«Проституток было больше, чем извозчиков!»: историк — о расцвете публичных домов в Екатеринбурге

В конце XIX и начале XX веков в Екатеринбурге процветали публичные дома, причем работа в них считалась официальной, даже велась статистика о том, сколько девушек там числится.

Екатеринбургский историк Андрей Ермоленко рассказал, как всё это было устроено, а также поделился воспоминаниями жителей Ирбита, где девушек продавали на ярмарке.

Широко известно, что проституция в Российской империи была легализована с 1843 года и вплоть до 1917-го публичные дома работали совершенно официально. Их «сотрудницы» получали особенные удостоверения: «заменительные билеты», или «смотровые книжки», в которых ставились отметки о регулярном прохождении медицинских осмотров. Благодаря цвету картона, из которого были изготовлены обложки удостоверений, документ получил название «желтый билет».

По данным знаменитого справочника Симанова «Город Екатеринбург» 1889 года, на 26 марта 1873 года (однодневная перепись) в Екатеринбурге жили 36 содержателей публичных домов, а самих публичных домов было 48, в которых работала 281 проститутка. Много это или мало?

Это невероятно много. Население Екатеринбурга, по той же переписи, в 1873 году составляло 30 274 человека.

Обратите внимание на фото: проституток зарегистрировано даже больше, чем извозчиков! Для сравнения: представьте, что сегодня в Екатеринбурге проституток больше, чем водителей такси.

И еще один подсчет. По данным переписи, в Екатеринбурге в 1873 году жило 8569 женщин в возрасте от 10 до 40 лет. Несложным арифметическим действием получаем: около 3% из них были заняты древнейшим промыслом.

Недавно обнаружил несколько воспоминаний участников этого своеобразного «бизнеса». Правда, речь идет о проститутках, работавших «сезонно-вахтовым методом» — на Ирбитской ярмарке.

Ниже — выборка из воспоминаний старожилов Ирбита, записанных в середине ХХ века краеведом И. Антроповым.

«Крестьянин Волковской волости Белобородов (60 лет) привез из Верх-Исетского завода на Ирбитскую ярмарку трех девочек. За известную плату предлагал любителям разврата купить честь девчонок. За 13-летнюю девочку требовал 50 рублей (предложили лишь 15), две другие в возрасте 15 и 16 лет расценивались дешевле».

Вспоминает ирбитский садовник: «Прибежала горничная из бань Волковой и говорит: „Господа просят букет, они в третьем нумере“. Нарезал им тюльпанов — и под шубу, чтоб мороз не прихватил. Захожу, горничная показывает номер. Слышу смех раскатистый. Постучал — не отвечают. Открываю дверь и вижу: двое мужиков хохочут, а голая женщина на столе среди бутылок танцует. „Отдыхают“, — пояснила горничная».

«Живем втроем: Анна наша шадринская, разбитная, не впервой на ярмарке, и Маша. Ее вчера хозяйка привезла из деревни Михалевой. Девочка, год семнадцатый. Одели в платье гимназистки, причесали. Барыней себя перед клиентами воображает».

«Привели меня в дом терпимости Ворошиловой. Хозяйка приняла ласково, платья примерять начали. Привели мужчину, принесли пива, конфет. „Принимай гостя“. В тот вечер у меня был еще гость, а назавтра троих привели…»

«Рядом одноэтажный дом. Сняли его Никитина и Быкова — пухлые сорокалетние особы. Пять девок при них. При наплыве клиентов сами принимают».

«Приехала из Ирбита женщина, пообещала райское житье, легкую службу и увезла Машу. Приехала она на следующее лето в деревню нарядная: платье городское, ботинки козловые. Вместе с ней и „слава“ приползла — в доме терпимости Ворошилихи живет. Матери строго наказывали сторониться „общественной“ девки».

Прочитайте также, как свердловчане знакомились через газеты в 90-е годы. Мы сделали специальную подборку объявлений.

Также Андрей Ермоленко изучал главные темы свердловской прессы 50-летней давности. Почитайте, о чем писали газеты в январе 1975-го.