамилии, ни того, что с ним случилось. Могут броситься на окружающих, покалечить себя. Им снимают интоксикацию, выводят яд из организма. Они получают седативные (успокоительные. — Прим. ред.) препараты, чтобы поспать, чтобы мозг отдохнул. Если есть нарушения со стороны печени, почек — это отдельная терапия, может потребоваться гемодиализ (процедура очищения крови с помощью аппарата «искусственная почка». — Прим. ред.).

По словам врача, в течение двух-трех суток пациенты приходят в себя. Начинают вспоминать, что с ними случилось. Но после отравления не всегда остаются нормальными, какими были до этого.

— Они периодически могут забывать, могут быть дурашливыми, смеяться невпопад либо, наоборот, могут быть агрессивными по отношению к родным, друзьям, которые их навещают или забирают. Мы, токсикологи, назвать их психбольными не можем, для этого нужна экспертиза, обследования психиатров. Но по человеку видно, что есть нарушения поведения. Часто эти пациенты поступают к нам несколько раз в год. А бывает, выписываем пациента, его родные встречают, он уверяет, что одумался, больше не повторится. А ночью его снова привозят к нам с отравлением синтетическими наркотиками.

— Зависимость разная по сравнению с другими наркотиками?

— Да. У синтетических наркотиков сильная психическая зависимость. У пациентов с героином, например, на фоне отмены наркотика возникает ломка. Сводит ноги и руки, он испытывает боль. Это физиологическая зависимость. У пациентов, которые употребляют синтетические препараты, такой ломки нет. Отсюда иллюзия того, что они безопаснее. Но есть психическая зависимость, которая может возникнуть после одного-двух раз приема наркотика.

— То есть, с точки зрения токсикологов, «синтетика» опаснее?

— Да. Намного опаснее и в плане привыкания, и в плане последствий. При употреблении синтетических наркотиков люди нормальными не будут. Мы это отмечаем по пациентам, которые к нам поступают несколько раз в течение года, нескольких лет. Видно, как быстро они деградируют. Часто развивается шизофрения.

— Близкие девушки, даже молодой человек, не знали, что она употребляет. Как родным понять, что что-то не так?

— Изменения в поведении. Либо человек в состоянии эйфории, весел, говорит невпопад, смеется. Или, наоборот, агрессивен, апатичен. То, чего раньше не было. Понаблюдайте, в каком состоянии он возвращается из ночного клуба. Действие алкоголя проходит на следующий день. Но, если спустя сутки поведение такое же странное, можно заподозрить. Нужно на зрачки посмотреть: это могут быть или суженные, или, наоборот, расширенные — всё зависит от наркотического препарата. Кстати, наши пациенты не раз говорили, что их угостили в ночном клубе сигаретой, а дальше они ничего не помнят. Возможно, кто-то из них говорил правду. Поэтому советую, если курите в ночном клубе — курите только свои. В обычную сигарету можно засунуть что угодно.

— По внешнему виду выжившей девушки никак не скажешь, что она употребляет наркотики. Ухоженная, благополучная, нормально зарабатывала. У вас весь контингент такой?

— Бомжи-наркоманы к нам никогда не поступают. Их к нам привозят в основном после отравления угарным газом, когда они пьют на теплотрассах, жгут костры, чтобы согреться.

Отравившиеся наркотиками все более-менее обеспеченные, социализированные люди. Есть, конечно, и отсидевшие, бывшие наркоманы, которые много лет кололись героином, перешли на синтетические. Остальные вполне благополучные, работающие: это менеджеры, студенты, продавцы-консультанты, таксисты. Встречались рабочие: сварщики. Бывают владельцы небольшого бизнеса. Топ-менеджеров не было ни разу. К нам, по крайней мере, не поступали. Возможно, тоже употребляют наркотики, эта проблема может коснуться всех. Но, видимо, их лечат где-то в других больницах по договоренности.

— Дети есть среди ваших пациентов?

— Да, начиная с 12–13 лет.

— Пятиклассники?!

— Был случай несколько лет назад, когда нам привезли восьми- или девятилетнего ребенка, который нашел закладку-порошок на детской площадке. Из любопытства попробовал, начался психоз, возбуждение. Привезли, он быстро поправился. Маленькие дети могут случайно отравиться, найдя закладку. А вот начиная с 12–13 лет это уже осознанно, хотя все они говорят, что их просто угостили. Причем дети разные. Наверное, половина — те, кого называют неблагополучными, они состоят на учете в ПДН, сбегают из дома. А вот другая половина — нормальные дети из благополучных семей. Хорошо учатся. Родители в шоке, не понимают. Говорят нам: он у нас на золотую медаль шел, а его привозят к вам с диагнозом «отравление наркотическими веществами». А мы выясняем, что «медалист» уже не первый месяц употребляет алкоголь и покуривает наркотики. Это страшно, яд очень доступен и достаточно дешевый.

— В школу не сообщаете?

— Нет. Если поступают дети с отравлением любыми препаратами, мы сообщаем в полицию и передаем информацию психиатрам-наркологам. Взрослым в больничном пишем код заболевания, по нему диагноз узнать невозможно, выписной эпикриз никто на работе не имеет права требовать, он остается у пациента. Поэтому на работе могут ничего не знать, где был их коллега.

— С каждым годом отравившихся больше?

— Нет. Пик был в 2015 году. Тогда в области с диагнозом «отравление психоактивными веществами» были госпитализированы 1780 человек, это именно синтетикой. Сейчас за девять месяцев 487. Но тех, кто употребляет наркотики, думаю, меньше не становится. Попадают сюда те, кто отравился. Сейчас они, видимо, уже знают, что употреблять, в какой дозе, как это сделать. Ну и плюс, я думаю, работа полиции.

— Несколько лет назад, когда хотели ввести массовое тестирование на наркотики в школах, оказалось, что это неактуально, «синтетику» экспресс-тесты не выявляют. Сейчас до сих пор не изобрели экспресс-тесты, которые выявляют синтетические наркотики?

— Нет. Экспресс-тесты, конечно, можно использовать. Они показывают каннабиноиды, ту же травку. Большого эффекта от тестирования вряд ли будет. Синтетические наркотики можно выявить только с помощью анализа мочи, крови в нашей лаборатории. Массово это провести невозможно.

— А если родители захотят это сделать платно, могут тайно от подростка привезти вам материал на анализы?

— Нет. Платных услуг у нас нет. В коммерческих центрах такие исследования тоже не проводятся. Пока гораздо эффективнее говорить об этом с детьми. Вообще, самый лучший вариант, мне кажется, привезти их к нам в отделение и показать наших пациентов в психозе, которые дергаются под капельницами. В качестве школьной экскурсии. Но… по закону нельзя, нарушаются права пациентов. Можем, конечно, в слайдах презентацию показать. Но без лица, а у них такая мимика на лице, это важно очень увидеть, вызвать отвращение: никогда не принимать это. Но не имеем права, даже снимать без его согласия не можем. Жаль. Вот это было бы действенно.