«То, что мы видим на парадах, — показуха»: крик души полицейского из Екатеринбурга

В полиции Екатеринбурга некому служить. Временно исполняющий обязанности начальника УМВД города Андрей Швыдченко на заседании городской думы заявил, что некомплект в гарнизоне составляет 14 процентов. В ППС дефицит кадров достиг 30 процентов, в службе участковых не хватает 17 процентов сотрудников. На заявление Швыдченко отозвался опытный оперативный сотрудник, который написал печальную колонку о положении дел в екатеринбургском гарнизоне. По его словам, проблемы начались вскоре после переименования милиции в полицию, которое сопровождалось переаттестацией сотрудников. К сожалению, несмотря на кадровый голод, из полиции по-прежнему могут уволить за слова, поэтому автор предпочел остаться анонимным.

Сегодня в полиции катастрофическая нехватка сотрудников: «на земле» трудятся минимальное количество людей, да и у тех ни на что не хватает времени, кроме бумажной работы. Такая ситуация сложилась не вдруг.

Раньше пэпээсники ездили впятером, гаишники — как минимум втроем, обычно вчетвером. А сейчас бывает, что два человека едут на вызов. Из Москвы пришло распоряжение о сокращении, но сокращали тех, кто работал «на земле», а не административный ресурс. Сокращение прошло неправильно. Я знаю столько ребят, которые работали «на земле» и просто вылетели!

Посмотрите, сейчас участковых-то нет как таковых. Опорные пункты есть, но они всегда закрыты, обратиться, по большому счету, простому человеку некуда.

Кроме того, эта нищая Росгвардия. У них же нет ничего, эти их «четырки» даже не заводятся, просто не ездят. Что могут сделать два парня в патруле, которые только пришли после армии? Ничего, у них нет опыта, нет возможности элементарного взаимодействия, им некого вызвать для подкрепления в случае необходимости.

Когда были комплексные силы милиции, когда были еще РУВД, дежурный мог оперативно отправить на вызов необязательно сотрудника профильного подразделения. Есть милиция общественной безопасности — ППС, участковые, ДПС, ПДН — это всё милиция общественной безопасности, у них были одни права и обязанности. Оперативные работники тоже всегда могли прибегнуть к их помощи. Работали одинаковые волны, частоты, можно было общаться. Сейчас комплексных сил нет вообще. Это не беда бюджета — проблема в том, что набирать просто некого.

Кажется, что в какой-то момент в стране стали закрываться «силовые» училища и вузы. В Екатеринбурге закрылось артиллерийское училище, в Рязани — Институт ВДВ. Не было набора людей и в школы полиции. Стране как будто стали не нужны силовые органы. У меня есть друзья из ОМОНа, хорошие парни — даже у них по большому счету людей не хватает. То, что мы видим на парадах, — технику, оснащение, спецсредства, — это только показуха. На самом деле дела идут катастрофически плохо.

Зайдите на сайты по поиску персонала, вы увидите, сколько вакансий есть в органах. Никто не идет в полицию, потому что надо многое знать: уставы, Уголовный и Административный кодекс, следить за постановлениями пленума Верховного суда РФ. Нужно очень много информации, а ее нет. Профильных институтов нет, преподавательского состава тоже. Вакуум образовался за пару лет — и всё.

Сейчас средний возраст сотрудника — за 40. Здоровье у них не то. Чтобы воспитать хорошего специалиста, одного обучения мало, он должен набраться опыта рядом со старшими. В 25 лет человек выпускник, в 30 — полноценный сотрудник. В 40 — наставник. Вот только сорокалетние уже не хотят ничего, пропасть между ними и молодежью. А как иначе, если зарплата в среднем тысяч 45 у капитана. Но всё необходимое, например, нам приходилось покупать за свои: мебель, канцелярку, даже резину на служебную машину. Где-то дела идут получше, но в целом всё мрачно.

Года через четыре, когда уйдут «старики», в городе останется просто неподготовленная группа лиц, которая носит форму, но понятия не имеет, что они должны делать.

Такие же проблемы и в частном бизнесе. Взять детективные агентства. Они пытаются развиваться, но, вы не поверите, там тоже кадровый голод, хотя платят хорошо. Любой хороший опер мог бы там работать, но даже туда брать некого. Людей просто нет. Кстати, когда Ройзман стал мэром, многие сотрудники, помогавшие ему в делах фонда «Город без наркотиков», оказались в тюрьме, это тоже ударило по кадровому резерву.

Год назад в Кемерово 23-летнюю Веру Пехтелеву убил ее бывший парень Владислав Канюс, когда она пришла в его квартиру, чтобы забрать вещи. Соседи вызывали полицию, но никто так и не приехал. Из опубликованных переговоров полицейских стало ясно, что у сотрудников не было техники, чтобы принять вызов.

Много сотрудников полиции в Екатеринбурге можно было увидеть на акциях поддержки Навального в январе и феврале. Полицейские нередко рискуют здоровьем, защищая правопорядок. Чтобы уберечься в экстренных ситуациях, они применяют огнестрельное оружие, о таких случаях мы также рассказываем.