«Конечно, все хотят метро: и я хочу метро, и мэр хочет метро». Большое интервью с замом Алексея Орлова

Большой юбилей Екатеринбурга — хороший повод посмотреть на себя со стороны. Это те самые вопросы «Кто мы, откуда, куда мы идем?», о которых напомнил уличный художник Тимофей Радя и которые никуда не деваются спустя 300 лет.

В чем сила города, куда ему нужно дальше развиваться и пора ли нам всем учить китайский? Обо всём этом главный редактор E1.RU Александр Ашбель поговорил с вице-мэром Екатеринбурга Сергеем Плахотиным.

— В девяностых в Екатеринбург пришли деньги, и это сразу стало заметно: ускорилось развитие, появился какой-то гонор. Но в последние года три всё как будто перешло в режим консервации. Не видно амбициозных проектов, про которые бы, условно, один человек другому в трамвае рассказывал.

— Во многом Свердловск видели мрачным и те, кто к нам приезжал, и те, кто здесь жил. Я с этим согласен, но при всём при этом у города была огромная человеческая энергия, которую он накопил за 300 лет развития.

Всё дело именно в людях, потому что те, кто живет в Екатеринбурге, сильно отличаются от москвичей, питерцев или пермяков. Мы варились в совершенно другом соку, мы созданы настолько мощными культурными волнами: горнозаводской, купеческой, старообрядческой, индустриальной, эвакуационной и лагерной, которых не было ни в одном другом городе. И неслучайно, что именно у нас был мощнейший рок-клуб, проект МЖК и, наконец, феномен Ельцина. Это всё было определено трехсотлетним путем развития города.

Да, наш город был закрытым и максимально индустриальным, но когда пришли сложные 90-е, то рванули вперед именно мы, а не соседи, и вектор развития не мог не смениться — база-то была отличная. Сейчас, сохранив промышленную основу, мы в большей мере финансово-торговый, логистический, сервисный и образовательный центр — и только поэтому в новых условиях приобрели статус третьей столицы и центра Большого Урала и Сибири. Город должен привлекать к себе как можно больше жителей, потому что они дают продукт, идеи, эмоции — то есть они дают жизнь. И чем больше среди новых жителей молодежи, тем моложе будет город, поэтому вектор развития, который дал губернатор, абсолютно правильный — сделать из Екатеринбурга еще и студенческую столицу, от Москвы и до Владивостока.

Другая важнейшая идея развития города — это агломерация Екатеринбурга. Город развивается, в том числе за счет новых окраин, которые всё равно станут когда-нибудь его частью: Верхняя Пышма, Берёзовский, Арамиль и так далее. Может быть, мы юридически их не поглотим, но они, безусловно, вовлекаются в оборот. Именно для этого делается наземное метро, которое закольцовывает Екатеринбург. Это гигантский проект, с мостом через Верх-Исетский пруд, который реально поможет замкнуть всю агломерацию и связать окраины города.

Еще один стратегический проект — набережная от ВИЗа до НИЗа. Город возник благодаря реке. Не было бы Исети — никакого Екатеринбурга не было бы. Мы хотим вернуть Исети ее историческое значение, вдохнуть в нее новые смыслы, потому что, когда появится сплошная прогулочная зона внутри города — то это будет и культурная, и оздоровительная, и логистическая история. Там можно и путь сократить, и отдохнуть, и деньги потратить.

— А что всё-таки насчет второй ветки метро?

— Конечно, все хотят метро, и я хочу метро, и мэр хочет метро, но посудите сами: стоимость строительства одного километра подземного метро — 5–7 млрд рублей, и, например, чтобы сделать ветку от Малоконного до УрФУ (а это 10 км), нужно 50–70 миллиардов — больше, чем годовой бюджет Екатеринбурга. Поэтому построить его можно только на федеральные деньги. Наши власти работают над этим, и вероятность положительного решения есть, но это процесс небыстрый.

Вот вы говорили, что город не развивается. Но за эти три непростых для нашей страны года бюджет города вырос с 50 до 65 миллиардов. Мы бьем рекорды по строительству жилья и инфраструктуры, в том числе и социальной. Когда еще столько школ строили? Никогда! Не было такого раньше. Почему? Потому что лидеры работают. Губернатор очень сильно помогает, потому что видит, как город развивается, и сам Алексей Валерьевич (мэр Орлов. — Прим. ред.) имеет вес не только в области, но и в столице. Кроме того, ему удалось объединить практически весь крупный бизнес. И трехсотлетие это показывает.

— Как раз по поводу подарка городу на юбилей возникают вопросы — насчет экрана на Вайнера от «Сима-ленда».

— Да, многим не нравится, но точно могу сказать, что большому количеству людей он всё-таки нравится, и в любом случае это же вкусовщина. История учит: что не нравится сейчас, через какое-то время становится культурным стилем. Андрей Моисеевич (Симановский, владелец «Сима-ленда». — Прим. ред.) — ярчайший представитель новой торговой элиты и меценатства, и у него точно есть свой стиль.

Вот сейчас экран на Вайнера — это от души подарок городу. Симановский действительно хочет дать людям радость, чтобы улица Вайнера жила — а нам нужно оживлять ее, потому что у нас нет такой улицы в городе, которая была бы реально веселая, прогулочная. Если у нас будет эта конструкция, то, скорее всего, и те объекты, которые работают на Вайнера, будут переформатироваться. Там будет больше ресторанчиков, баров, где люди могли бы посидеть, а потом выйти под это искусственное небо.

Это тоже концептуальная история. Нам нужна улица, которая была бы притягательна, в том числе и для молодежи, и для тех, кто хочет культурно, безопасно порадоваться ночной жизни.

— Есть такое мнение, в том числе от наших дорогих читателей, что у мэрии не было своего классного проекта, который бы опередил бизнесменов — чтобы мэрия подарила городу такую классную улицу, а не один из предпринимателей. Почему так?

— Была концепция по изменению Вайнера, очень дорогая, но из-за разных причин она зависла. В рамках федеральных денег мы проведем обновление Вайнера, но бюджетный процесс настолько сложный и зарегламентированный, что неизбежно затягивается во времени, тем более что федеральные деньги были выделены только в конце весны.

— Понятно, что мэрия — это не кошелек, а администратор. Но могли ли вы сами придумать свой проект, чтобы прийти к бизнесмену и сказать: давайте так, но, допустим, без позолоты, потому что мы понимаем, что это всё-таки китч, и трехсотлетие Екатеринбурга запомнится в том числе этим золотым китчем. Мы все уважаем Андрея Моисеевича, но как будто бы это не от лица города. Поэтому остается такой осадочек.

— Если вы сейчас возьмете и проведете социологический опрос людей, которые там гуляют в течение дня, я уверен, что больше половины скажет, что им нравится, а когда увидят работающий экран, — будет нравиться восьмидесяти процентам. Андрей Моисеевич сделал городу такой подарок. Кому-то в мэрии этот стиль нравится, кому-то не нравится, поэтому жестко настаивать на том, что не нужно позолоты, нет смысла. Это стиль, стиль яркой личности, да и дареному коню в зубы не смотрят, а этот проект город точно оживит.

У нас в городе есть бизнесмены, которые уже вошли в его историю. И если бы не обстоятельства последних лет, то у нас были бы и шикарнейший парк у «Уральца», и набережная возле резиденции с прекрасным храмом, и новая филармония. Непростое время отложило эти проекты, но то, что уже сделано бизнесом, — прекрасная история: и офис РМК от Нормана Фостера, и «УГМК-Арена», от которой, как от центра притяжения, пойдет набережная и окультуривание этой местности.

— Возвращаясь к студентам. Во-первых, есть ли понимание, кто из них вообще останется в городе после учебы (потому что всё-таки это и пришлые ребята), и во-вторых, студенты — далеко не самая обеспеченная часть общества, чтобы на ней строить какой-то базис будущего города.

— Да, студенты не самые обеспеченные люди, но зато у них в нашем городе есть все возможности, чтобы применить свои силы, мозги и желание жить лучше. Большинство студентов останутся в городе, потому что тут есть работа, жилье и отдых на любой вкус. Поэтому студенчество — это огромный стратегический актив, и мы не должны его отдавать никому — ни Челябинску, ни Тюмени, ни Перми.

Мы должны сюда тащить молодежь, и вероятность того, что она тут останется, будет намного больше, потому что у нас, кроме внутренних условий, уже есть и аэропорт, и логистика. Сейчас делают трассу Москва — Казань — Екатеринбург, это тоже будет огромнейший нам плюс. Делать город для жизни — это главная задача администрации, всё остальное люди сами сделают.

— На каком языке вы будете общаться с туристами? Нужен ли английский, если на нем говорят большинство так называемых недружественных стран? Например, в Москве есть места, в том числе аэропорты, где сообщения дублированы по-китайски. У нас так будет?

— В школах, вузах учат иностранные языки, в том числе английский. Какой язык туристы знают, на том и будут общаться. Но то, что китайский надо учить — это факт. Для нас китайский турист очень важен и выгоден. В настоящее время режим визовый, но мы ждем того, что безвизовый режим будет введен, и тогда мы будем работать на туриста из КНР. Я думаю, китайский язык у нас появится со временем — вместе с туристами. Это ведь так и приходит: если турпоток пойдет в рост, то к этому неизбежно нас приведет.

Китай для Екатеринбурга очень важен, и у нас есть чем привлечь китайцев. У нас прекрасная гостиничная сеть, более 11 тысяч мест (это без учета не сертифицированных), от высшего класса до хостелов. У нас общепит на хорошем уровне. У нас город-музей сам по себе, плюс рядом Верхняя Пышма, до которой сейчас доехать проще, чем до Химмаша. Много музеев, театров, конструктивизм, стрит-арт, есть даже абсолютно уникальный артефакт — Шигирский идол, такого артефакта ни в России, ни в мире больше нет.

— У кого-то из москвичей видел такую критику, что Шигир фиг найдешь. Приезжаешь в Екатеринбург — а где же тот самый идол?

— В этом смысле надо работать. Хотя интернет, конечно, помогает: если забиваешь в поиске «Шигир», там сразу высвечивается адрес. Но, конечно, хотелось бы больше айдентики в городе, связанной с Шигиром, и мы видим, что появляется и тематический мерч. Это тоже важная история. И, конечно, мы рады предпринимателям, которые его поддерживают. Это работа на 30–50 лет вперед, потому что любой разумный человек понимает, что этот уникальный объект делает город особенным и может привлечь в город туристов, а значит, надо его продвигать.

— По поводу привлечения туристов. Главное, что знают иностранцы про Екатеринбург, — это то, что здесь убили царскую семью. Нужно ли строить на этом продвижение или от этой темы стоит уходить?

— Это история, и от этого нам не уйти, ее окончание — Храм на Крови, это уже точка притяжения православных со всей страны, и уходить от нее никто просто так не будет. Например, есть большое количество людей, которые хотят убрать Ленина с площади 1905 года. Лично я категорически против — не потому, что я хорошо отношусь к Ленину (я к нему плохо отношусь) — а потому, что это часть городского исторического пейзажа. Когда мы начнем к истории относиться как к прожитому опыту и изучать его, учиться на нем, тогда это будет уже совсем другая история.

С другой стороны мы понимаем, что город не может не меняться. Если бы сохранился наш старый купеческий центр, то, например, конструктивистских зданий у нас бы не было. У нас центр бы застыл, не притянул бы людей, а люди — это деньги, инфраструктура, развитие. Да, много снесли лишнего, да, в девяностые убили центр, но свое яркое лицо мы имеем — эклектика наша сила и наш стиль. Когда построили «Пассаж», который мне категорически не нравится, в ответ на мою ругань мне привели аргумент, что там появилась парковка, а просто так парковку за бюджетные деньги ты не построишь. Копать в центре города такую яму — это миллиард рублей, на которые лучше школу построить.

В общем, всё это вкусовщина, и лет через 50 (если, конечно, «Пассаж» простоит) это будет восприниматься как стиль. Ну и «Пассаж» не может не нравиться с прагматической точки зрения — здесь появился человеческий трафик, и улица Вайнера стала источником этого трафика. И с проектом Симановского в ней будет еще больше жизни, в том числе ночью.

— А вы готовы к волне претензий от людей, живущих на Вайнера, когда включат экран? Об этом обязательно напишут на E1.RU.

Да, есть такая история. Я был в этом доме еще в семидесятых (на Вайнера, 9а), у меня там школьный приятель жил. И по воспоминаниям это не сильно приспособленное для комфортного проживания здание, с коридорной системой. И конечно, это здание должно быть под что-то другое, не под жилье, и со временем, уверен, оно переформатируется.

— Что за проект «Энциклопедия Екатеринбурга»? Зачем он нужен, если есть «Википедия» и множество других источников?

— «Википедия» — это не самая достоверная информация, а здесь огромный труд настоящих ученых, в котором изложена вся история Екатеринбурга. Тираж в 1000 экземпляров пойдет по библиотекам, по школам, но главная фишка в том, что будет электронная версия, мы ее в ближайшее время до Дня города представим.

Энциклопедия — проект уникальный, и он будет развиваться дальше, потому как жизнь-то идет, появляются люди и вещи, достойные энциклопедии. И писать о них будут ученые, потому что это люди, которые отвечают за то, что пишут. То есть там есть и будет достоверная информация обо всех выдающихся жителях города, его культурных, производственных объектах. Мы делаем сайт именно для того, чтобы энциклопедия жила и развивалась. Любой человек, желающий что-то узнать о городе, просто заходит на сайт и получает достоверную информацию.

Еще один важный для города проект — это «Стенограффия». По ряду причин несколько лет назад организаторы вошли в небольшой конфликт с администрацией, но мы его возродили и гордимся им, потому что это окультуривание и одушевление городского пространства. При том уровне вандализма, который у нас есть, — а вандализм у нас во многом именно потому, что у нас такой свободный город, — «Стенограффия» и стрит-арт показывают правильный путь для творческой энергии.

— Есть ощущение, что «Стенограффия» стала слишком лояльна власти, слишком много согласований.

— Да, есть такое, ведь власть всегда консервативна. «Стенограффия», действительно, не сильно протестна, но зато она дает хорошую культурную основу в других смыслах, и протест для них не самоцель.

— Екатеринбург никогда никого не спрашивает, чтобы сделать что-то. Кого, например, спрашивает Тимофей Радя?

— Да, всё это понятно. Радя талант, городская достопримечательность, но таких, увы, немного. Творить надо, не портя чужой замысел и труд, и надо иметь большой вкус, чтобы вторгаться в чужое культурное пространство. Обратная сторона стрит-арта — это уличное безобразие и вандализм, когда просто пакостят из баллончиков, вот этот вандализм — огромная проблема для города, и побороть его можно только комплексно.

Во-первых, контролем (камеры) и наказанием (штрафы), во-вторых, у каждого потенциального объекта вандализма должен быть хозяин, который за ним следит и охраняет. Ну и главное — это воспитание настоящего патриотизма через любовь и гордость к своему дому, двору и малой родине. Воспитание должно идти как через изучение истории родного города (екатеринбурговедение), так и через труд.

Есть хороший пример. В семидесятые годы на волне увлечения хиппи один город, насколько я помню, в Финляндии, практически утопал в мусоре и вандализме. И вот там закрепили за каждой школой городские участки, которые сами дети и убирали. Тот, кто сам несколько раз что-то убрал, бросать мусор уже не станет. И за пять-шесть лет они не только ситуацию в городе изменили, но и поколение вырастили, и традицию. Это правильная история.

— В чем наша сила?

— Мы очень свободолюбивые и очень разные. Именно потому, когда говорят: «Вот, понаехали, власть захватили», меня это реально раздражает — мы сами в абсолютном большинстве или в во втором, или в третьем поколении из «понаехавших». И что, наши отцы и деды этот город не полюбили? Кого ни возьми из известных — почти все не у нас родились: и Ельцин, и Россель, и Чернецкий, и Бажов, и Бутусов, и Самойлов, и Новиков. Список огромен!

Сила наша в том, что мы разные. Именно для того, чтобы слышать всех, Орловым был организован совет по сохранению культурного наследия, так называемый «Совет неравнодушных». Именно поэтому барельеф Ройзмана* повесили в мэрии. Основа развития в том, что есть люди с разным мнением, что они критикуют. Но когда идет огульная критика, у людей, которые пытаются что-то делать, руки могут опуститься.

— Чем спустя, допустим, полгода будет вспоминаться 300-летие Екатеринбурга?

— Будет праздничная неделя, и за эту неделю будет огромное количество ярких мероприятий. Кроме этого, мы попытались украсить город, не используя бюджетные деньги. Сделали проект со знаменитыми людьми, которые поздравляют город. Это атмосфера праздника. Когда мы шли на майскую демонстрацию, весь город был в красных шарах, плакатах. То есть это тоже важно.

— Но что точно вспомнят люди через полгода после праздника?

— Будет уникальный 3D-мэппинг на здании мэрии, такого не было никогда. Экран на Вайнера. Будет концерт в парке Маяковского с участниками Свердловского рок-клуба, это тоже хорошая история. Вечерний концерт и проект с фонтаном Сбера в Историческом сквере. Капсула времени. Сайт 300-летия будет жить дальше — зайдите на него, и вы найдете там очень много того, что сделано для города.

Кроме того, ведь и подарки от бизнеса городу останутся: обновленный парк Энгельса, благоустройство набережной Патрушихи, набережной Нижнеисетского пруда, набережной Исети за «Ельцин Центром», и вниз от улице Ткачей, парка на улице Чкалова. Реконструкция Литературного квартала, сквера Льва Люльева и многое другое.

— Вот прошло уже 300-летие. Всё, пошли дальше. Что будет продвигать мэрия после юбилея?

— Это больше к главе города вопрос. Могу ответить за свое направление, да и то в общих словах, потому что оно в основном про смыслы.

Последние сто лет мы развивались и стали особенным городом только за счет того, что у нас был постоянный приток разных людей со своими характерами и мыслями. Они ехали к нам, кто по доброй воле, а большинство — по воле судьбы (индустриализация, эвакуация). Главная задача сейчас — чтобы к нам ехали по доброй воле, и прежде всего молодые, потому как только постоянный приток свежей крови даст городу долгую жизнь.

А для того чтобы к нам ехала молодежь, нам надо дать ей не только возможность обучения, работы и отдыха, но и ощущение духа, которым мы и отличаемся. Духа творчества, независимого взгляда, самовыражения и любви к родному городу и России.

Ранее мы рассказывали, какие звездные артисты выступят на 300-летии Екатеринбурга, где запустят праздничный салют и на каких улицах нельзя будет купить алкоголь.

Почитайте также интервью с вице-мэром Екатериной Сибирцевой про самые необычные площадки юбилейного Дня города и про другие подробности предстоящего праздника.

Всю информацию о 300-летии Екатеринбурга мы собираем в специальном разделе.

* Евгений Ройзман признан в РФ иностранным агентом.