Новый директор ЦПКиО — о реновации, проблемах с арендаторами и опасных аттракционах

Это назначение начали обсуждать за несколько месяцев до того, как были подписаны бумаги. И вот наконец в минувший понедельник коллективу ЦПКиО представили нового директора — Екатерину Кейльман, бывшего исполнительного директора «Теле-Клуба». «Наконец-то парк начнет меняться», — обрадовались одни. «Ну все, сейчас все вырубят и построят на месте парка высотки», — ругались другие.

Мы встретились с новым руководителем главного городского парка в конце ее первой рабочей недели и обсудили все слухи, страхи и опасения.

— Как ты решилась на этот шаг?

— На самом деле, легко. Мне хотелось перемен. Я работала в «Теле-Клубе» десять с лишним лет. И в какой-то момент я поняла, что кураж пропал, рутина заела. Концерты, артисты. Когда я туда пришла, это был стартап, мы начинали с нуля, строили команду, отлаживали процессы. А потом, когда я поняла, что развитие для меня идет уже не такими ударными темпами, я решила уйти. Я написала пост о том, что ищу работу. Тогда я совершенно не знала, чем буду заниматься. Для меня это был прыжок в неизвестность. И потом мне предложили возглавить парк. Здесь весь мой профессиональный опыт, он не обесценивается, а используется. Музыка, фестивали, гастрономия, большой коллектив, моя любовь к архитектуре и дизайну. В работе на этой площадке все сошлось, как пазл.

— Что касается ивентов, здесь никаких вопросов. Все в городе понимают: Кейльман придет — будет больше веселой движухи и меньше унылых скоморохов и картонных снеговиков. Но мы также понимаем, что главные вопросы к парку сегодня лежат в области хозяйственных проблем, а не в области контента.

— А ты про что? Вот этот аттракцион или эти киоски — в моем понимании это все тоже контент. Хозяйственных вопросов в парке, действительно, огромное количество. Но это меня не остановило, поэтому решилась я с азартом и с легкой душой.

— Ну, знаешь, основной аргумент скептиков: «Девочка-концертница сама не понимает, куда полезла, там канализацию под парком провести не могут, фонари не горят, а она про тусовки».

— Это можно развеять только, наверное, личным знакомством и результатами. Я человек результата. Я четко заточена на конкретные задачи и итоги. И я понимаю, что самое важное — это команда. Своими руками все сделать невозможно. Конечно, я своими руками менять канализацию в парке не буду. В парке есть прекрасный главный инженер, и я думаю, что он с этим справится. Мы с ним уже несколько раз гуляли по парку, и он знает о парке все.

— Что будешь делать с военным наследием предыдущего директора Шадрина? Пьющие пограничники, десантники в фонтанах, аллея надгробий и вот это вот все.

— Я думаю, что у парка появятся еще и другие ценности. Это парк культуры и отдыха. Я не против патриотизма. Но не нужно доводить это до максималистской степени, не нужно игнорировать другие сферы. Я думаю, что программа парка будет разбавлена большим количеством мероприятий. Большие государственные патриотические мероприятия — они будут проводиться, но мы будем немного менять форму всего. Чтобы всем было комфортно. Сложно ведь сейчас, проработав в парке неделю, сказать: будет так и так. Здесь будет стоять вот такая лавочка, а на День десантника будем устраивать это и вот это.

— Есть ощущение, что большая часть качелей-каруселей безбожно устарела. Еще лет десять назад говорили, что все эти аттракционы должны быть списаны на свалку, потому что срок их жизни истек. Что с ними будешь делать?

— Безопасность — мой личный приоритет. Я еще разбираюсь в процедуре того, как здесь происходит оценка безопасности аттракционов и их допуска к эксплуатации. Ответ на этот вопрос сложный. У меня нет сейчас документов под рукой, чтобы сказать, так это или нет [опасны ли аттракционы ЦПКиО]. Как у нас рождаются слухи? Кто-то один сказал, не проверив документы, ни на что не сославшись. А дальше родилась городская страшилка про колесо обозрения. Понятно, что это колесо старше меня, но будем проверять, будем проводить оценку всех аттракционов — что с ними делать. Это огромная работа, работа не одного дня.

— Какие сроки перед тобой стоят?

— Никаких сроков особенно нет. Я считаю, что летом, с открытием нового сезона, первые изменения уже должны быть. Какие они будут, я сейчас сказать не могу. Смотрю, изучаю, пытаюсь понять, что можно изменить уже сейчас, а что в ближайший год мы изменить не сможем. Есть своя экономика у парка, есть договорные отношения. Это не самый поворотливый механизм. Когда начнется реновация, я пока не могу сказать. Но на мой взгляд, парк может меняться независимо от большой реновации. Это же парк. У нас же деревья есть, значит, сам парк на месте. Важно, что в нем происходит, какая в нем функция есть, культурная, развлекательная, какой тут общепит. И вот это можно будет изменить в летнем сезоне. Я очень надеюсь на доверие и участие. Что все не будут в сторонке стоять и наблюдать. Это же главный городской парк, я очень надеюсь на участие всех активных горожан.

— А как ты его видишь, это участие?

— Я прежде всего говорю о предпринимателях — об общепите, об образовательных проектах, о парке как о площадке для решения маркетинговых задач. Сейчас здесь не очень много рекламодателей, отчасти и поэтому нет особенно ресурса для того, чтобы меняться.

— Еще одна моя «мамская» боль — батуты в ЦПКиО. Летом были с детьми — ни чека, ни безопасности. И так на каждом батуте. То есть я понимаю, что это огромные деньги, которые просто уходят кому-то в карман. А мне как потребителю не гарантируется вообще ничего.

— Понятно, что контроль за качеством сервиса, оказываемого арендаторами, должен осуществляться парком. Но нести ответственность сейчас за то, что кто-то когда-то подписал такой договор, очень сложно. Я надеюсь, что ближайшим летом такого уже не будет. Не будет батутов без чека. Не будет страшных и некрасивых батутов.

— Аудитория парка кто? У тебя в «Теле-Клубе» была четкая аудитория. А здесь?

— Парк — он для всех. Для всех, кто хочет провести время на свежем воздухе.

— Для кого сейчас здесь вообще нет контента?

— Для меня единственный контент здесь сейчас — это природная составляющая. Мне здесь больше нечего делать. Я ходила в парк каждую осень — насладиться золотой осенью, не выезжая из города. Это для меня был единственный повод здесь побывать.

— Про «Клевер-парк», который разрабатывал концепцию реновации парка и собирается вкладывать сюда деньги. Звучали опасения, что тебя специально поставили на эту должность, чтобы ты помогла «Клеверу» расширить их застройку за счет площадей парка.

— Вы что, всерьез думаете, что я своей росписью могу назначение земель поменять? Понятно, что люди все утрируют и придумывают глупости. Меня на работу позвали в управление культуры. С «Клевер-парком» мы знакомы, как с основным инвестором, мы общаемся, я знакома с разработкой концепции, участвовала в ее презентации, модерировала одну из фокус-групп. Они, как один из партнеров, просто сказали, что я отличная кандидатура. Люди очень часто делают домыслы, не имея никакой информации, но очень активно что-то утверждая.

— Концепция голландцев насколько реалистична? Она мне очень понравилась, но показалась утопичной для наших реалий.

— А что в ней утопичного? Мне кажется, что в этом мире все возможно. Концепция мне показалась чудесной. Она сочетает преемственность культурного наследия, отражает современные тенденции и позволяет в будущем использовать большой набор функций в парке для любой аудитории. Мне она очень понравилась именно с точки зрения контента.

— Давай про еду в ЦПКиО. Еда здесь еще опаснее, чем аттракционы. То есть это тоже отдельный аттракцион, на выживание.

— Будем менять еду в парке. Ее качество, то, как все выглядит. Это очень большой вопрос. Пойми, тут 100 гектаров земли почти, огромный коллектив, огромное количество текущих арендаторов. Парк будет меняться, и есть краткосрочные задачи, есть долгосрочные. Но сейчас я пока просто знакомлюсь с огромным количеством информации, я не успела еще с каждым сотрудником познакомиться даже.

— У тебя штат — человек двести?

— Около ста сорока.

— Это же совсем другие люди, не такие, с которыми ты последние десять лет работала в «Теле-Клубе»? Там сплошь «креаклы», а тут завхозы.

— Ты думаешь, я жила в таком розовом хипстерском замке и общалась только с хипстерами? Думаешь, у меня в «Теле-Клубе» завхоза не было? Здесь сложившийся коллектив. Все приятные люди. Меня очень тепло встретили. Здесь есть люди, которые работают в парке двадцать лет, они любят это место и, конечно, знают парк намного лучше меня. У меня есть опыт общения с очень разными людьми — и с техническими специалистами, и со службами безопасности. Я в себе, я адекватная. Не хочется ничего сломать из того, что работает. Сейчас я брошу силы на то, чтобы заниматься летним сезоном. Первые полгода людям будет казаться, что ничего не происходит. Но если мы начнем резко что-то менять сейчас, в разгар новогодних праздников, то можно будет закопаться в эту работу с головой и в таком же цейтноте прийти к новому сезону.

— Не боишься, что начнутся битвы за деньги, когда ты начнешь наводить порядок в работе с арендаторами? Есть такое ощущение, что там, где замешаны большие деньги, еще и нал, могут включаться не самые чистые и не самые честные механизмы.

— Я наивно полагаю, что заканчивается 2019 год, мы гуляем в центральном парке культуры и отдыха — и не может обсуждаться всерьез вопрос какого-то давления и нецивилизованных отношений. С моей стороны такое точно невозможно, даже близко. Но я не могу отвечать за других. Мне кажется, что в парке должна быть абсолютно прозрачная система и процедура взаимодействия со всеми коммерческими организациями. Мы будем смотреть варианты аукционов, оценки арендаторов с разных сторон. Это все предстоит разработать. На данный момент нет даже точной информации о том, сколько людей в парк заходит.

Будем делать тепловую карту, смотреть, как люди передвигаются по парку, и исходя из этого уже будем работать с прайсом. Я человек структурный, и мне хочется делать все выводы уже из конкретной фактической информации — сейчас масса технических решений, чтобы не по наитию делать заключения, а точно просчитать трафик. Понятно, что очень многие люди сюда в принципе не ходят. И, изменив контент, мы подтянем новую аудиторию, более платежеспособную. Но пока это только мое умозаключение. Мне надо здесь прожить все четыре сезона. Поэкспериментировать с музыкой, с программой мероприятий, с соцсетями.

— В детстве ты часто бывала в ЦПКиО?

— Да, конечно, у меня был любимый аттракцион — «городок сказок». Внутри я в сознательном возрасте уже не была, он сейчас законсервирован. Но, говорят, там можно снять неплохой фильм ужасов. Я всегда любила парк, у меня только самые теплые воспоминания отсюда.

— Что будет с фан-зоной?

— Сейчас там лыжная база. Парк же действительно очень большой, и, мне кажется, если будет отличная инфраструктура, чтобы прийти, переодеться, взять лыжи в прокате, это может быть очень востребованная тема. Весной здесь, в фан-зоне, планируем проводить Масленицу, самый популярный праздник в ЦПКиО. А летом, я надеюсь, фестиваль «Маяк» вернется. «Маяк» нужно делать. Городу нужен большой фестиваль, Ural Music Night — немного другая история. Мне кажется, если в парке Маяковского будет свой музыкальный флагман, будет супер.

— Какое у тебя первое впечатление от новой работы? Что-то уже расстроило, разозлило?

— Ну я же не первый раз в жизни сюда пришла. Мы довольно долго обсуждали мое назначение на работу, и я в этот период часто здесь гуляла, я живу здесь недалеко. Поэтому, конечно, я знала и про покосившиеся скамейки, и про старые аттракционы, и про разношерстные киоски. Чего я не знала — это сколько людей здесь работает, сколько служб и как устроены все процессы. Первые несколько дней я была поражена именно этому, что все на бумаге. Канцелярия, приказы. Перестраиваюсь пока в плане менеджмента.

— Нет настроения менять команду?

— Если текущей команде моя точка зрения будет близка, если они будут готовы к изменениям, то никого не нужно менять. Я пока разбираюсь, как работает парк. Пытаюсь понять, почему столько времени не было изменений. Сейчас я вижу, что это очень печальное финансовое положение. Нет денег, чтобы что-то менять, нет денег, чтобы сделать красивое новогоднее оформление. Я смотрю на это как на традиционный большой бизнес. Нужно обновлять все. Конечно, меня волнует и оформление, и соцсети, и язык, и коммуникации с городом. Есть почта, куда приходят жалобы, вопросы, обращения. И их очень мало. Но люди реально записки передают администраторам.

— Сколько тебе сейчас не хватает денег для идеального парка?

— Очень много. Хочется новогоднюю сказку, чтобы все елки мерцали огнями, но там на одну гирлянду, которой потребуются километры, уйдут миллионы — а их нет. Площадку детскую крутую хочется уже в ближайшее лето. Но у меня уже есть предприниматели, которые выразили готовность поддержать парк. Верю, что у нас все получится.