«Мама не представляет, что ее ждет». В Екатеринбурге семью с ребенком выселяют на улицу из-за хитрого договора

Екатерина Приемко пять лет назад взяла в долг 300 тысяч под залог своего жилья у некоего частного инвестора. Так сложились жизненные обстоятельства, что обращаться было больше не к кому, а деньги были очень нужны. Лишь сейчас екатеринбурженка поняла, что условия договора были изначально такими, что она была обречена потерять единственное жилье.

По словам Екатерины, она «попала в кабалу микрозаймов» лет девять назад. Ей тогда было чуть больше двадцати лет, она в одиночку воспитывала сына. Отец ребенка просто пропал из их жизни, финансово никак не помогал. На алименты молодая мама не подавала: говорит, что взыскать бы всё равно ничего не удалось. Ее первый заем в микрофинансовой организации пошел на погашение судебного долга из-за просрочек по потребительскому кредиту, взятому в обычном банке. Сумма тогда была небольшая, всего 12 тысяч рублей, но свободных денег просто не было. Из-за испорченной кредитной истории пришлось обращаться только в МФО.

Девушка сама работала в одной из микрофинансовых организаций.

— Проценты там были огромные, — рассказывает Екатерина. — Я, как сотрудник такой организации, понимаю, что это плата за риски, которые несет кредитор, давая «деньги до зарплаты» в долг каждому обратившемуся на самых простых условиях. Никаких квартир в залог в тех МФО, где я работала, не брали. (В 2019 году был принят закон, запрещающий микро-финансовым организациям выдавать займы под залог квартир - прим. ред.) Максимум, если сумма большая, залогом мог быть автомобиль. И кстати, многие заемщики при ближайшей зарплате действительно гасили долг с процентами.

Впрочем, у самой Екатерины отдать первый долг с зарплаты не получилось: просто не хватило денег.

— Только за коммуналку в нашей трехкомнатной квартире зимой приходили счета по 10–11 тысяч, — объясняет она. — Чтобы закрыть один долг, я брала новый кредит в другом МФО. Суммы займов были вроде бы небольшие: 10, 15, 20 тысяч. Но проценты… И выбраться из всех этих кредитов я уже никак не могла. Я не знала, куда деваться, начал копиться долг за коммуналку, хотя старалась платить каждый месяц хотя бы часть суммы по квитанции.

В 2018 году Екатерина решила закрыть все займы, взяв один крупный кредит на 200 тысяч.

— Этого бы хватило, чтобы расплатиться со всеми. А дальше я бы просто выплачивала один долг какому-то единственному кредитору, больше не влезая в долги, — говорит Катя.

Брокерская контора, куда она обратилась, предложила найти инвестора под залог недвижимости.

Екатерина жила вместе с мамой и ребенком в трехкомнатной квартире на Сулимова. Квартира досталась им по наследству от дедушки. В ее собственности была треть жилья. Остальные две доли принадлежали маме и тете, она давно жила в другом месте и с родней не общалась.

Екатерина сначала сопротивлялась, не хотела рисковать единственным жильем, но ей объяснили, что на других условиях помочь ничем не могут.

— Так меня познакомили с человеком, который дал мне заём, Евгением Суходоевым, — говорит Екатерина. — Точнее, он был представителем, а сам инвестор — какая-то женщина, договор займа был составлен на ее имя. Я ее никогда не видела, все дела со мной решал только Суходоев, общалась только с ним. Вид у Евгения Александровича был вполне солидный, представительный. Условия показались приемлемыми: 6% ежемесячно от суммы долга (72% годовых. — Прим. ред.). Если погашаю больше, соответственно, долг уменьшается.

Залоговый договор подписывали в МФЦ. Екатерина заложила свою долю в квартире (ее оценили в 800 тысяч рублей), но маме ничего не сказала, чтобы не пугать. Она была уверена, что будет платить аккуратно.

Из 200 тысяч Кате отдали лишь 130 тысяч, остальные деньги пошли на гонорар брокерам. Отказаться она уже не могла: квартира была в залоге. В итоге она так и не смогла полностью расплатиться по остальным долгам.

— Каждый месяц я перечисляла по 20 тысяч до договору залогового займа, чтобы не потерять жилье. Из этой суммы 12 тысяч — проценты. Через какое-то время Суходоев позвонил, похвалил: «Вы так добросовестно платите, что можете взять еще 80 тысяч». Я взяла, чтобы гасить. А через какое-то время он предложил мне еще один бонус как добросовестному плательщику 80 тысяч. Долг вырос до 350 тысяч.

Интересный момент: дополнительное соглашение, по которому Екатерине дали в долг еще 80 тысяч, было заключено 7 сентября 2019 года, и вот по этому соглашению срок возврата займа был перенесен на два месяца — на 3 ноября 2019 года.

— Я не придала этому значения: Суходоев уверял меня, что срок договора без проблем продлевается. Когда я работала в МФО, это была обычная ситуация. Когда договор продлевали, продолжали платить вместе с процентами. Но теперь я понимаю, что в моём случае все эти обещания были только на словах. Отдать через два месяца я бы ничего не смогла. Выходит, я была заведомо обречена на потерю квартиры! — переживает теперь Екатерина.

…Сумма платежей возросла. Закрыть остальные долги так и не получалось. В итоге по ним пошли просрочки. На работу начали звонить коллекторы. Они названивали по всем рабочим номерам, были напористы, настойчивы, не давали работать. Екатерину попросили или срочно погасить все долги, или уйти по собственному желанию.

Так она потеряла работу и сразу же позвонила Суходоеву: всё объяснила, сказала, что от долговых обязательств не отказывается. Ведь она в течение года добросовестно всё платила, успела вернуть около ста тысяч.

— Попросила пойти навстречу. Заплатить в этом месяце не 20 тысяч, а поменьше: 10–15 тысяч.

Достать полтора миллиона было нереально, а платить меньшую сумму не было смысла: кредитор отказывался принимать. Начались просрочки. Когда Екатерина нашла работу и снова предложила кредитору платить по-прежнему, тот отказался.

— Его уже не интересовала выплата долга, нужна была только квартира, — уверена женщина. — Он даже нашел мою пожилую тетю, убедил выкупить ее долю всего за 300 тысяч. Тетя даже согласилась, она потом мне рассказала, что из всего сказанного поняла только то, что других вариантов у нее нет. В итоге маме бы тоже пришлось продать свою долю за копейки. Думаю, вынудили бы, подселили бы каких-нибудь неадекватных квартирантов, например. Способов много. Притом что рыночная стоимость нашей 64-метровой квартиры — это 6–6,5 миллиона рублей. К счастью, тетя все-таки не пошла на сделку. Маме я обо всём рассказала, она до конца не поняла, что случилось. Сейчас мама даже не представляет, что ее ждет.

О том, что кредитор обратился в суд на взыскание залогового, Екатерина узнала уже после решения суда. Говорит, что уведомлений не получала. Такое действительно может быть. Письма наверняка приходили, но в подъезде сломаны ящики и стопки бумаги и корреспонденции во все квартиры часто лежат вперемешку.

В итоге Кировский районный суд вынес заочное решение обратить взыскание на залоговое имущество. То есть доля (комната в квартире) переходила кредитору (той самой женщине, на которую был составлен договор и которую Екатерина ни разу не видела). Но потеря квартиры — это еще не всё. Также суд обязал Екатерину выплатить сумму основного долга — 350 000 рублей, проценты за пользование займом — 87 682 рубля 19 копеек, штраф за нарушение сроков уплаты процентов — 65 285 рублей. Плюс по суду она обязана была выплачивать «проценты за пользование займом с 7 февраля 2020 года по день фактической уплаты суммы основного долга из расчета 72% годовых, то есть 690 рублей 41 копейка в день».

Екатерина, не зная, что квартира больше ей не принадлежит, пропустила все сроки на подачу апелляции по решению суда первой инстанции. Но ей все-таки удалось их восстановить: к заявлению приложили как раз фотографии сломанных почтовых ящиков.

Женщина говорит, что идти ей с сыном некуда. Она даже просила Суходоева сдавать ей ее же заложенную комнату и подписать договор аренды, чтобы к маме никого не подселяли.

— Но он отказался. Если бы я знала, что попаду в такое из-за 300 тысяч! Уже когда я добивалась апелляции, стала выяснять, что за человек представлял интересы неизвестного мне кредитора. Выяснилось, что «солидный» представитель Евгений Суходоев был судим как черный риелтор за махинации с жильем. Вся эта информация есть в открытом доступе.

Жаль, что всё это я узнала слишком поздно. И я понимаю, что сама виновата в ситуации. Не повторяйте моих ошибок!

Тот судебный процесс действительно был громким. По версии следствия, члены банды, организованной Евгением Суходоевым, находили неблагополучных владельцев квартир, активно спаивали и убеждали обменять жилье на другое с доплатой. После подписания нужных документов бывших хозяев увозили за город.

Как комментировали это дело в свердловском Следственном комитете: «В результате обманутые граждане оказывались в так называемых резервациях — местах с плохими жизненными условиями, в частности, с недостаточным питанием, откуда невозможно было связаться с родственниками и обратиться в правоохранительные органы. В таких резервациях потерпевшие и умирали».

В картотеке дел Ленинского суда есть информация, что в 2015 году представитель инвестора Суходоев Евгений Александрович был осужден за мошенничество и организацию преступного сообщества. Эти материалы Екатерина приобщила к материалам дела.

Спустя восемь лет Суходоев снова стал активным участником судебных дел — на этот раз гражданских и в качестве истца. Все дела связаны с жилищными отношениями, например с выселением через наложение взыскания на имущество. Люди лишаются жилья через суд, по закону.

В некоторых случаях отстоять квартиры все-таки удавалось. Например, в одном из подобных дел (там тоже присутствовал залоговый заем) суд признал владельца жилья ограниченно дееспособным. Из-за психического состояния он не мог осознавать значения своих действий. Долг при этом все-таки обязали выплатить, но на улице он, к счастью, не остался. Решение есть в открытом доступе на сайте одного из районных судов.

Что касается Екатерины, она ждет решения Областного суда. Ранее полиция отказала в возбуждении уголовного дела по ее заявлению о возможном мошенничестве. Ей объяснили, что не имеют возможности допросить указанных ею лиц.

Адвокат Михаил Розенберг, который представляет интересы Екатерины и ее семьи, считает решение суда первой инстанции необоснованным.

— Суд не дал никаких шансов. Во-первых, обязал ее вернуть долг с процентами. Во-вторых, признал ее утратившей право собственности на жилье и передал эту долю взыскателю. Но тут человек теряет жилье и остается должен крупную сумму, — говорит адвокат. — Притом, считаю, нужно делать переоценку доли: ее нынешняя рыночная стоимость — не меньше полутора миллионов.

Адвокат считает, что условия договора были заведомо кабальными:

— Понятно, что заём есть заём. И конечно, полностью от долга моего доверителя никто не освободит. Это было бы неправильно. Но мы пытаемся облегчить ее участь, сохранив ей и ребенку их единственное жилье.

Мы связались со второй стороной этого судебного дела. Рустам Танкиев представляет в судах кредитора.

— Данное дело рассматривает Областной суд, он должен вынести решение по данному делу, — коротко ответил E1.RU юрист.

Обновлено. Уже после выхода материала с редакцией связался сам Евгений Суходоев. Он утверждает, что всё было с точностью до наоборот: это они уговаривали должника платить.

Сама Екатерина еще раз заверила нас, что никаких уступок не было.

— Это могут доказать люди, которые присутствовали рядом во время переговоров с Суходоевым. Он сразу сказал, что нужно продавать квартиру и отдавать ему миллионные долги! — говорит она. Также героиня материала, утверждает, что никакое электричество за долги у них в квартире не отключено, и готова пригласить журналистов, чтобы они лично увидели это.

Прочитайте также историю, как банк забирал квартиру у многодетной семьи из-за долга всего в 40 тысяч рублей. В итоге всё закончилось хорошо, долг им оплатил меценат, а банк в этом случае пошел навстречу, и квартиру сняли с торгов.