Онкологический ликбез: почему флюорография не показывает рак лёгких и когда курильщику пора к врачу

Публикуем очередной материал, который стоит прочитать и сохранить в закладки: мы вместе с ведущими врачами Екатеринбурга разоблачаем мифы о раке и выясняем, как можно избежать этой страшной болезни или хотя бы распознать её симптомы как можно раньше.

В этот раз мы попросили главного специалиста Управления здравоохранения Екатеринбурга по лучевой диагностике Андрея Цориева рассказать о том, как правильно, вовремя и без лишней лучевой нагрузки можно выявить рак лёгких. Однако наш разговор от рака лёгких плавно перешёл на обсуждение рентгеновских методик для диагностики других онкологических заболеваний и даже коснулся туберкулёза лёгких. Разговор получился интересным и во многом неожиданным.

— Андрей Эльдарович, так всё-таки как можно обнаружить рак лёгких в ранней стадии? Поможет ли здесь массовая флюорография, рентген или, может быть, что-то ещё?

— На ранней стадии рак лёгких можно увидеть только с помощью компьютерной томографии. Я имею в виду ту стадию рака, когда человеку ещё можно будет помочь радикально и он потом проживёт долгие годы. А вот флюорография — это всё-таки достаточно специфический метод диагностики. Во-первых, сам снимок при флюорографии настолько мал, что увидеть на нём изменения и правильно оценить их крайне сложно. Флюорография — это субъективный метод, потому что результат напрямую зависит от того, что на снимке увидит врач. Если же заменить флюорографию рентгеновскими снимками, то тогда получится совершенно неоправданная лучевая нагрузка на пациента. Выход один — это компьютерная томография (КТ), но не как метод скринингового исследования (то есть массового исследования «для всех»), а как метод диагностики у главной группы риска развития рака лёгких. То есть у пожилых пациентов в возрасте старше 55 лет с длительным стажем курильщика — 10, 15, 20 лет и более.

Согласно рекомендациям Американского общества онкологов, КТ лёгких раз в год нужно делать людям в возрасте от 55 до 74 лет, которые курят не менее 30 пачек сигарет в год, имеют большой стаж курения или бросили курить не более 15 лет назад, при этом состояние их здоровья позволит провести операцию, если обнаружится рак лёгких. Причём у каждого пациента должны быть выполнены все эти требования! Возрастные рамки объясняются следующим: до 55 лет человек ещё не в группе риска, а после 74 выявление рака уже не влияет на продолжительность его жизни. Как сами видите, всё очень рационально и основано на том, что диагностическая методика не должна приносить больше вреда, чем пользы, а её применение должно быть оправдано как с точки зрения медицины, так и с точки зрения экономики. В таком случае применение КТ даёт достоверное снижение смертности от рака лёгких.

— А что тогда можно рекомендовать пациентам, которым ещё нет 55 лет?

— Не курить. У курильщиков рак лёгких развивается в десятки раз чаще, чем у некурильщиков.

— А как быть с лучевой нагрузкой, которую человек получает во время компьютерной томографии?

— Лучевая нагрузка при использовании компьютерной томографии минимум в 50 раз выше, чем при флюорографии, и это при условии использования специального «низкодозового» протокола на КТ. Мы сегодня технологически готовы проводить такие исследования, но, чтобы они были бесплатны для пациентов, должны выйти соответствующие приказы на федеральном уровне и должно быть понимание этой проблемы на уровне государства. Пока же мы ведём дискуссии на уровне специалистов по лучевой диагностике. К слову, нашу позицию относительно использования флюорографии и КТ при ранней диагностике рака лёгких поддерживает и Игорь Тюрин, главный специалист России по лучевой диагностике.

— Наверное, примерно то же можно сказать и про диагностику туберкулёза?

— С помощью флюорографии можно выявить и рак, и туберкулёз лёгких. Но только на поздней стадии. Против поголовного применения флюорографии есть ещё очень весомый экономический аргумент: мы подсчитали, что для выявления 1 случая туберкулёза лёгких нужно сделать ежегодных скрининговых флюорографий примерно на 27 тысяч рублей. Сколько на эти деньги можно было сделать исследований мокроты?

Поэтому в случае туберкулёза лёгких на первом этапе тоже нужно определяться с группами риска. Если у человека есть иммунодефицит — или ВИЧ-инфекция, или приобретённый иммунодефицит, например, после проведения химиотерапии, если его беспокоит кашель, или человек находится в местах лишения свободы или работает с данным контингентом — то ему нужно делать не флюорографию, а хороший крупный рентгеновский снимок лёгких. А перед снимком провести ещё несколько исследований: общий анализ крови и анализ мокроты с микроскопией. Вот тогда все данные по пациенту мы сможем оценивать как единое целое и вынести заключение, болен ли он туберкулёзом. По одной флюорографии такой вывод сделать часто невозможно.

— Сегодня многие родители, отказываясь от пробы Манту или других методов диагностики туберкулёза, настаивают на замене этих проб той же флюорографией. Насколько они правы?

— Про информативность флюорографии мы уже сказали всё. А вот про лучевую нагрузку я бы таким родителям напомнил. Ни одна лучевая нагрузка, полученная человеком в течение жизни, а особенно ребёнком, не проходит бесследно. У нас в России совершенно правильно запрещено проводить детям до 14 лет флюорографию, а рентгеновское исследование лёгких можно делать только по показаниям, то есть по направлению лечащего врача. К слову, вся эта законодательная база в равной мере касается и государственных, и частных клиник.

Поэтому, проводя флюорографию вместо пробы Манту, родители играют в игры с огнём относительно здоровья своего ребёнка в будущем, а медицинские учреждения напрямую нарушают установленный федеральный порядок. Этого не должно быть. Если кто-то считает, что это всё чисто наши отечественные «выдумки», то я расскажу про исследование, которое не так давно провели американские коллеги. Они обследовали несколько сотен детей, которым в детстве проводилась компьютерная томография головы. Оказалось, что опухоли мозга и системы крови у этих детей развивались примерно в 3 раза чаще, чем у тех, кто не был облучён в детстве.

— Андрей Эльдарович, то есть скрининг на обнаружение рака головного мозга не оправдан ввиду высокого облучения?

— Он не оправдан с любой точки зрения. И не применяется ни в одной стране мира. Опухоли головного мозга составляют значительно менее 1% от всех опухолей. Есть более важные локализации, где применяются рентгеновские исследования, например, молочная железа и кишечник.

— Насколько я знаю, для диагностики рака молочной железы у женщин младше 40 лет используется УЗИ, а рентген — только после 40 лет. С чем это связано?

— Это тоже связано с балансом между ожидаемой пользой и возможным вредом от лучевой нагрузки. Риск развития рака молочной железы после 40 лет значимо повышается, а вот до 40 лет рисковать с рентгеновскими лучами не стоит. Кроме этого, в более молодом возрасте молочная железа содержит больше железистой ткани, она более плотная, и с помощью рентгена увидеть рак в ней не всегда возможно.

— А как с помощью лучевой диагностики можно обнаружить рак кишечника?

— Существует отдельная методика проведения так называемой КТ-колоноскопии — с помощью рентгеновского компьютерного томографа. Проводят ещё после точно такой же подготовки, после которой кишечник осматривают эндоскопически, специальной трубкой — то есть после полной очистки. Кишечная трубка раздувается, и томограф делает серию снимков. После этого врач может очень подробно рассмотреть все стенки толстой кишки, увидеть полипы, утолщения, изъязвления, наметить место для прицельной биопсии или для удаления полипа. Но это тоже методика «не для потока», а для группы риска — то есть для пожилых больных и для тех, у кого, например, уже есть подозрение на раковую опухоль. И проводиться это исследование должно после консультации с врачом.

Напомним, проблеме онкологических заболеваний мы посвятили целую серию интервью. Ранее мы беседовали об одном из самых распространённых онкозаболеваний — раке кожи — с профессором кафедры онкологии и медицинской радиологии Уральского государственного медицинского университета Сергеем Берзиным и об онкологических заболеваниях крови — лейкозах — с главным гематологом Свердловской области Татьяной Константиновой, а главный хирург Екатеринбурга Алексей Столин рассказал о том, почему сейчас не нужно бояться онкологических операций.

Кроме того, мы писали о типичных «мужских» и «женских» заболеваниях: главный уролог Свердловской области Игорь Баженов рассказал нам о «мужских болезнях», в том числе раке и аденоме предстательной железы, а заведующий отделением онкомаммологии ГКБ N 40 Сергей Демидов и заведующая кафедрой акушерства и гинекологии Уральского государственного медицинского университета Татьяна Обоскалова — о самом распространённом и самом страшном «женском» онкологическом заболевании — раке груди и других опасных женских болезнях.

Несколько публикаций мы посвятили онкологии желудочно-кишечного тракта. О самой страшной её локализации — раке поджелудочной железы — мы поговорили с доктором медицинских наук Михаилом Прудковым, о раке желудка — с главным хирургом города Алексеем Столиным. О раке кишечника нам рассказал заведующий отделением колопроктологии СОКБ N 1 Андрей Ощепков, а об онкологии самого уязвимого органа — пищевода — заведующий торако-абдоминальным отделением Свердловского областного онкодиспансера Юрий Истомин.

Наконец, главный онколог Екатеринбурга Денис Демидов рассказал нашим читателям о том, как правильно обследоваться без потери времени и денег, чтобы выявить признаки онкологии, и почему сложные процедуры типа МРТ или колоноскопии в этом не всегда помогают.