«Представлять Левитана "личным врагом" Гитлера — абсурд»: разбираем главный миф о легендарном дикторе

Екатеринбургский журналист и писатель Дмитрий Карасюк недавно получил награду от губернатора за свою книгу «Как мы любили "Битлз". История битломании в СССР» (мы публиковали отрывки из нее) и уже начал новый проект.

На этот раз он решил собрать истории о повседневной жизни Свердловска во время Великой Отечественной войны, причем истории не об оружии и танках, а о людях и жизнях тех, кто эти танки собирал.

Одна из глав новой книги, названия для которой пока нет, посвящена истории работы в Свердловске легендарного диктора Юрия Левитана. Дмитрий Карасюк изучил огромное количество источников (все они указаны в конце материала. — Прим. ред.), чтобы разобраться, насколько правдива та история, которую мы знаем. Всю эту главу мы опубликуем в трех отдельных материалах. Первый из них посвящен очень известной истории о том, что на Урал диктора отправили, потому что за него объявили награду, ведь Гитлер считал его своим врагом номер один. Вот только это, судя по всему, не более чем городская легенда.

На доме № 26 по улице 8 Марта в Екатеринбурге висит мемориальная доска с надписью: «В этом здании располагался Свердловский радиокомитет. В годы Великой Отечественной войны здесь работал и передавал сводки Совинформбюро Юрий Борисович Левитан».

Рядом находится музей «Свердловск: Говорит Москва!», являющийся одним из филиалов Уральского государственного военно-исторического музея. В экспозиции воссоздана студия, из которой «на протяжении полутора лет с осени 1941-го по весну 1943 годов диктор Юрий Левитан от имени Москвы на всю страну передавал сводки Совинформбюро, произнося легендарную фразу "Внимание! Говорит Москва!"^1».

Длительное пребывание Левитана в Свердловске для большинства стало очевидным фактом. Эпопея тайной эвакуации на Урал главного диктора страны растиражирована в сотнях газетных и интернет-публикаций, нескольких документальных фильмах и даже в одном псевдоисторическом романе «Левитан. Голос Сталина» [Таранова Э., СПб, 2010]. В кратком пересказе изложенная в них военная биография Левитана выглядит так:

«Любимому диктору Сталина Юрию Левитану с началом войны было поручено чтение всех сводок Совинформбюро. Из-за этого он стал личным врагом Гитлера. Над линией фронта разбрасывались листовки, обещавшие крупную награду за голову диктора. НКВД приставил к нему охрану и, так как никто не знал, как выглядит Левитан, распускал дезинформацию о его внешности. В августе 1941 года московское радио замолчало, потому что мощные столичные передатчики невольно служили радиомаяками для немецких самолетов. Весь радиокомитет был эвакуирован в Куйбышев, а Левитана в режиме строгой секретности переправили на Урал.

В подвале Свердловского радиокомитета была оборудована специальная студия, из которой Юрий Борисович полтора года читал сводки Совинформбюро. Их транслировала на всю страну мощная радиостанция, специально сооруженная на берегу озера Шарташ. Жил Левитан в комнате по соседству со студией, очень редко выходя на улицу. Весной 1943 года его перевели в Куйбышев. То, что позывные "Говорит Москва!" раздавались из свердловского подвала, было рассекречено лишь спустя десятилетия».

Отсутствие документов, подтверждающих эту историю, объясняется режимом строгой секретности, окружавшим ее долгие годы. В качестве доказательств ее правдивости обычно приводятся устные свидетельства двух-трех очевидцев, встречавших Юрия Борисовича в Свердловске во время войны. Несмотря на это, в последние годы даже самые робкие попытки назвать работу Левитана на Урале всего лишь городской легендой многим кажутся крамолой.

Создание в 2020 году специального музея, посвященного пребыванию знаменитого диктора в Свердловске, превратило почти ничем не подтвержденную версию в общепризнанный факт биографии Левитана и Екатеринбурга. Что же во всей этой истории не так? К сожалению, почти всё!

Это становится ясно после тщательного изучения архивных документов и мемуаров, расширения списка свидетельских показаний и благодаря критическому отношению ко всем исследуемым материалам. Итак, по порядку.

К началу войны 26-летний Юрий Левитан действительно пользовался особым расположением Сталина. Вождю нравился голос молодого диктора, и поэтому тексты докладов Сталина в предвоенные годы поручались именно Левитану. Однако он отнюдь не являлся «главным диктором» СССР и не занимал никакого ответственного поста в дикторской службе Всесоюзного комитета по радиофикации и радиовещанию.

С началом войны ситуация почти не изменилась. В документальном радиорассказе к 70-летию Левитана перечислены имена его коллег военной поры: Ольга Высоцкая, Наталия Толстова, Валентина Соловьева, Анастасия Головина, Елизавета Отъясова, Евгения Гольдина, Клавдия Чаусская, Зоя Викторова, Мария Тиунова, Ольга Фриденсон, Вера Нелина, Елизавета Емельянова, Алла Макаренко, Михаил Лебедев, Владимир Герцик, Николай Дубравин, Эммануил Тобиаш, Александр Степанов, Павел Петров, Виктор Чижов, Всеволод Шевцов, Борис Рябикин².

Левитану действительно поручалось чтение особо значимых новостей. Именно он 22 июня 1941 года объявлял о предстоящем выступлении Вячеслава Молотова, сообщившего о начале войны. Но и другим дикторам выпадало информировать народ о выдающихся событиях. Например, текст сообщения о разгроме немецких войск под Москвой 12 декабря прочитал Павел Петров³.

Вообще, сегодня невозможно выяснить, кто из дикторов прочитал те или иные сводки Совинформбюро и приказы Верховного главнокомандующего. Не сохранились графики дикторских смен, а все передачи велись в прямом эфире и не записывались. Один из первых звукооператоров Московского радио Виктор Ишунин вспоминал, что записи на радио в начале 1940-х применялись крайне редко:

«Звук тогда записывали не на магнитную ленту (такой записи еще не существовало), а на кинопленку. Нужно было проявить негатив фонограммы, сделать с нее позитив, прослушать и только потом давать в эфир. Длительный был процесс. В 1944–1945 годах, когда появилась трофейная магнитофонная пленка, записи стали делать намного оперативнее»⁴.

Голос Левитана, который и сегодня можно услышать в художественных и документальных фильмах о войне, был зафиксирован гораздо позже. По просьбе кинематографистов в конце 1950-х — начале 1960-х годов Юрий Борисович прочитал перед микрофоном тексты важнейших исторических сводок и приказов. При этом не все выбранные тексты во время войны читал именно Левитан, да и записывались они в сильно сокращенном виде. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить сводки и приказы, опубликованные в газетах военных лет, и текст, который был записан на пленку 15–20 лет спустя.

Всех дикторов, читавших новости с фронта, невольно вытеснил из массового сознания Левитан. Была и еще одна причина для этого.

Практически все пережившие войну вспоминают, как они слышали по радио голос Левитана. Слышать-то они слышали, а вот был ли это именно он? Дело в том, что во время войны перестали называть фамилии дикторов. Актер Владимир Яхонтов, часто выступавший в эфире, писал в конце войны: «Радио в эти дни... приобрело огромнейшее значение… Каждое утро по необъятным просторам Родины неслись голоса дикторов, обладавшие разными тембрами и окрасками... Во время войны их фамилии не назывались, но они угадывались, как старые знакомые...»⁵.

Получается, что идентифицировать голос Левитана могли лишь те, кто запомнил его фамилию еще с довоенных времен, а таких экспертов не могло быть очень много. Характерны дневниковые записи студентки Свердловского университета Тамары Мининой-Токмачевой, относящиеся к маю 1945 года: «Вчера взяли Берлин. Каким голосом произнес это диктор! По радио — музыка, музыка… 9 мая в четыре часа утра голос диктора: "Сообщение о капитуляции Германии. Военные действия прекращены"»⁶. Молодая филологиня явно не относилась к знатокам эфира, и для нее диктор был просто диктором.

Кстати, о знатоках. Для многих поклонников голоса Левитана даже в те годы его внешность не являлась секретом. В 1940 году на экраны вышел фильм «День нового мира». Он представлял собой хронику одного дня жизни Советского Союза, снятую 97 операторами на просторах от Тихого океана до финской границы.

В одном из эпизодов по утренней Москве идут на работу дикторы Юрий Левитан и Ольга Высоцкая. Затем они в студии читают утренний выпуск новостей. При этом голос Левитана, зафиксированный на пленку 24 августа 1940 года, сильно отличается от голоса, записанного им двадцать лет спустя. То ли дело в несовершенстве довоенной техники, то ли тембр изменился за два десятилетия…

В любом случае всесильному НКВД не было нужды распускать слухи о внешности Левитана.

Вот только действительно ли Юрий Левитан так интересовал спецслужбы и руководство Третьего рейха? Из статьи в статью, из фильма в фильм переходит рассказ о немецких листовках, разбрасываемых над линией фронта и обещавших крупную награду за голову Левитана. В разных источниках фигурируют суммы в 200 тысяч марок, в 300 тысяч марок и даже в 30 тысяч загадочных серебряных рейхсмарок. Видимо, первоисточником этой истории являются воспоминания самого Левитана, опубликованные к 25-летию битвы под Москвой:

«Было ли мне в те годы известно, что гитлеровцы назначили за мою голову денежную награду? Ну, что мне ответить? Да, военные товарищи, приезжавшие с фронта в Москву, показывали мне и такого рода листовки. В одной из них, в частности, было обещано двести тысяч марок тому, кто доставит меня живым в Берлин. Дело тут заключается не в том, что как раз моя голова расценивалась высоко. Насколько я в курсе событий, кто-то в геббельсовском министерстве пропаганды хотел, чтобы именно диктор Московского радио оповестил из Берлина весь мир о падении Москвы и капитуляции России, которую гитлеровцы ожидали со дня на день. Иезуитская затейка!»⁷.

Кое-что в этой цитате вызывает сомнение. Над нашими окопами немецкие самолеты действительно разбрасывали миллионы листовок. Множество образчиков этого антисоветского, антикоммунистического и антисемитского творчества сохранилось в музеях и архивах разных стран. Однако за прошедшие десятилетия не обнаружено ни одной листовки, призывающей за вознаграждение доставить в Берлин Юрия Левитана.

Да и вообще трудно представить себе, что русские солдаты, польстясь на обещанную премию, метнутся в Москву, схватят там диктора и отволокут его в столицу Германии. Возможно «товарищи, приезжавшие с фронта», не показывали Левитану листовку, а, желая позабавить диктора, всего лишь рассказывали ему о ней.

Он был всего лишь диктором, читавшим написанные другими тексты. Он, как и все его коллеги, не мог, не имел права ни на букву отступить от текста сводки, журналистского материала или тем более приказа, не мог выражать в эфире свое отношение к событиям, даже свои эмоции. Личность диктора не должна была отвлекать слушателей от того, что он читал.

— Голос Левитана всех нас завораживал, потому что он говорил голосом Сталина. Будто это сам Сталин говорил для нас, — вспоминала Любовь Адамова, редактировавшая в те годы газету Свердловского университета «Сталинец»⁸.

Да, Левитан обладал уникальным голосом, но главным во всех звучавших в эфире материалах было их содержание, а не то, кем они читались.

Журналисты часто приводят фразу, якобы сказанную кем-то из маршалов на одном из чествований Левитана: «Ваш голос на фронте стоил целой дивизии». Цитирующие, правда, путаются, то ли этот комплимент произнес Рокоссовский, то ли Василевский, то ли кто-то еще. На самом деле солдаты в окопах не могли слушать радио. Новости они узнавали лишь в пересказе.

— Служил я связистом, — вспоминал Виктор Ишунин, — и у нас была возможность слушать Москву, военные сводки в чтении Левитана. У нас было такое задание — слушать сводки и передавать по назначению, в том числе для оповещения личного состава⁹. Так что и для фронтовых потребителей сводок Совинформбюро главным было их содержание, а не то, кто их читал.

Мы также подробно рассказывали историю дома, из которого вещал Левитан. Другие материалы Дмитрия Карасюка на E1.RU читайте по ссылке. Следующие части главы о Левитане мы опубликуем 7 и 8 мая.