«Все думали, война начинается»: екатеринбуржцы — о том, каким им запомнился 1991 год

В 1991 году СССР развалился, а чуть позже и Свердловск стал Екатеринбургом. Еще тот год у многих ассоциируется с опасениями из-за того, что будет дальше, ведь случился августовский путч.

Мы спросили у читателей E1.RU, чем им запомнился 91-й год. Очень много ответов было из серии «Я в тот год родился» или «У меня родился ребенок». Рассказываем, какие еще воспоминания сохранились у екатеринбуржцев.

Григорий Никифоров:

— Было 14 лет. 1 января начали показывать Disney по ТВ — до этого только в видеосалонах. «Богатые тоже плачут», выход «Черного альбома» группы «Кино»... Весной начали дружно снимать пионерские галстуки и ходить в школу не в форме. Май-июнь ездил в «Зеленый мыс» на Таватуе, июль-август — в Темрюк.

Прилетел 18 августа, а 19-го мама пришла с работы на обед и сказала: «Как хорошо, что вы успели прилететь. Самолеты не летают, в стране переворот». 6 октября — убийство Талькова. Появление третьей программы ТВ, питерское вещание на ней было («600 секунд», «Большой фестиваль» и т.д.). «Поле чудес» по вторникам (потом опять на пятницу поставили).

Массовые отмены многих маршрутов автобусов, их заменяли икарусы (часто с отрезанными прицепами, коротыши) и ЛАЗы с табличками «Маршрутное такси». Их особенность была в том, что можно было махом руки остановить и сесть в них в любом месте, даже вне остановок, и выйти так же, но только в переднюю дверь. Так отменили 19-й автобус и пустили маршрутное такси «Химмаш — ж/д вокзал», обливание краской памятника Свердлову. Вот такой комплект воспоминаний.

Ольга Носова:

— Было 17. Зимой поступила в Гуманитарный университет, [помню] на полках «Центрального гастронома» возле Оперного фигурно расставленные пачки сухой горчицы, май был такой же жаркий, как и нынче, купались и загорали на ВИЗе. Летом была на каникулах дома в ХМАО, и, как раз перед тем, как лететь в Екб, голосом Левитана по радио непонятно что вещали, о каком-то перевороте. Все думали, война начинается. По телику балет, а больше никакой информации. Прилетела как раз на концерт на Плотинке в честь победы не знаю кого над кем. Ну, это тогда.

Ирина Лезина:

— Много событий было в 1991 году. На Новый год летала к подруге в Краснодар, билет по студенческому — 22 рубля туда-обратно. Окончила СПУ № 1 им. Горького и пришла работать в школу, в августе праздную 30 лет педагогического стажа, на 9 Мая поехали на салют в парк Маяковского — не доехали, трамваи встали, и салют из вагона смотрели, летом в лагере воспитателем работала. Здорово было! Осенью первый раз в Питер слетала по путевке, 40 рублей она стоила. На день рождения ко мне родители прилетели из ТССР, а я поехала их встречать в осеннем пальто, пока ждала, температура с плюсовой до —17 упала, и я сильно заболела, с новыми людьми познакомилась. В общем, год был отличный! Молодость моего поколения пришлась на 90-е. И это было для нас веселое время! Отдыхали, веселились, ходили на концерты... Было здорово! А вот после 40 пришло осознание, что у нас украли лучшие годы жизни.

Ольга Кривощекова:

— В 91-м я пошла в одиннадцатый класс. Самый классный год в моей жизни! Беззаботная юность, джинсы-мальвинки, дискотеки. Есть что вспомнить!

Наталья Ларионова:

— Сыну семь лет исполнилось. Он тем летом был у бабушки в Тверской области, я собиралась полететь за ним, чтобы привезти к 1 сентября. Уже был куплен билет до Москвы. И тут началось. ГКЧП, путч и т. д. Страшно было. А в общем, если вспомнить, в магазинах мало что было. Исхитрялись что-то готовить из ничего. И появились первые кооперативные магазины, где было всё, но очень дорого.

Ирина Маркова:

— Августовский путч! Хорошо его помню. Мы как раз были в Красноярске, собирались домой, не знали, получится ли уехать. А, ну потом еще объявление о развале СССР. А в октябре убили Талькова.

Евгений Галкин:

— Было четыре [года]. Походу, тогда я сбежал из советского детского сада в первый раз. Дух свободы и демократии сидел во мне с детства.

Настя Пономарева:

— Шесть лет было. Помню родной Летний парк, фонтаны, плитка на бульваре Культуры нравилась. А еще [помню] любимое голубое платье в белый горошек.

Максим Иванов:

— Начался сериал «Богатые тоже плачут». Запоем смотрели, Эдит Гонсалес красавица была, солнышко. Как давно это было. Поступил на работу в типографию «Уральский рабочий». Громадное было производство, сейчас всё развалили, баров-пивнушек понаделали.

Arsen Gegamyan:

— Демонстрации помню во время ГКЧП.

Сергей Дубров:

— Все думали: «Ну вот! Теперь-то заживем! Джинсы у всех будут, колбаса и свобода слова! Ну, в общем, почти все сбылось...

Сергей Сесин:

— Мне тогда было три года. Я смутно помню, как строили новый корпус типографии «Уральский рабочий» на Карла Либкнехта в 1991 году, а уже в 1992-м стройку бросили, и здание много лет стояло брошенным, недостроенным — до 2004–2006 годов. В 1991-м я был маленьким, смотрел «Спокойной ночи, малыши», любил играть в песочнице, смотреть мультики и разные передачи, мечтал пойти в школу, летом меня возили на море, лечили от нейродермита, а после поездки на море я пошел на поправку.

Виталий:

— Я тогда учился в школе, примерно 7–9-й класс, отчетливо помню, как есть было нечего, родители работали, и обоим задерживали [зарплату] от восьми месяцев, мне и тогда уже не казалась жизнь прекрасной, даже в те «беззаботные» годы. При приходе Путина эти воры сразу деньги нашли, рассчитали всех за три месяца. Вот только после тех лет жизнь заиграла новыми красками, как и должно было быть, воры украли не только деньги, но и детство.

Дмитрий Ларионов:

— Я учился во втором классе, и в ближайший магазин завезли импортные жвачки Donald, вкус был офигенный!

Анна Соболева:

— Родилась аккурат 12 июня 1991 года. Ничего не помню, но мама рассказывала, что к ним в роддом с урнами для голосований приходили, чтобы первого президента выбрать.

Юрий Назаров:

— Это был год окончания детского садика. Помню, как воспитатели издевались надо мной, заставляя делать выпускной альбом. Всех детей уже отпустили, а меня выпустили уже поздно вечером, пока всё не вырезал и не склеил.

Дмитрий Дмитриев:

— Закрылись секции. Мы, молодежь, оказались на улице. Вот и занимались беспределом. Те, кто выжил, сейчас либо бизнесмены, либо алкоголики.

Виктор Новиков:

— Батя купил «Москвич-407», свою первую машину. Ему было 28 лет, а я тогда перешел в третий класс. Помню по телевизору в августе слова «путч», «хунта», ГКЧП.

Полина Мурлыка:

— Мне два года было тогда, мало что помню. Помню, что все лето и, бывало, зиму на даче у бабушки с дедушкой жила. Бабушка работала тогда, а мы вечером с дедушкой ходили на остановку, встречали ее с работы, если зимой — то на санках.

Вера Синько:

— Вышла замуж. В августе будем отмечать жемчужную свадьбу!

О 90-х и конкретно о 91-м будут говорить и на фестивале «Слова и музыка Свободы — СМС», который пройдет в Ельцин-центре 12 и 13 июня (кто на нем выступит, мы рассказывали в этом материале). Пару лет назад мы также собирали воспоминания читателей E1.RU о 90-х в целом. Впечатлений набралось столько, что мы публиковали целых три материала! Кто-то вспоминал о бедности и о том, что подарком на день рождения была обычная шоколадка, кто-то — о том, как легко все меняли машины, а кто-то — о том, как тяжело было с продуктами.