Маленькую Сашу ищут уже девять лет. Истории самых громких поисков детей в Свердловской области

1 апреля поисковый отряд «ЛизаАлерт» в Свердловской области отмечает десятилетний юбилей. В марте 2014 года екатеринбуржец Станислав Казаков увидел новости об исчезнувшей девочке и решил, что хочет быть волонтером, помогать искать пропавших. Он создал группу отряда во «ВКонтакте». На следующий день с активистом связались из московского штаба «ЛизыАлерт» и познакомили с опытным волонтером, который и рассказал, как должен быть устроен местный отряд.

Ровно десять лет назад Станислав получил первую заявку о поиске: пропали двое детей из Первоуральска, десяти и одиннадцати лет, сбежали из дома, не в первый раз. С парой знакомых и опытным поисковиком начинающие волонтеры устроили мозговой штурм. Предположили, что дети могли пойти туда, где тепло и есть еда, — в торговый центр! Ближайшим оказалась «Мега», туда они и направились. Еще не знали, как должны быть устроены поиски, как вести себя с «бегунками», — и подняли весь ТРЦ на уши. К счастью, там подростки и нашлись за пару часов.

С тех пор у отряда были сотни поисковых операций, у «ЛизыАлерт» в Екатеринбурге появилась своя школа добровольцев и знающие координаторы. В Свердловской области были три особенно громкие истории поиска детей за эти годы. Станислав Казаков рассказал E1.RU, как волонтеры вместе с тысячами жителей искали полуторагодовалую Сашу Золотину, четырехлетнего Диму Пескова и пятилетнего Далера Бобиева.

Спустя почти девять лет история исчезновения полуторагодовалой Саши в Михайловске остается загадкой. Днем 29 сентября 2015 года родители обмывали покупку новой спутниковой тарелки и уснули. А в шесть вечера мать обнаружила, что шустрая малышка пропала. Родные искали девочку по селу, вызвали полицию.

Ночью в Михайловск выехали волонтеры — и сразу вышли на поиски с фонарями. Дом семьи Золотиных находился у дороги в 80 метрах от реки Уфы.

— До семи утра мы прочесывали дорогу и прибрежную полосу. Никто из соседей не видел пропавшего ребенка. Абсолютно никаких зацепок не было, — вспоминает Станислав.

Основатель отряда отметил, что поиск Саши стал первым столь масштабным испытанием для волонтеров и тогда он допустил много ошибок как координатор.

— Утром я уехал в город печатать ориентировки, на месте не было никакого штаба, не было людей, распределения задач. По уму я должен был остаться на месте и сказать тем, кто будет выезжать к нам, отпечатать ориентировки. Широкий резонанс начался только к вечеру 1 октября, на второй день поисков: время уходило, а ребенка всё нет, — рассказал Станислав. — К нам вылетел координатор из Москвы, волонтеры из других регионов.

На месте добровольцы стали ругаться. Поиск был физически тяжелым и не давал никаких результатов. Не было найдено следов Саши, одежды, свидетельств того, что ее кто-то видел.

— Обыскивали дома, дорогу, реку, выше по улице лес и свалку. Проверили всё. Поисковики проходили 150 километров по реке в обе стороны. Я не представляю, что могло случиться. Она могла оступиться у спуска к реке и скатиться в воду. Но тогда были бы хоть какие-то следы. Выдвигали версию о том, что ребенка украли.

Бывали истории, когда ребенок пропал, а спустя восемнадцать лет нашелся в абсолютно другом регионе. Может быть такое? Возможно, — говорит Станислав.

Поиск Саши Золотиной до сих пор открыт, но никакой новой информации с 2015 года так и не появилось.

— До Саши были большие поиски, но это для нашего отряда был первый случай настолько масштабной операции. Ее поиск показал реальное положение дел в отряде: что не хватает людей, оборудования, знаний, опыта координации между региональным отрядом и центром. В этом отчасти есть моя вина, — считает Казаков. — После этого я ушел из отряда на полгода, я чувствовал, что мы не спасли ребенка, потому что не умеем это делать. Вместо того чтобы начать учиться, я хлопнул дверью.

Через полгода Станислав вернулся в «ЛизуАлерт» будто повзрослевшим и решил развивать отряд. Он проходил обучение — курсы, лекции, передавал знания другим волонтерам и брал ответственность на себя.

10 июня 2017 года на Рефтинском водохранилище пропал четырехлетний Дима Песков. Вместе с родителями мальчик отдыхал на природе и потерялся в лесу. На поиски сразу выдвинулись полицейские и волонтеры.

— Мы приехали на место, и я взял на себя координацию волонтеров. На поиски Димы приезжали сотни людей, готовых помочь, мы распределяли группы, территорию, давали оборудование, и люди шли в лес. В поисках участвовали еще 300 кадетов МЧС, профессиональные спасатели, поисковый отряд «Сокол», но и масштаб леса огромный, — вспоминает Станислав Казаков.

Он приехал на место с женой и детьми, к ночи передал координацию, чтобы увезти своих детей спать, и вернулся.

— Второй день. Пацана нигде нет, где-то следы появляются, но они разбросаны. Я собрал группу опытных волонтеров, взял рацию, зашли в лес. Шли, выходим на редколесье. Я опускаю глаза — и прямо под ногами след Димы.

Зовем кинологов — казалось, что вот-вот уже, мы близко, сейчас парнишку-то и найдем. Это была иллюзия. Собака взяла след и минут сорок по нему шла. И всё, дальше след теряется, а собака устала, не может уже работать. Еще и жара невыносимая. А куда дальше идти? Непонятно, — рассказывает поисковик.

По его словам, дальше шло пересечение уже с другим квадратом, там работали люди, но не было следов ребенка.

— От жары люди уже начали «расплываться», мы решили выходить из леса. Собрались в штабе, потом пошли проверить еще одну зону вдоль дороги, чтобы заграничить территорию. Результатов нет.

Поисковая операция остановилась на ночь, потому что в сильный дождь в темноту отправлять людей просто опасно. Я как раз уехал на работу, чтобы написать заявление об отпуске без содержания, и должен был вернуться утром на четвертый день, а Диму нашли, — поделился Станислав.

За четверо суток Дима прошел восемь километров, а потом нашел укрытие и стал больше лежать. Все эти дни мальчик питался травой и ягодами.

Из леса ребенка выносили на руках — мальчика покусали комары и клещи, он получил переохлаждение, обгорел на солнце и был обезвожен.

— Пацан нашелся живой, без серьезных повреждений, и это было чудо — он прошел мимо медведей, не стал снимать куртку, прятался в бочке, находил еду. Результат дала скоординированная работа и то, что лес поэтапно прочесывали. Оставался последний кусок, его прочесывала группа, и волонтер «Сокола» отошел на десять метров и увидел Диму у дерева, — добавил Станислав.

По его словам, некоторые волонтеры расстраивались, что не они нашли мальчика. Он объяснял им, что в поиске был важен каждый, кто выполнял свою задачу, проверял территорию. Кто знает — если бы людей было меньше, дошли бы до нужного квадрата?

Летом 2023 года Екатеринбург потрясла история пятилетнего Далера Бобиева. Его опекун Вероника Наумова сообщила об исчезновении мальчика 26 июня. При этом женщина заявила, что у ребенка психическое расстройство. Спустя трое суток поисков выяснилось, что Далер погиб еще в декабре 2022 года, а Наумова спрятала его тело в гараже.

— Это был очень тяжелый поиск. Мы почувствовали себя бессильными со всеми своими знаниями, опытом, зрелостью. В первый день этот поиск ничем не отличался от любого другого: пропал мальчик, ушел из дома. Мы были уверены, что в течение нескольких часов найдется. Но результатов не было. Я начал собирать людей, звонить тем, кто в отряде давно, кто способен сложную задачу закрыть.

Собрались волонтеры, с нами на связи были московские координаторы, журналисты, полиция, Следственный комитет. На второй день я взял карту, разложил, выстроил цепочку и начал раздавать задачи, — вспоминает поисковик.

Он отмечает, что все места, которые нужно было проверить, осмотрели еще в первый день.

— Но я решил отправлять людей по второму кругу — возможно, где-то проглядели, разминулись, разошлись, так бывает. А люди постоянно продолжали идти в штаб — десятками, сотнями. Поиск продолжался днем и ночью.

Единственная зацепка: похожего мальчика видели в автобусе в районе Ботаники. Весь район прошерстили — информация не подтвердилась, ребенок оказался не тот, — рассказывает наш собеседник.

А людей, готовых искать, было так много, что волонтеры уже не знали, куда отправлять их, и поиск расширился по всему городу.

— Во время мозговых штурмов мы уже говорили: давай на Уралмаш, едем в Академ... Почему? Да потому что было абсолютно непонятно, где ребенок. Ориентировками был оклеен весь город. В аэропорту и парке Маяковского огромные экраны с фотографиями Далера, уже весь город в лицо знает парнишку, — подчеркивает Казаков.

В этот же день к ним приехал координатор из Москвы.

— Мы передаем поиск, всю картину разложили. Он дает еще раз те же самые задачи, теперь в обратном порядке. Ну, давайте еще сверху вниз проверим. А что еще делать? К вечеру силовики дают «стоп», останавливают поиски. Все спрашивают, что происходит, а мы сами понятия не имеем. Все собрались в штабе и замерли, всю ночь ничего не понимали, — вспоминает Станислав.

Около семи утра выяснилось, что Далер был мертв.

— Мы были в растерянности сначала, не понимали, как пропустили, всё ведь проверили, и у гаражей этих были. Когда мы начали узнавать всю историю, всё стало ясно. Было чувство такое... Это было нечестно, — говорит наш собеседник.

Установить точную причину смерти Далера следователям не удалось. Веронику Наумову поместили в СИЗО, она проходит обвиняемой по делу об истязаниях ребенка, убийстве и мошенничестве с выплатами. Свою вину в убийстве мальчика женщина не признает и заявляет, что смерть была несчастным случаем.

Ранее мы рассказывали истории десяти детей, бесследно пропавших в Свердловской области. Их ищут десятилетиями.