Даже личные сотовые глушат: врачи скорой рассказали, как защищают информацию от "похоронщиков"

Врачей скорой помощи многие подозревают в слишком тесной и взаимно выгодной дружбе с ритуальными агентствами: истории о том, как "похоронщики" приезжают в дом, где умер человек, сразу после медиков или даже одновременно с ними, знакомы каждому екатеринбуржцу.

Несколько раз мы писали и о том, как неизвестные мстители разрисовывали подъезды, в которых жили или живут сотрудники скорой, обвиняя их в сливах такой информации похоронным агентствам. Одному фельдшеру после такого скандала пришлось уволиться.

Раньше "обличающие" надписи появлялись и около самой станции скорой помощи: на заборе и стенах. И ни разу полиции не удалось установить их автора или исполнителя. Скорее всего, как считают сами сотрудники, авторами всех этих надписей являются не жители города и не родственники умерших пациентов, а представители похоронных агентств, которые борются за сферы влияния и бесценную для них информацию со скорой помощи.

После нескольких публикаций о подъездах, размалёванных надписями типа "Врач продаёт информацию о трупах", руководство городской неотложки пообещало нам показать, как защищают такие данные, чтобы они не попали в чужие руки. Так что рано утром мы отправились на центральную подстанцию скорой помощи в переулке Сапёров. Пришли ровно в 7 утра – чтобы застать на месте ночную смену.

Центральная диспетчерская скорой помощи находится на первом этаже здания, со всех сторон окружённого заборами. С одной стороны – в сторону улицы Большакова и здания бывшей ГКБ СМП – путь к нему преграждает шлагбаум, находящийся под постоянным видеонаблюдением. С другой – с переулка Сапёров – попасть сюда в принципе можно через выезд для машин скорой помощи. Но этот путь также находится под постоянным вниманием охранника и водителей СМП.

Раньше по территории центральной подстанции можно было свободно пройти (этой дорогой часто пользовались студенты Горного института, чтобы срезать путь), но три года назад руководство скорой решило закрыть двор. Тогда был установлен шлагбаум и калитки с ключами, пользоваться которыми могут только сами сотрудники.

В саму диспетчерскую доступ разрешён лишь сотрудникам, находящимся на смене, главному врачу и четырём его заместителям. Нас пускают только с разрешения главного врача.

Сегодня старший врач – Нина Осипова. На наш вопрос о числе умерших екатеринбуржцев за последние сутки отвечает: "Двадцать, из них 5 – скоропостижно". И объясняет, что к большей части этих людей скорая была вызвана для констатации смерти.

– Но если у нас после расспроса вызывающих сохраняется малейшая надежда на то, что человек жив, мы всегда отправляем реанимационную бригаду, – уточняет Нина Петровна.

Любой вызов на скорой помощи сначала попадает к диспетчеру "03". Диспетчер задает звонящим вопросы, вводит их ответы в компьютер, а затем автоматизированная система сама определяет повод и срочность вызова. Поводы для вызова на скорой помощи уже много лет имеют кодировку, состоящую из букв и цифр и совершенно непонятную для непосвященных, например, "Рома 22". Вот примерно за такой код и бьются "похоронщики".

В диспетчерской у нас перестают работать сотовые телефоны – пользоваться мобильниками здесь нельзя, да и невозможно: сигнал заглушён. Все личные телефоны сотрудники в начале смены сдают в специальные ячейки, которые находятся на всеобщем обозрении и закрываются на ключ.

– Если диспетчеру нужно позвонить домой, то он, конечно, с разрешения старшего врача может взять телефон и выйти на улицу. Если это произошло после того, как он принял вызов к умирающему человеку или для констатации факта смерти, это станет известно всей смене, – рассказал нам главный врач скорой Игорь Пушкарёв. – В автоматизированной системе фиксируется всё: время вызова, повод, вся информация о пациенте, а также здесь остаётся информация обо всех наших сотрудниках, которые открывали карту вызова, о том, что они смотрели в ней и как долго. А сама диспетчерская находится под круглосуточным видеонаблюдением.

От диспетчера "03" информация по оптическому волокну поступает в соседнюю комнату, где также не работает сотовая связь, к одному из четырёх диспетчеров направлений бригад. Они определяют подстанцию и бригаду, которой будет передан вызов. Сам вызов уходит на подстанцию не в виде телефонного звонка, а также по оптоволокну в зашифрованном виде. Если это вызов только для констатации факта смерти и поступил он в рабочее время поликлиник, то он будет передан в отделение неотложной помощи районной больницы – также с помощью автоматизированной системы, а не по телефону.

Далее с подстанции скорой помощи вызов поступает к бригаде: или по рации – по цифровому защищённому каналу (это в том случае, если бригада находится в пути), или передаётся непосредственно на подстанции – если бригада оказалась на ней. И вот здесь уже может включиться человеческий фактор. Но, рассуждают сами сотрудники скорой помощи, если в городе сейчас работает больше 100 бригад, и нужный похоронным агентствам звонок может поступить к любой из них, исключая разве что 3 психиатрические бригады и включая все бригады неотложки. Так что для реализации цепочки "работники скорой – "похоронщики" в неё должны быть включены все без исключения сотрудники скорой и ещё часть сотрудников больниц. В общей сложности, это не одна тысяча человек.

– Если к нам даже ночью поступает телефонный звонок от родственников, к которым похоронное агентство пришло сразу после вызова скорой помощи или вскоре после отъезда бригады, мы сразу вызываем сюда всю бригаду, берём у них объяснительные, проверяем карту вызова, прослушиваем все звонки, – рассказала нам старший врач. – Я почти 50 лет работаю на скорой и одно могу вам сказать – для нас эта тема всегда была очень неприятна. Если мы узнаем, что у нас в коллективе кто-то делится с посторонними информацией об умерших, то этот человек работать у нас просто не будет.

В Управлении здравоохранения рассказали, что проблема защиты информации на скорой помощи находится под постоянным контролем межведомственной комиссии, созданной в администрации города, в работе которой, в том числе, принимают участие специалисты по информационным системам и представители силовых структур. И те меры, которые сейчас приняты на скорой, безусловно, не последние, и со временем они будут совершенствоваться. Так, три года назад потенциально доступный для прослушивания радиоэфир на скорой был заменён на зашифрованный канал передачи данных. Вот как раз с этим фактом сами сотрудники скорой и связывают неутихающую активность похоронных агентств, которые утратили один из доступных путей получения сведений об умерших жителях города и теперь ведут информационную войну.