Оптимизация в действии: в Екатеринбурге создали отделение реабилитации, где учат заново ходить и говорить после инсульта

Сегодня речь пойдёт об отделении реабилитации, которое с января 2016 года начало работать в Центральной городской клинической больнице № 6.

Отделения реабилитации в этой больнице никогда раньше не было. Но зато было неврологическое отделение, располагавшееся на втором этаже так называемого "межвузовского корпуса", который стоит ближе всех из больничных корпусов к Объездной дороге. Сейчас неврологическое отделение переехало на третий этаж, заняв место закрывшегося с нового года гинекологического отделения (пациенток из Ленинского района теперь оперируют гинекологи ЦГБ № 7 и ГКБ № 40). А на месте бывшей неврологии впервые в 6-й больнице на Серафимы Дерябиной открылось реабилитационное отделение для пациентов, перенесших острые нарушения мозгового кровообращения (то есть инсульты) и нейрохирургические операции.

Капитального ремонта перед открытием этого отделения не делали. Но выглядит оно вполне прилично. Отделение занимает два огромных крыла, расположенных друг напротив друга. Оно рассчитано на 30 коек – то есть 30 пациентов: ходячих, лежачих, в том числе только что переведённых из отделений реанимации в местную палату интенсивной терапии, одновременно могут возвращаться здесь к полноценной жизни.

Бесплатный курс реабилитации в отделении, который оплачивается по ОМС, составляет 14 дней. После этого, если у больного есть благоприятный "реабилитационный потенциал" (это врачебный термин, который используется в отделении), то он после телемедицинской консультации переводится на следующий этап реабилитации – в ЦГБ № 3, Клинику Павлова или Клинический институт мозга. Где также бесплатно лечится ещё 2 недели.

– В нашем отделении проходят реабилитацию пациенты из всех районов Екатеринбурга, которые переводятся к нам из первичных сосудистых неврологических отделений городских больниц и из нейрохирургической клиники 40-й городской больницы, – рассказал нам заведующий отделением Валентин Баженов, – и ещё у нас много больных из области – из Ревды, Ирбита, Краснотурьинска, Карпинска, Серова.

Вместе с заведующим идём по отделению, заходим в палату интенсивной терапии (то есть ПИТ). Здесь в нескольких блоках размещены 6 коек – для шести тяжёлых пациентов. Знакомимся с Анатолием – он лечится здесь с 26 мая. Поступил после перенесённого кровоизлияния в правую гемисферу (то есть половину) головного мозга. Ещё 5 дней назад у него не двигались ни левая рука, ни левая нога. При нас ему проводят электромиостимуляцию, которая должна помочь в восстановлении нарушенного болезнью мышечного тонуса. Аппарат для неё стоит полмиллиона рублей. И эффект от этих рублей налицо – со слов самого больного, он уже начал сидеть и даже ходить по палате.

Идём в зал лечебной физкультуры, где должны быть более активные пациенты. Пациентка Наталья на больную совсем не похожа: при причёске и макияже и, прямо со спины видно, с очень хорошим настроением, она сначала осваивает стабилоплатформу.

– Так мы помогаем устранять нашим больным статокоординаторные нарушения, тренировать мозжечок, поля зрения, – комментирует происходящее заведующий отделением, – когда эта пациентка поступила к нам в отделение, то могла ходить только, держась за стены. А теперь посмотрите – какие изменения с ней произошли.

Молодая женщина попала к врачам-реабилитологам после спонтанного кровоизлияния в спинной мозг.

– Я стояла на остановке, чувствовала себя как обычно, и внезапно стало плохо, – вспоминает пациентка, – а теперь-то я уже почти восстановилась.

17-летний Рудик проходит реабилитацию в отделении с 26 мая. Поступил сюда с висящей плетью рукой – это произошло из-за нарушения кровообращения в головном мозге. Теперь рука у него уже поднимается почти до уровня плечевого сустава. А в зал ЛФК он пришёл своими ногами, чтобы крутить роботизированный механотерапевтический тренажёр, на котором происходит одновременная тренировка рук и ног пациентов.

– Обратите внимание, – говорит заведующий, – у тренажёра есть датчик спастичности, который при появлении спазма в мышцах пациента останавливает занятие, и благодаря этому наши больные защищены от травм. И руку пациента на этом аппарате мы можем зафиксировать в нужном положении.

Следующим в отделении мы встречаем пожилого мужчину, который в сопровождении логопеда медленно, но верно шагает на занятие. С другой стороны его поддерживает супруга, Надежда Семёновна.

– Муж болен с 9 апреля, у него произошёл один инсульт, за ним второй, – вспоминает она, – потом из нашего Верхнего Тагила нас перевели сюда. Наверное, на наше счастье – муж уже и ходит и говорит немного. Надо ещё, конечно, заниматься с логопедом, разрабатывать левую руку, но нам здесь так помогли. Я просто не знаю, что я бы делала, если бы он остался лежачим.

– У нас в отделении три логопеда, у каждого из них свой кабинет, а занятия с больными только строго индивидуальные, – уточняет заведующий, - занимаются они 5 дней в неделю, а в выходные дни даём всем отдохнуть – не только сотрудникам, но и пациентам. Им же тоже надо отдыхать, потому что в рабочие дни они заняты почти постоянно.

– Вот, например, больной после очень серьёзной нейрохирургической операции занимается с психологом, – мы с заведующим идём дальше по отделению и заходим в кабинет психолога, – у него есть пока проблемы с переключением – на рисунке это видно, – поясняет нам Валентин Александрович. – Значит, при инсульте, по поводу которого его как раз и оперировали, пострадала лобная доля. Так наши психологи могут установить топический диагноз (то есть установить место расположения очага поражения. – Прим. ред.) без КТ и МРТ. В данном случае это уже не нужно, но иногда мы после консультации психолога направляем пациентов на эти исследования и наши первоначальные предположения подтверждаются.

Последней из пациентов отделения мы навещаем 30-летнюю Наталью. Она лежит в сервисной палате вместе с мамой. В стандарты, которые оплачиваются по ОМС, их случай уже не попадает, но Наташина мама и без этого рада.

– Мы случайно узнали про это отделение, познакомились с доктором, – говорит она. – Всего второй день мы тут и в первый раз за те 13 лет, что я занимаюсь реабилитацией дочери, почувствовали, что, и правда, оказались кому-то нужны. 13 лет назад у Наташи была очень тяжёлая операция в онкоцентре, потом она долго была в реанимации, потом мы много лет всё сами-сами, всё на себе. Врачей таких не было, отделений реабилитации не было. А теперь мою дочь учат ходить (со специальным поддерживающим ортезом, как нам уточнили медики, но всё-таки) – и мне кажется, что ей уже лучше. У меня даже надежда появилась, что я ещё смогу помочь дочери.

Таких отделений, действительно, ещё несколько лет назад не было, и большинство больных, которых мы сегодня видели, были обречены – на инвалидность, пожизненную зависимость от чей-то помощи, на потерю работы и смысла жизни. Теперь у многих из них появился шанс на "возвращение" – причём в нормальных, человеческих условиях.