Сбивал истребители, а бюрократии проиграл: екатеринбургскому ветерану Вьетнамской войны отказали в жилье

На шестом этаже гостиницы «Ханой» нас встречает седовласый пенсионер с медалями на груди. Этого человека зовут Валерий Васильевич Скоряк. Ему 80 лет, и он ветеран Вьетнама.

В небольшом помещении стараниями местного бизнесмена с рынка «Таганский ряд» несколько лет назад был организован музей, посвященный Вьетнамской войне. В одном углу — бюст Хо Ши Мина, бывшего президента Вьетнама, в другом — фотохроника кровавого военного конфликта. На снимках — горящие джунгли, обломки американских самолетов, горы трупов после очередного авианалета.

Война, о которой запрещали говорить

Валерий Скоряк показывает один из пожелтевших слайдов, на котором он сфотографирован напротив ракетного комплекса. Уралец находился в командировке во Вьетнаме в 1970 году, в инженерной службе ПВО в качестве военного специалиста по стартовому оборудованию и ракетам. На тот момент военное начальство просто вызвало Валерия и поставило перед фактом: нужно отправляться на войну в джунгли. Перед самым отъездом Скоряку дали звание капитана. В январе 1970-го Скоряк был квартирован в районе Кимлиен в Ханое.

— Жить приходилось в бунгало. Это такая хижина из бамбука, обмазанного глиной. Ночью просыпаешься, а в свете керосиновых ламп по накомарникам бегают крысы. Мы им (вьетнамским военнослужащим. — Прим. ред.) говорили: почему вы их не вытравите? И знаете, что они нам отвечали? Что им командование запретило крыс истреблять, потому что на случай голода можно будет их съесть!

В прямых боестолкновениях Валерий Скоряк не участвовал. Но ездить ему приходилось практически во все точки, где было дислоцировано ПВО, вплоть до так называемой 17-й параллели, которая разделяла Северный и Южный Вьетнам:

— Наши дивизионы, которые мы подготовили, сбили шесть американских самолетов, — рассказал ветеран. — Солдаты приносили и показывали нам отдельные детали от них. Американцы бомбили ежедневно, словно по расписанию — с утра до 16 часов. Их авианосцы стояли возле берегов по две-три штуки, а после бомбежки мы приезжали, проверяли технику, снова готовили ее к бою. Страшнее всего были, конечно, «Шрайки» (ракеты, целью которых были радары ПВО). Они взрывались и буквально решетили осколками всё вокруг. Погибало много людей. Надо отдать честь вьетнамцам, нас они берегли всеми силами. Если американцы располагали сведениями, где находятся советские инженеры, туда не забывали скинуть бомбы.

В декабре 1970 года после 11-месячной командировки Валерий Скоряк вернулся в Свердловск и продолжил службу. При этом ему строго запретили рассказывать что-либо о своем участии во Вьетнамской войне.

Первые тревожные звоночки появились почти сразу после командировки. У Валерия, который до того не жаловался на свое здоровье, внезапно обнаружились серьезные проблемы с почками, а тело покрыло сыпью. Но это было только началом кошмара.

В 1974 году у Валерия Скоряка и его супруги родился второй ребенок, сын Дмитрий (имя изменено. — Прим. ред.), у которого довольно быстро обнаружилось подозрительное отставание в психофизическом развитии. Малыша обследовали в Московском институте НИИ педиатрии, где, увы, подтвердилось наличие тяжелого нервно-мышечного заболевания.

Отцу пришлось смириться с мыслью, что его ребенок — инвалид на всю жизнь. При этом сам военнослужащий был совершенно уверен в том, что беду в его семью привела именно командировка во Вьетнам.

— Пока я был в зоне боевых действий, я находился в области, где американская авиация постоянно распыляла отравляющие вещества, — сказал ветеран. — Сегодня уже не секрет, что на Вьетнам вылили 300 тысяч тонн яда, в том числе агент «оранж» (диоксин, содержавший опаснейший мутаген). У меня насчет этого нет иллюзий. Моя дочь до командировки родилась совершенно здоровой, а второй ребенок стал больным. После Вьетнама я проходил медкомиссию, и там сделали заключение, что я подвергся воздействию химикатов.

Военнослужащему и его жене пришлось смириться с тем, что их младший сын-инвалид никогда не будет вести полноценную жизнь. При этом в медицинских справках мальчика (в графе, посвященной отцу) была лишь небольшая пометка, что у родителя имеется «профессиональная вредность». О том, что это могли быть химикаты, распыленные над джунглями, рассказывать было нельзя. Советские власти требовали сохранять молчание в течение 15 лет.

Уже в нулевых годах нынешнего века в жизни Валерия Скоряка развернулась новая война, на этот раз бумажная — за жилплощадь. К этому моменту сын Дмитрий уже вырос, но по понятным причинам недееспособный инвалид не мог жить отдельно. Ему требовалось постоянное присутствие опекуна, которым для него стал отец.

Но возникла серьезная проблема: в поведении Дмитрия стали наблюдаться резкие вспышки гнева. Опасаясь такого соседства, дочь Валерия Скоряка была вынуждена уехать из дома, прихватив ребенка.

Однажды на глаза Валерию Васильевичу попалось Постановление Правительства № 378, в котором говорилось, что инвалидам с тяжелыми заболеваниями положена дополнительная жилплощадь. При этом уточнялось, что заболевание должно, во-первых, содержаться в специальном перечне, утвержденном Минздравом, а во-вторых, мешать нормальному проживанию граждан в одной квартире.

Оба условия, по мнению Валерия Васильевича, были выполнены. В 2008 году он обратился в мэрию с просьбой поставить Дмитрия на учет как нуждающегося в дополнительном жилье. Но чиновники отказали, и Валерий Скоряк пошел в суд.

— По сути, они Диму просто рассматривали как нищего! Ну, то есть оценивали, есть ему где жить или нет, а в нашем случае речь шла про тяжелобольного человека, которому по закону требовалось отдельное помещение из-за его особенностей. Однако всё свелось к тому, что чиновниками и судами были применены обычные положения Жилищного кодекса, основанные на норме жилого помещения. По нему они просчитали наш метраж и отказали в расширении, — рассказал ветеран.

За несколько лет судебных разборок Валерий Скоряк потерял кучу нервов. В 2008-м и 2009 годах пенсионер дважды проиграл: сначала в районном суде, а затем и в кассации. Он не сдался и подал новый иск уже в 2018-м (к тому времени Постановление Правительства № 378 уже было отменено). И снова ветерана ждал проигрыш. Судья просто утвердила те же решения, что были приняты ранее.

— Суд принимает во внимание, что законность действий администрации Екатеринбурга была проверена в порядке судебного контроля, оснований для возложения на администрацию обязанности по принятию иного решения судом не возложено, — было отмечено в акте Ленинского районного суда.

Представители мэрии Екатеринбурга категорически отказались признавать какую-либо ошибку. Во время третьего суда (в 2018 году. — Прим. ред.) они еще раз подчеркнули, что у Дмитрия нет прав на квадратные метры с точки зрения Жилищного кодекса. Кроме того, по заявлению юристов, Валерий Васильевич за годы разбирательств так и не удосужился собрать необходимый пакет документов для постановки сына на тот учет, на котором настаивал.

— Были даны ответы на обращения Скоряка. С заявлениями в установленном порядке и приложением перечня всех необходимых документов истец не обращался, — отметил представитель администрации города.

Сегодня Валерий Скоряк уже достиг возраста, при котором много по инстанциям не набегаешься. Проиграв все суды, пенсионер тем не менее не выкинул белый флаг. Недавно он написал очередное письмо в полпредство с просьбой разобраться в ситуации. По словам ветерана, права Дмитрия на жилье ему подтвердили в прокуратуре Свердловской области (в одном из официальных ответов в 2012 году), а также в Свердловском уставном суде.

После 13-летних разбирательств у пенсионера, по сути, осталась лишь горькая обида на чиновников, ведь, если оценивать ситуацию по букве закона, суды уже поставили точку в этом затяжном споре. Бюрократия оказалась для Скоряка более непроходимой, чем вьетнамские джунгли полвека назад.

— Я еще раз повторяю, что дополнительная жилплощадь сыну была положена по болезни, но мы ничего не получили. У нас в стране сложилась странная практика, по которой демократические принципы вроде бы и провозглашены, но они не выполняются, — горько подытожил бывший ракетчик.

Мы часто рассказываем о спорах, предметом которых становится жилье. Почитайте историю семьи, которая увязла в долгих судебных тяжбах из-за продажи своего земельного участка застройщику. Также на весь Екатеринбург прогремела история ветерана-фронтовика Ханифа Ситдикова — его избил собственный зять. Поводом стал конфликт вокруг квартиры, подаренной Ситдикову президентом Путиным.