«30 лет работать деканом — это неприлично»: интервью E1.RU с легендарным Борисом Лозовским

Легенда журналистики, «папа уральского журфака» Борис Николаевич Лозовский, выпустивший тысячи студентов, покинул пост декана. Он проработал здесь больше 30 лет, но недавно принял решение об уходе. Сейчас Борис Николаевич до сих пор работает на кафедре, ведет лекции и передает дела новому декану — Владимиру Волкоморову. Мы поговорили с Лозовским о причинах ухода, состоянии кафедры и Юрии Дуде.

— 3 февраля был первый рабочий день, когда вы покинули должность декана. Расскажите, с какими чувствами вы проснулись в тот день?

— Я проснулся с вопросами, что делать и с чего начать день. И обнаружил, что довольно большое число традиционных вещей и обязанностей можно не начинать выполнять с понедельника. В тот день я встал, долго раскачивался. После 12:00 появился на факультете и продолжил чистить свой кабинет. Протер пыль, начал обустраивать новое рабочее место. Приходили коллеги, друзья: «Ну как ты?» Да вот так. Еще мне кажется, что я стал свободнее по части высказываний. Когда ты директор департамента, ты больше следишь за словами. Потому что за тобой коллектив, ты его представляешь. А сейчас поймал себя на мысли, что стал свободнее выражаться.

— Вы можете себе представить день, когда просыпаетесь и не едете на факультет журналистики?

— Пока нет. Потому что уже прошло две недели, а меня всё время тянет сюда. Кажется, что что-то надо сделать. Уже пару раз было, что я захожу на четвертый этаж и иду влево, к своему кабинету (теперь Борис Николаевич работает в кабинете 403, он справа от входа. — Прим. ред.). Потом опомнюсь, возвращаюсь сюда. Сегодня я опять повернул налево.

— Слухи о вашем уходе ходили давно, не один год. Почему именно в 2020-м вы решили уйти?

— Вернемся на два года назад. В 2018-м у меня подошел к концу пятилетний срок, я уже предупредил начальство, что хотел бы оставить этот пост в силу того, что уже 30 лет работаю деканом, это уже неприлично. За это время глаз замыливается, начинаешь пропускать вещи, которые не следовало бы пропускать.

В этот момент в кабинет заходит новый декан журфака Владимир Волкоморов. Они о чем-то советуются. Как признается Борис Николаевич, многие коллеги до сих пор по инерции обращаются по рабочим вопросам именно к нему.

— Да, я предложил начальству свой уход. Но тогда была аккредитация, а это всегда очень сложный и ответственный момент в жизни всякого факультета. И я не мог оставить факультет в этой ситуации. Прошли слушания, меня коллектив избрал на два года. Сейчас эти два года закончились. 31 год — это слишком много для работы на одном месте.

— Вы сказали, что это неприлично. Почему?

— Конечно, неприлично. Мне 72 года. Оборудование, которое достигло 72-процентного износа не ремонтируется, оно меняется. Второе — у нас в России, как вы можете заметить, нет традиции сменяемости. А сменяемость — это новые идеи, новые импульсы для развития, новые подходы. А когда человек на одном и том же месте работает, он обрастает стереотипами, штампами, которые мешают ему принимать решения. У нас раз в пять лет меняют декана, но получилось так, что я всё время избирался и избирался. Но должно быть ограничение количества сроков. У нас нет такого на высшем уровне, только формально, мы понимаем, о чем говорим. А мне кажется, это принципиально — менять руководителя.

— Почему именно сейчас, спустя 30 лет, пришла идея о важности сменяемости власти?

— Эта идея возникла давно. Но был ряд обстоятельств. Например, аккредитация. А если говорить раньше, были другие задачи, и так остро этот вопрос не вставал. И желающих особо не было. Хороший вопрос, почему не раньше. Да, надо было раньше. Думаю, хотя бы лет 10 назад надо было поставить вопрос ребром и сказать «хватит». Может быть, на тех выборах, которые были конкурентными, надо было просто уступить. Но тогда ума не хватило.

О кафедре журналистики

— Выборы, которые состоялись на журфаке, проходили достаточно напряженно. Вы на них всегда поддерживали Волкоморова, а не Скуратова?

— Конечно. Это было мое предложение, итог моих размышлений и наблюдений за ним.

— Вы не согласны с мнением, что для реальных изменений на журфак должен прийти человек извне, со свежим взглядом?

— Я допускаю такой вариант. И знаю, что в некоторых вузах такое случалось, ничего в этом плохого не вижу. У Скуратова нет базового образования. Хотя некоторые говорят, что оно не нужно и достаточно быть менеджером. Я с этим не согласен. Нужно быть эффективным менеджером, но с базовым образованием. Нужно понимать, что такое журналистика. А вот ты бы кому отдал предпочтение?

— Я не знаю. Мне сложно было бы выбрать.

— А вот мы знаем, что отдавать предпочтения надо своим. Может быть, в этом есть изъяны, но на том стоим, есть такое убеждение.

— Как вы думаете, нужны журфаку глобальные изменения? Изменить систему подготовки, чтобы журфак выпускал других специалистов?

— Что вы имеете в виду?

— Например, перестать делить кафедры на периодическую печать, теле- и радиожурналистику. Тренд ведь идет на то, чтобы журналист был универсален.

— Кстати, есть такие идеи. Разделение кафедр существует, но в практике, например, кафедра периодической печати занимается очень многим: блогерством, современными технологиями, маркетингом. Студенты пишут дипломные работы на разные темы, а не только про очерк и заметку в газете, например. Те инновации, которые существуют в СМИ, так или иначе используются в учебном процессе. Наверное, есть смысл реконструировать структуру факультета, чтобы она была более гибкой. Но образование всегда консервативнее, чем отрасль, для которой оно готовит специалистов.

— Вы говорили, что журналистика жива и никуда не денется. Но ситуация с каждым годом не становится сложнее?

— Да, становится. Но журналистика будет всегда, пока есть возможность и желание сказать хотя бы шепотом: «А король-то голый». Потребность в таком голосе будет всегда. Я думаю, такая возможность будет. Разные кульбиты происходили в истории нашей страны, и всегда находились люди, которые могли сказать то, что считают нужным, при этом сохраняя лицо и достоинство. История советского периода показывает, что там были журналисты, которым удавалось это делать. Об этом говорит Познер: «Журналистики нет, но есть журналисты». Я не до конца разделяю этот тезис, но да, журналисты были и тогда. Ведь журналистика — это ценность первичного контакта. Вот нашел ты человека, которого до этого никто не рассматривал в качестве персонажа. А потом твой текст тиражируется. Будет ли это всю жизнь, мне трудно сказать. У меня мало будущего — в прямом и переносном смысле.

— Как вы смотрите на своих учеников, которых долгое время учили, а они потом приходят в профессию и становятся несвободными журналистами, вынуждены писать под чужую диктовку?

— Это реальность, данная им в ощущениях. Мой любимый ректор Паригорий Евстафьевич Суетин говорил: «Мы живем здесь и сейчас, в тех условиях, которые созданы не нами». Для того чтобы жить в этих условиях и при этом сохранять чувство человеческого достоинства, нужно учитывать очень много обстоятельств. Необходимо находить баланс при подготовке материалов, при выборе позиции. Всё это следует учитывать. Если ты работаешь в СМИ, соблюдай правила профессиональной гигиены, и это может в качестве цепной реакции передаваться и другим.

— Вам нравится то, что сейчас называют современной журналистикой в YouTube? Канал «Редакция», Юрий Дудь? Например, Познер вообще не считает это настоящей журналистикой.

— Пусть считает. Например, последний фильм Дудя о СПИДе даже депутаты решили посмотреть. Пример Дудя как раз показывает, что можно в этих условиях говорить то, что считаешь нужным. Он идет по старым темам: вот Колыма, вот Беслан, вот СПИД. И находит те темы и те сюжеты, о которых не говорят, о которых забывают. Это журналистика — настоящая, нормальная. К нему прислушиваются, его читают и смотрят.

— Вы для себя уже подвели какие-то итоги работы этих 30 лет?

— Нет, еще не подводил. Обязательно позвоню тебе, когда подведу, мы об этом поговорим.

— Наверняка же есть какие-то предметы гордости? Например, выпускники, которыми вы гордитесь.

— Каждый достойный выпускник — это продукт нашей коллективной работы. Конечно, таких много. Я называть их не буду, потому что кого-нибудь да забуду. Но есть и такие, которым хотелось бы сказать: «Что ж ты делаешь? Тебе не стыдно? Так ведь неприлично поступать». Не знаю, каких больше, всякие студенты есть, это такое зоологическое многообразие, в этом море выпускников есть всё. Почему зоологическое? Потому что заочники однажды подарили вазу, на которой была надпись: «От зоочников».

Недавно губернатор Куйвашев присвоил Лозовскому звание почетного гражданина Свердловской области.