«Из реанимации живыми не выписывают»: медики тубдиспансера заявили, что их отделение стало хосписом

На Камской, 37 находится Свердловский противотуберкулезный диспансер — одно из самых тяжелых медучреждений Екатеринбурга. В местной реанимации находятся пациенты с туберкулезом и СПИДом. В редакцию E1.RU обратились сотрудники этого отделения с заявлением: «Вместо места лечения мы превращаемся в хоспис. Из реанимации за несколько месяцев не вышел живым ни один пациент». Мы встретились с этими женщинами, которые просили не раскрывать их имена, поскольку они переживают, что напрасно потеряют работу. Но готовы открыться, если в отделении начнется проверка.

Отделение рассчитано на 60 человек. В палате реанимации три койки.

— С апреля из реанимации не вышел живым ни один пациент! — утверждает наш собеседник. — Всего с начала года умерли 27 человек. До апреля ещё выписывали в палаты, потом — всё, началась стопроцентная смертность. У нас сменился врач, прежний главврач пошёл на повышение. Он (Гусельников Виталий Юрьевич. — Прим. ред.) работал с основания отделения. Одновременно имел квалификацию и фтизиатра, и инфекциониста (так как все наши пациенты с ВИЧ-инфекцией). А нынешний главврач (Стерьхова Юлия Геннадьевна. — Прим. ред.) лишь фтизиатр. Видимо, методы и назначения, применимые к обычным больным туберкулезом и больными с ВИЧ-инфекцией, разные. Мы не врачи, с одной стороны, не можем обсуждать назначения препаратов. Но можем только судить по результатам, цифрам. Видим, как умирают люди, которые могли бы жить. С апреля этого года из реанимации не было выписано ни одного живого. Нет, был один, его перевели в другую больницу с кровотечением. Если начнутся проверки, все эти смерти зафиксированы в журнале дежурств.

— СПИД 4-й стадии, туберкулёз. Уже сам диагноз звучит страшно. Кажется, что такие больные просто обречены.

— Да, смертей у нас в отделении всегда очень много. Мы начали работать в 2007 году. Тогда у города появилась надобность в этом отделении. Таких пациентов (с 3-й, 4-й стадиями СПИДа. — Прим. ред.) стало много, это связано с тем, что ВИЧ пришёл к нам в Россию массово в 90-е годы. И вот за эти годы развилась третья стадия ВИЧ-инфекции, на этой стадии на фоне снижения иммунитета практически все заражены туберкулезом. Только не думайте, что все наши пациенты неблагополучные, маргинальные.

— Что за люди попадают к вам?

— Первые наши пациенты были инъекционные потребители, наркоманы. Пик смертности пришёлся на 13-й год — 100 смертей. Те года были страшные, когда массово вымирали крокодильщики. Всё это связано как раз с тем, как выросла ВИЧ-инфекция в России. В 90-е годы началась массовая наркомания. Конечно, имели значение особенности иммунитета. Есть пациенты, которые поступали к нам пять-шесть раз с момента постановки им диагноза ВИЧ в стадии СПИДа, а если правильно говорить — 4-я стадия, проходили лечение, уходили, потом снова поступали. В начале 2016 года контингент начал меняться. Если в 2007-м на 60 пациентов был один-два с больничным, то сейчас стали поступать другие люди, социальные, работающие.

— Какие профессии?

— Продавцы, рабочие, медсёстры, бухгалтера, газосварщики, таксистов много, проводники поездов. Были бизнесмены, владельцы среднего бизнеса. Люди заболевали из-за каких-то ошибок молодости, а был пациент-бывший летчик, который много лет назад прооперировался в одной из африканских стран, приехал с ВИЧ-инфекцией, это с его слов. Достаточно, конечно, асоциальных, есть отсидевшие, есть те, которые употребляют наркотики. Но опять же это не наркоманы из 90-х. Они неблагополучные дети (выросшие) из благополучных семей.

Мы с коллегами обсуждаем это, думаем, скоро настанет время, когда начнут болеть (то есть ВИЧ-инфекция перейдёт в более тяжёлую стадию. — Прим. ред.) люди социальные, благополучные. Но мы, конечно, не делим их, они для нас все пациенты. И нам жалко, что весь накопленный за эти годы опыт никому не нужен. Представляете, в 2017 году процент выживаемости попавших в реанимацию был 53 процента! Это очень много для нас. Как мы радовались!

— Почему родные не обращаются никуда с жалобами?

— Видимо, не хотят огласки, не хотят, чтобы вся родня узнала, например, про ВИЧ.

— В вашем учреждении закрытый режим?

— Нет, мы не имеем права удерживать насильно. И это тоже проблема. Раньше мы убеждали больных не покидать отделение, контролировали их. Например, пациент должен выпить 12 таблеток в сутки, последний приём — вечером. И больному приходится оставаться в отделении, вечером поздно уже никуда не пойдёшь. Сейчас нам разрешено выдавать им таблетки на руки, врачи устно разрешают уходить домой.

Вот они пришли утром, укол поставили и ушли, взяв таблетки. Это можно по журналу отследить, который мы вечером в пожарную службу передаём. Часто вместо 60 пациентов только 38 остаются на ночь. Остальные по домам. А многие из них — с открытой формой туберкулеза, они ездят в общественном транспорте, ходят в магазины.

Есть еще одна проблема, ночью охранник закрывает решётку и идёт спать, только его каморка находится по другую сторону решётки. Мы скорую как-то вызывали — не могли разбудить. Если пожар — мы окажемся в ловушке.

— Почему не обращаетесь с жалобами в Минздрав?

— Считаем, что бесполезно. Просто напрасно потеряем место работы. Обратились к юристам-правозащитникам. Сейчас мы надеемся, что благодаря огласке информация дойдёт до главного фтизиатра России. Если начнутся проверки, мы готовы отказаться от анонимности. Я думаю, все коллеги в отделении нас поддержат.

Мы попросили Минздрав Свердловской области прокомментировать ситуацию в отделении на улице Камской.

— Здание оборудовано автоматической пожарной сигнализацией и системой оповещения и управления эвакуацией людей при пожаре, — заверили E1.RU в областном Минздраве. — Эта система без участия персонала в автоматическом режиме отправляет сигнал о пожаре по радиоканалу МЧС в подразделение пожарной охраны.

Дали чиновники и разъяснение насчёт того, что пациентам разрешён свободный выход из стационара, несмотря на то, что у многих открытая форма туберкулеза, и они опасны для окружающих.

— Противотуберкулезный диспансер не является учреждением закрытого типа. По направлению лечащего врача пациенты могут выходить за пределы отделения для посещения врачей-консультантов, которые ведут приём в лечебных учреждениях города Екатеринбурга.

Что касается высокой смертности, то в ответе министерство сообщило:

— Протоколы ведения пациентов соответствуют порядкам оказания медицинской помощи при данной патологии. Все назначения оформляются коллегиально, путем проведения врачебной комиссии в составе трёх врачей, с дополнительным привлечением консультантов (инфекциониста и реаниматолога). В течение трёх лет отмечается снижение уровня летальности в 1,9 раза (наши анонимные собеседники, уверяют, что такие хорошие показатели за счёт статистики прошлых лет. — Прим. ред.). Уровень летальности в отделении связан с наличием тяжёлой конкурирующей патологии у данной категории больных.

Кроме того, в Минздраве уверены, что сами пациенты не жалуются и удовлетворены качеством лечения.

— Об этом свидетельствуют записи в книге «Жалоб и предложений», а также результаты анкетирования пациентов, — заверили в Министерстве.

Уважаемые читатели, если вы или ваши родные были пациентами этого учреждения, мы готовы выслушать ваше мнение и ваши истории по поводу реальной ситуации в отделении.

Вы можете связаться с редакцией по телефону: +7 (343) 379–39–30