"Крови, что человек сдаёт за год, мне хватало на день": истории екатеринбурженок, которых спасли доноры

Все героини этого материала однажды подошли очень близко к черте жизни. Их истории не похожи – Надежда попала в автомобильную катастрофу, у Людмилы обнаружили рак крови, у Ольги были очень тяжёлые роды. Но есть и то, что их объединяет. Они выжили благодаря сотням уральцев, которые увидели призыв о помощи и бросились сдавать кровь. Для Надежды и Ольги – разово, здесь и сейчас, а Людмилу доноры поддерживали два года.

Екатеринбурженки рассказали E1.RU, как боролись за жизнь.

– В 2015 году я участвовала в "Гонке героев" и набила себе столько синяков, особенно на ногах, будто бежала её лежа, пинаясь другими людьми, – смеётся Людмила, и сторонний человек вряд ли догадается, что она начинает рассказ о самом тяжёлом периоде своей жизни. – Мне было 24 года, я серьёзно занималась спортом и была подготовлена лучше половины участников, а бежала хуже всех и не могла понять, почему. Через две недели друзья стали говорить: "Столько времени прошло, а синяки у тебя не проходят, сделай анализ крови". Я отвечала: "Да-да-да", но никто же не любит ходить к врачам.

К врачам она и не пошла, а улетела по работе в Москву. Уже в столичном аэропорту, может быть, из-за перепада давления во время полёта, почувствовала себя плохо: кружилась голова, каждый шаг давался с трудом.

– Я проходила 5 метров, и мне нужно было 10 минут, чтобы отдохнуть. Потом посмотрела в зеркало – на губах полопались капилляры, кожа из розовой стала превращаться в зелёную. Я понимала, что что-то не так, но была вынуждена оставаться в Москве. А через неделю прилетел мой руководитель, посмотрел на меня и сказал: "Мила, с тобой вообще что происходит?" Мы сразу же поехали, и я сдала кровь на анализ. Он мне тогда не сказал результат, но сам его уже знал.

Девушка вернулась в Екатеринбург и отправилась в больницу – говорит, думала, ей поставят капельницу и отпустят. Но там засуетились, взяли кровь, сделали пункцию.

– И вот после всех манипуляций мне говорят: "У тебя острый лейкоз". Я отвечаю: "Ну ок". Они смотрят в недоумении, почему я так спокойно реагирую? А я просто не знала, что это такое. И только когда зашла в палату и увидела, что там все лысые, поняла: господи, боже, что меня ждёт, это просто катастрофа. Но, я думаю, что не зря полетела тогда в Москву. С синяками я бы ещё ходила и ходила, не обратилась бы к врачу. А этот перелёт дал возможность определить заболевание на достаточно ранней стадии.

Милу оставили в больнице и сразу же, ещё до начала лечения, начали вливать донорскую кровь – она была необходима просто, чтобы не умереть.

– Помню, мне вливают её из красного пакета, и на глазах кожа из зелёной превращается в розовую. И я понимаю, что мне уже лучше, думаю, ну всё, можно идти домой. А врачи говорят: "Нет, домой ты пойдешь через год". За этот год мне влили сотни литров крови. Объём, который один человек сдаёт за год, мне в тот период нужен был на день.

Она сама спросила у лечащего врача насчёт доноров. Он ответил, что, если есть возможность привлечь кого-то, кто сдаст для неё кровь, нужно начинать прямо сейчас. Подруга написала пост, и он мгновенно разошёлся по соцсетям.

– Я была удивлена количеству репостов этой записи, их было за 300–400, хотя обычно намного меньше, мы ведь не звёзды никакие. Насколько знаю, мне сдавала кровь половина МЧС, хотя у подруги там работал всего лишь один знакомый, и он смотивировал остальных. Половина моего тренажёрного зала сдавала, школьные друзья, коллеги с работы и люди, которых я даже не знала, – вспоминает Людмила. – Когда лежишь в больнице и мысли не очень хорошие, а тебе каждый день не по разу приходят сообщения: "Мы тебе сдали кровь", "Мы тебе сдали кровь, поправляйся", причём пишут даже незнакомые люди, это заряжает.

И то, что я серьёзно занималась спортом, возможно, дало мне какое-то преимущество при излечении, потому что ремиссия наступила с первого курса химиотерапии. Во мне была какая-то энергия. В моей палате 4 человека погибли, не смогли пережить все эти процедуры. А у меня химия капает, аппарат рядом, который нельзя от себя оттаскивать, и я с ним хожу, выпады делаю, приседаю. Потому что я знала, что нужно шевелиться. И не приняла болезнь.

Среди друзей Милы оказалось много людей с редкими группами, они помогали и другим пациентам. А те, кто подходил именно ей, потом при встрече говорили: "Теперь мы с тобой одной крови". Иногда она сверяла номера, которые доноры получали при сдаче и присылали ей в сообщениях, с номерами на пакетах с кровью, которую ей вливали:

– Когда номера совпадали, было забавно: понимаешь, что частичка твоего друга в тебе, это дорогого стоит.

Кровь сдавали не только друзья и коллеги, но и многие незнакомые люди, с некоторыми из них девушка поддерживает отношения и сейчас.

– Не скажу, что мы дружим, но периодически списываемся, общаемся. Я всем очень благодарна, мне кажется, даже среди знакомых знаю не всех, кто сдавал кровь, потому что они такие у меня – доброе дело сделали и молчат. Людей было очень много, очень. Сотни. Только я знаю человек 350, но их было больше.

Говорят, что вместе с кровью человеку могут передаться привычки или вкусовые предпочтения донора. Может, и байки, но что-то такое действительно существует, рассказывает Людмила.

– У меня очень сильная аллергия на цитрусовые. Как-то мне в очередной раз влили кровь, и я с первой секунды поняла: что-то не так. Через 5 секунд я стала вся красного цвета, такая классическая аллергическая крапивница. Подумала тогда: ах ты, маленький любитель апельсинов! – смеётся она. – Так что перед сдачей донорам лучше всё-таки что-то такое не есть. А соседка по палате, которая никогда не пила чёрный чай, с детства не была приучена, как-то после процедуры заходит и говорит: "Мила, у тебя есть чёрный чай? Я так хочу прямо сейчас крепко заваренный чёрный чай с сахаром!"

Говоря про донорство, Людмила замечает, что посты в соцсетях с просьбами о помощи надо фильтровать:

– Там огромное количество мошенников, и вычислить их очень легко – мало информации, но есть номер телефона. Когда мне нужна была кровь, я никогда не оставляла свой телефон, потому что в больнице вообще не до звонков. Если нужно сдать кровь, пишут только где сдать и для кого. Номер не нужен, а если он есть, это обман. Вы позвоните по нему, и с вас спишут 400–500 рублей.

За два с половиной года лечения девушке перелили сотни литров донорской крови, она прошла 20 курсов химиотерапии. В её день рождения, 6 сентября, должен был начаться 21-й курс, но после пункции врачи сказали: "Всё, иди домой".

– Я вылечилась, теперь только наблюдаться 5 лет. Кровь мне больше не нужна, но есть полная больница людей, которым она необходима и будет необходима всегда. Я думаю о том, что я общительная, у меня много друзей, знакомых, подписчиков в соцсетях. А как быть бабушке или дедушке, да ещё с редкой группой? Пока внутри не побываешь, не понимаешь, чего это стоит.

Единственное, что нужно понимать донорам: сдать кровь – это не однократное событие, при котором ты молодец, и всё. Изучение крови донора достаточно затратно, это не многие понимают. И если человек идёт сдать кровь один раз "для галочки", то лучше не ходить вообще. А если уж пришёл, то будь, пожалуйста, ответственным, приходи и сдавай, сколько позволяет здоровье. Это должно быть осознанным решением, должно быть понимание, что твоя кровь действительно спасает жизни людей, и ты приходи и помогай почаще, чем один раз за всю жизнь.

В тот день, 9 октября 2012 года, Александр, Надежда и две их дочки возвращались из магазина домой. Муж был за рулём, жена рядом, девочки 10 и 5 лет сидели сзади – младшая спала, старшая болтала. Загорелся зелёный, тронулись и вдруг увидели летящую в лоб легковушку. Ещё секунду назад она спокойно ехала по встречной полосе, а сейчас неслась прямо на них.

Удар, обочина, и всё, что происходило дальше, память Надежды хранит обрывками. Вот она пытается встать, но ноги не слушаются – провал – чувствует боль в животе – провал – лежит на коленях у незнакомого мужчины и слышит, как он поёт: "Надежда, мой компас земной, ты только не спи". Незнакомых людей вокруг было много – все останавливались, увидев страшную аварию (мы писали о ней в 2012 году). Позже выяснилось, что водитель, который протаранил их авто, был в стельку пьян и ехал с другом в магазин за водкой.

– На скорой меня привезли в 36-ю больницу, подняли в реанимацию, только мне показалось, что она в чёрной кафельной плитке, – вспоминает Надя. – Я ещё подумала: господи, кто догадался сделать в реанимации чёрную плитку? Потом опять провалы. Мужу каждый раз говорили: "Можете приезжать прощаться, эта ночь крайняя для неё, эта ночь крайняя". Он приедет, а я думаю – что за мужик сидит, что ему надо? Знала, что есть дети, есть муж, есть люди с работы, а как они выглядят – не помнила, и, когда они приходили, не узнавала. Не знаю, почему был такой эффект.

В тяжёлом состоянии в реанимации Надежда провела больше двух недель, просыпалась, видела исполосованный, даже не зашитый, а скрепленный скобами живот, и снова уходила в забытье.

– У меня были множественные разрывы кишечника, 5 раз вскрывали – что-то чистили, по кусочку отрезали, потом снова зашивали, начинался страшный сепсис, и всё по новой. И при каждой операции переливали кровь, а у меня ещё и 4-я отрицательная.

Как добывали её редкую кровь, лучше знает муж Александр. К этому делу подключились все – и друзья, и родственники, и коллеги, рассказывает он.

– Стали размещать объявления в "Одноклассниках", "ВКонтакте", WhatsApp, на E1.RU. На предприятии у меня весь "Оборонснабсбыт" поехал сдавать, станция Кольцово РЖД, из "Сангвиса" позвонили, сказали, что готовы оказать любую помощь.

– Много людей с рынка "Докер", где я работала, ездили: и мои сотрудники, и охрана, прямо всех собирали и автобусами возили сдавать, – добавляет Надежда. – Неимоверная благодарность всем, конечно. Я потом кого знала, лично благодарила. Я бы не выжила, если бы не переливание этой крови. Честно сказать, врачи вообще не надеялись на хорошее. И такое чудо, что кровь быстро нашлась, что столько людей откликнулись.

Из реанимации Надежду выписали в конце декабря, из больницы она вышла в середине января и потом ещё три месяца восстанавливалась дома – буквально заново училась ходить. А когда, как сама говорит, очухалась, первым делом пошла на станцию переливания крови. Она и раньше была донором и по своему желанию из-за редкой группы входила в список доноров для экстренной помощи. Судьба распорядилась так, что экстренная помощь потребовалась ей самой.

– Когда ожила, я поехала в "Сангвис", как говорится, долг отдать хотела. Прошла там всех, а на последнем этапе меня бабушка, местная сотрудница, выпроводила, сказала: "Иди, доживай, внученька, с тебя сейчас кровь брать нельзя". И она же сказала, что больше тысячи человек приезжали сдавать. "Для тебя, – спрашивает, – что ли?" Я говорю: "Наверное, для меня". А в январе мне делали операцию по другому поводу и снова заливали донорскую кровь – без неё никак теперь не могут поднять гемоглобин.

Александр тоже периодически сдаёт кровь, только сожалеет, что в Екатеринбурге мало стационарных пунктов сдачи. До областной станции переливания на Пальмиро Тольятти, 8 по утренним пробкам доехать бывает проблематично.

– Если бы такие пункты были в каждом районе, я бы каждый месяц сдавал кровь, она всё равно кому-то всегда нужна. И другие ехали бы сдавать, на опыте 2012 года, поверьте, я убедился, что люди не безразличны. Не только по крови, а вообще. После той аварии я поехал в больницу, некогда было телефоны свидетелей записывать, и меня очевидцы потом сами находили и говорили, что готовы поехать в ГИБДД и дать показания. Хочется сказать им всем, кто помогал, спасибо.

Надежда рассказывает, что после аварии изменилась – стала очень сильно любить жизнь.

– На очень многие вещи вообще по-другому смотришь после того, как побывал на волоске. Как ты любишь жизнь! Всякие мелочи сразу отпадают, на вещи, на которые раньше реагировала, сейчас вообще фиолетово. Ну, и боишься, конечно, больше за свою жизнь, до жути, уже понимаешь, что ой как не от тебя всё зависит. Вот мы ехали, никого не трогали, правила соблюдали, а тут раз – алкашня выехала и здравствуйте.

В 2013 году Ольга и Сергей ждали двойняшек. Беременность проходила нормально, но к концу срока в крови стали падать тромбоциты. Вообще у Ольги тромбоцитопения – состояние, при котором снижено количество тромбоцитов, и, как следствие, у человека возникают проблемы с остановкой кровотечений, но с 2007 года, когда она практически случайно узнала об этой особенности организма, она себя никак не проявляла. А теперь ситуация стала критической.

– В женской консультации мне дали направление в областной перинатальный центр, а там сразу подняли в реанимацию и стали готовить к операции – кесареву сечению, – рассказывает екатеринбурженка.

Врачи сразу предупредили, что предстоит переливание, и сказали попросить родственников и знакомых сдать кровь. Ольга из реанимации позвонила мужу, и дальше организацией этого дела занимался он.

– Я работаю в электросетевой компании, донорство у нас налажено, два раза в год приезжает машина, и все по команде идут сдавать кровь, – говорит Сергей. – Поэтому, считаю, мне повезло, я уже знал, что на работе есть постоянные проверенные доноры. Пошёл к коллеге, который за это отвечает, мы с ним сделали рассылку по сотрудникам компании, и в тот же день человек 20 поехали сдавать для Оли кровь.

Операция была срочная, для переливания, говорит Сергей, врачи брали кровь и из своего банка, но запасы надо было восполнять, для этого и нужны были их доноры. К делу подключились друзья семьи, они бросили клич в соцсетях, на него откликнулись и екатеринбуржцы, и жители области. В итоге для Ольги сдали кровь не меньше 40 человек.

– Все были напуганы, её состояние было достаточно тяжёлым, врачи сказали, что тянуть с операцией нельзя. Конкретные сроки, в которые надо найти кровь, нам не назвали, просто сказали сделать это максимально быстро, и мы упрашивали, чтобы всех наших доноров на станции приняли, кто-то, помню, пришёл без паспорта, но с нужной группой, мы договаривались, чтобы его приняли, – вспоминает Сергей.

По словам Сергея, откликнулись даже те, от кого они не ожидали:

– Одни родственники, с которыми мы особо вообще не общались, узнали как-то об этом и пришли сдавать кровь. Я был удивлён.

Во время операции Ольга потеряла больше полутора литров крови, ей переливали и донорскую, и свою кровь. Благодаря врачам и неравнодушным уральцам на свет появились маленькие Илья и Лена. Состояние мамы и малышей было тяжёлым, но они справились.

– Раньше мы с таким не сталкивались, бог миловал, и у знакомых ни у кого не было подобного, а после этого случая пришло понимание, что надо сдавать. Немножко поменялась жизнь, – говорит Сергей. – Кто-то из "наших" доноров стал постоянным, я сам теперь периодически сдаю кровь. А ещё врачи нам тогда сказали, что кровь очень нужна в детской онкологии, и ещё в течение месяца-двух по нашим призывам люди сдавали её туда.

Кстати, если вы готовы стать донором крови, почитайте нашу инструкцию, мы подробно рассказывали, как это сделать.