Новый ЦПКиО, ледовый городок на Плотинке и тифлокомментирование: культурная революция Ильи Маркова

Бывший руководитель «Дирекции городских праздничных мероприятий» Илья Марков в сентябре получил назначение на пост начальника управления культуры Екатеринбурга, а накануне у него был первый рабочий день на новом месте. В первом интервью он рассказал, что попытается «подружить» независимых творческих деятелей, инвесторов и власть. Также ему предстоит перенести ледовый городок с площади 1905 года, изменить конкурс «Мисс Екатеринбург» и День города.

— Когда вы получили предложение возглавить управление культуры?

— Официальное предложение я получил в начале сентября. Вышла забавная история. Мы давно не отдыхали всей семьей, потому что год назад у меня родилась вторая дочка. Приехали на отдых и сидели на балконе отеля, когда раздался звонок: «Надо лететь, есть серьезный разговор». Буквально через пару дней я был в городе, тогда и состоялся первый разговор с Александром Геннадьевичем Высокинским. К тому моменту мне позвонила Татьяна Львовна Ярошевская (экс-глава управления культуры Екатеринбурга. — Прим. ред.) и сказала, что она видит своим преемником меня. Это было очень приятно слышать.

Александр Геннадьевич просил меня подготовить свое видение сферы культуры. Мы договорились, что я подготовлю это за неделю, но фактически сделал это за полчаса, в нескольких тезисах — это хороший знак. Мне кажется, здесь правильно сформулированы подходы.

Не могу сказать, что я вприпрыжку бежал к этому назначению, потому что я такой человек, всегда очень переживаю. Я ответственный, мне очень хочется не ударить в грязь лицом. И я всегда сомневаюсь в своих силах, начиная со школы. Хоть я и был круглый отличник, но мне всегда казалось, что я немного недорабатываю.

— Для чего нужны инвестиции в первую очередь?

— Пилотным проектом должен стать ЦПКиО. По разным причинам его реконструкция была на паузе. Но буквально завтра (8 октября. — Прим. ред.) я буду участвовать в обсуждении этого проекта. Нам надо определить «дорожную карту»: что мы делаем сначала, что — потом. Сейчас есть красиво нарисованные проекты, понимание, в каком направлении мы движемся. Стратегия — это очень важно, но мне нужно понимать, что мы делаем послезавтра, через неделю. Думаю, что до конца октября мы должны уже совершить первые действия непосредственно на территории парка.

Что касается глобальных инвестпроектов, то мы дорабатываем инвестиционные портфели. Тут мы будем действовать от общего к частному. Нам важно продемонстрировать, как влияет сфера культуры на экономическую модель. Таких исследований очень мало. Звучит смешно, но британские ученые подсчитали, что культура и экономика тесно связаны. Организаторы «Ночи музыки» в этом году заказывали большое исследование: я познакомился с его результатами, оно показывает, как генерируют денежные и смысловые потоки тот или иной проект.

— Судя по тезису о системе подготовки кадров, я понимаю, что серьезных кадровых перестановок не будет, так?

— Не совсем. Тут у меня логика банальная для любого руководителя: кто будет хорошо работать — останется. Но это не означает, что те, кто трудился в сфере культуры раньше, гарантированно сохранят свои места. Они будут работать, если результаты их деятельности будут меня устраивать.

— У вас есть список кандидатов на расставание?

— Не хочу никого шокировать такими заявлениями. Конкретных кандидатов, конечно, называть не буду, но у меня есть вопросы к определенным учреждениям, руководителям. Мы пересмотрим систему оценки качества работы руководителей. На сегодня она, на мой взгляд, несовершенна. Мне хочется ее чуть-чуть модернизировать, чтобы оценка эффективности была максимально приближена к реальности. И таким образом мы будем менять систему мотивации руководителей.

— В шестом тезисе вы говорите о необходимости приобщать к культуре людей с ограниченными возможностями, расскажите подробнее об этом.

— В каждом учреждении культуры должны быть проекты для таких людей. Не просто концерты в детских домах или для детей с ограниченными возможностями здоровья, но и вовлечение. Для таких людей, как я понимаю, самое важное — быть частью общества наравне со всем. Им даже немного обидно, когда концерты только для них. Это немного не то, им хочется быть наравне со всеми зрителями и даже актерами: участвовать в спектаклях. И такие успешные кейсы есть, когда дети с ограниченными возможностями здоровья что-то играют на одной сцене с другими детьми.

Плюс новые практики, например — перевод спектаклей, тифлокомментирование для незрячих людей. Они смотрят спектакль, слышат, что происходит на сцене, а еще им рассказывают, как одеты герои, что они делают. Такие практики мы будем поддерживать.

В ЦК «Урал» 2 ноября выйдет спектакль с тифлокомментированием. Постановка «Тим Талер, или Проданный смех» про мальчика, который отдал свой смех за суперспособность выигрывать любой спор.

— Незадолго до вашего назначения у прокуратуры появились вопросы к Музею истории Екатеринбурга. Какую позицию в этом деле занимаете вы и насколько успели изучить ситуацию?

— То, что Сергей Каменский делает со своей командой, — очень здорово и круто. Не только на бумаге — они делают реальные дела. Мы тысячу раз дискутировали насчет трехсотлетия города, у него тысячи идей. Может быть, не все они доходят до реализации, но такой «горшочек» нужен.

Что касается правовых нюансов, то в них я еще не успел погрузиться: передавал дела, и сегодня у меня первый рабочий день на новом месте.

Уверен, что жалоба на него — обычная рядовая инициатива по принципу «слышал звон, да не знает, где он». Это не из ряда вон выходящая ситуация, полуанонимные сообщения с просьбой проверить ту или иную деятельность приходят часто.

Ознакомившись с обращением из правоохранительных органов, я не увидел конкретных претензий. Например, сказано, что он ездит в командировки. Что ему — не ездить? Что именно не нравится? Также и с остальными вопросами, все очень неконкретно.

Поэтому если есть конкретные претензии, или вы знаете о каком-то факте — обращайтесь, чтобы мы проводили проверку. Это отнимает много времени: приходится много писать, прикладывать много документов — и это ничем не заканчивается. Я больше чем уверен, что мы напишем, пройдет всесторонняя проверка — и все.

— Фестиваль «Стенограффия». После истории этого года с Покрасом Лампасом будут ли какие-то изменения в работе фестиваля?

— Коммуникация и еще раз коммуникация. Сегодня на планерке я говорил об этом коллегам. Убежден, что надо друг с другом разговаривать, переспрашивать, постоянно думать, кого еще не вовлекли в разговор. Лучше человек услышит пять раз, чем возникнет такая ситуация. Что касается самой «Стенограффии» — это один из флагманских проектов. То, что делают ребята, — просто здорово. Этот опыт перенимают разные города, например маленькие северные города и так далее. Во вторник после обеда мы встретимся с Евгением Фатеевым и обсудим разные идеи и предложения.

— Про День города часто говорят: каждый год одно и то же, горожан уже ничем не удивить. Лет 10 назад слышал шутку, что настоящий екатеринбуржец в День города уезжает из Екатеринбурга. Как будет меняться День города?

— Однозначно будет. Это моя епархия, и я на первом этапе в новой должности сохраню за собой право определения курса. Автор этой шутки, думаю, сегодня уже так не скажет. Отрадно, что креативное сообщество нашего города изменилось. Если раньше я слышал только критику, то сейчас ее гораздо меньше, говорят даже: все плохо, но вот это, в принципе, прикольно. В этом году таким кейсом стала «Картония», про которую все написали.

Понятно, что есть разные нюансы, например, я пытаюсь изменить какой-то проект и куратору проекта не могу объяснить, что он уже не актуален. Может быть, иногда мне не хватало смелости или каких-то рычагов. Сейчас этих рычагов у меня чуть больше, чтобы объяснить, что в таком виде этот проект существовать уже не может.

— Что устарело?

— Мне бы не хотелось переходить на конкретику, потому что художника легко обидеть. Еще 10 лет назад я говорил: очень тяжело измерить, сколько стоит улыбка. Например, мы говорим, что концерт силами городских ДК на главной площади города — не круто. Но в этот день 5000 детей стали гораздо счастливее. На них пришли посмотреть бабушки, они будут 20 лет рассказывать всем, что выступали перед Филиппом Киркоровым на главной сцене, они весь год ходили на репетиции в дождь и в снег по субботам и воскресеньям, чтобы показать этот номер. Эта сторона вопроса очень важна. Да, с точки зрения художественных смыслов нам интереснее послушать великий оркестр, уличную постановку оперы или что-то еще. Зачем нам на наших детей из ДК по восемь раз смотреть? Ну а если взглянуть с другой стороны?

Художников, к которым у меня есть вопросы, я стараюсь убеждать, что надо показывать их проекты более кулуарно, не в День города, а накануне или за неделю до него. С сохранением финансирования, потому что для них это основное. Так получается, что только в рамках больших проектов мы можем финансировать небольшие начинания, потому что в сфере культуры других юридических механизмов для этого нет.

А непосредственно в День города мы будем двигаться в сторону таких форматов, как в этом году. Ну и прежде чем говорить, что все плохо, — сходите сами на праздник. Часто мне говорят так те, кто сам не был. «Пастернака не читал, но осуждаю» — давайте не будем так рассуждать.

— Надо ли что-то делать с конкурсом «Мисс Екатеринбург»?

— «Мисс Екатеринбург» — боль больная. Мы точно сохраним этот проект за муниципалитетом, хотя большинство подобных конкурсов частные. Интерес к конкурсу есть. Не могу сказать, что он устарел, но формат финального шоу хотелось бы сильно поменять. Но все упирается в ресурсы. Переехать на другую площадку? Может быть, но это потребует дополнительных средств из бюджета либо надо пересматривать взаимоотношения со спонсорами.

Как жителю Екатеринбурга мне бы не хотелось, чтобы этот конкурс исчез. Наши участницы, как правило, в десятке на «Мисс Россия», занимают призовые места.

Сама «конфетка», в принципе, хорошая. Я вижу девушек в «Урале» каждый день и понимаю, что с момента кастинга до финального шоу люди меняются. Это тоже одна из главных миссий сферы культуры, она должна изменить человека. Участницы становятся лучше.

А вот «обертку» конкурса, не только финальное шоу, но и подачу, пиар, еще что-то — можно изменить.

— Сфера культуры в Екатеринбурге сегодня достаточно профинансирована?

— Это вопрос эффективности расходования бюджетных средств. Бюджет управления культуры — 1,8 миллиарда рублей в год. Давно не смотрел данные по другим городам-миллионникам, но полагаю, что это немало. Мне хочется выработать такие механизмы, чтобы мы не рассматривали финансирование сферы культуры в процентах от общего бюджета города. Вот сфера культуры, нате вам 2 процента! Много это, мало? Никто не знает.

Мне всегда было интересно, что произойдет, если мы не будем финансировать сферу культуры. Умрем мы или нет? Глобально так делать в ближайшее время, конечно, не будем, но это стало бы лакмусовой бумажкой — что людям на самом деле нужно. Я считаю, что большая часть сохранится. Но так делать нельзя, потому что мы потеряем суть госполитики. Государство должно подсказывать, что такое хорошо и что такое плохо — не отменяя того, что я раньше сказал.

Мы чувствуем себя с точки зрения материального обеспечения хорошо. Наверное, у нас недостаточно бюджета развития. Он в последнее время был сконцентрирован на материально-технической базе, мы построили несколько знаковых объектов, отремонтировали несколько театров. Наверное, стоит перестроить инвестиции в развитие на другие ориентиры. Да, мы должны достроить «Эрмитаж-Урал», надо что-то делать с ЦПКиО, но кроме этого нужно развивать «маленькие» проекты, о которых говорили в начале. Но пока на них ресурсов не хватает, и я мечтаю, что мы должны активизировать государственно-частное партнерство. Для этого нам нужно доказать застройщику, что при строительстве в его квартале новой культурной институции стоимость квадратного метра вырастет, сообщество соседей будет другим и люди там будут жить другие: они по-другому будут разговаривать, перестанут плеваться, бросать стеклянные бутылки мимо мусорки.

— Почему в этом году решено отказаться от живой елки на площади Пятого года? Прошлогодний эксперимент не удался?

— На мой взгляд — удался. Живая елка по-другому выглядит, ее не так много критиковали, получилась позитивная история. Но мы подумали, что в Антарктиде (тема ледового городка в этом году — Антарктида. — Прим. ред.) в принципе нет елок, и какую ни ставь — будет выглядеть нелепо. Решили вернуться к искусственной. За год у нее обновили программное обеспечение, обдумываем перформанс — светомузыкальное представление, когда весь городок синхронно переливается разными цветами. Это должно понравиться детям. В прошлом году Русская медная компания делала мультимедийный фасад городской администрации, это невероятно дорого. Было бы круто это повторить, но пока таких планов у РМК нет, а для городского бюджета это неподъемно.

Кстати, в работу ледового городка в этом году мы добавим интеллектуальную составляющую. Там будут выступать историки и путешественники с лекциями про Антарктиду и не только. Конечно, если позволит погода.

— Перенос ледового городка уже не рассматриваете?

— Мы долго обсуждали, наступил октябрь, и надо было принимать решение. Исторический сквер пока к этому не готов, да и бюджет на 2019 год этого не предполагал. Площадь Исторического сквера значительно больше площади 1905 года, и сделать за те же деньги какую-то красоту невозможно. Поэтому решили оставить на площади Пятого года. Но к этой теме мы обязательно вернемся, Александр Геннадьевич Высокинский попросил меня подготовить данные, сколько будет стоить перенос, чтобы мы могли предметно это обсудить.

До Маркова 15 лет управление культуры возглавляла Татьяна Ярошевская. В сентябре она уехала в Москву, где будет работать исполнительным директором МХАТ. Перед отъездом она дала интервью E1.RU, в котором рассказала о том, что происходит в городе, в культуре и в мэрии Екатеринбурга.