«Беспредел в Москве касается всех»: история темнокожей девушки, вышедшей на митинг в Екатеринбурге

10 августа жители Екатеринбурга вышли на митинг в поддержку москвичей, борющихся за честные выборы в гордуму. Согласованная акция на Большакова собрала порядка 250 участников. Самой заметной из них стала темнокожая девушка с самодельным плакатом. На нем было всего несколько слов на русском: «Беспредел в Москве касается всех».

Позже фотографии участницы митинга с экзотичной внешностью разлетелись по СМИ, а пользователи соцсетей стали спорить, кто она, откуда и почему вышла на протестную акцию штаба Навального. Одни предположили, что девушка — иностранная студентка, другие — сотрудница дипмиссии, третьи —что она один из приглашенных игроков баскетбольной команды УГМК.

Мы разыскали самую яркую участницу митинга и узнали, кто она и почему вышла на акцию против недопуска независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму.

«Меня часто путают с баскетболистками УГМК»

— Меня зовут Каролина-Джоанна Гомес, и я гражданка России. Я родилась в городе Стрежевом на севере Томской области. Когда мне было два года, мама привезла меня в Екатеринбург. Здесь я ходила в школу, а потом поступила в университет. Сейчас я учусь в аспирантуре УрФУ на факультете философии. К тому, что в родном городе меня принимают за иностранку, я уже привыкла.

Чаще всего меня путают с игроками баскетбольной команды УГМК, за которую выступают девочки из США. Они все высокие и темнокожие, как я. Обычно екатеринбуржцы поздравляют меня с победой после важных матчей нашей команды, останавливают на улице и просят сделать совместное фото. Мой сосед до сих пор думает, что я играю в УГМК. Я его уже не переубеждаю, просто улыбаюсь и принимаю поздравления.

Иногда люди не знают, на каком языке со мной говорить. Как-то на улице меня остановили туристы из Франции. Они думали, что я должна говорить на французском, так как в Африке многие говорят на этом языке. Бывает, что жители Екатеринбурга заговаривают со мной на английском, а я им подыгрываю. После первых фраз люди начинают подозревать, что всё-таки я местная: выдает акцент. Кстати, за границей во мне сразу видят русскую, несмотря на цвет кожи.

Экзотичной внешностью я обязана папе. Он у меня сенегалец, мама — русская. Родители познакомились в Турции, куда мама часто ездила по работе. Они вместе вернулись в Россию и жили в Стрежевом. Папа рассказывал, что зимой там было до -40 градусов. Когда местные жители видели на улице отца, двухметрового темнокожего парня, то думали, что им померещилось. Папа шутил, что Стрежевой — его любимый город в России, потому что там на него никто не обращал особого внимания из-за внешности.

Проблем из-за необычной внешности в детстве у меня не было. Если кто-то и показывал на меня пальцем, я не обращала внимания. Я училась в гимназии № 2. Это хорошая школа, где было не принято давать друг другу клички. Когда я стала старше, мама объяснила, что всегда будут люди, которым важна моя внешность, а не то, какой я человек. Сейчас, если, например, молодой человек много говорит о цвете кожи, делает на этом акцент, я сразу говорю ему «до свидания».

«Обидеть в России могут любого»

Я знакома со многими студентами из Африки и США и знаю, что они сталкиваются с повышенным вниманием к себе в Екатеринбурге. Больше всего, как правило, страдают парни, потому что их могут толкнуть или обозвать на улице. Такое происходит не только в России, но и в Европе. Например, в скандинавских странах. Темнокожие студенты могут гулять по скандинавскому городу и ловить на себе заинтересованные взгляды. Но я не считаю, что это проявление расизма. По-моему, это просто интерес.

Меня тоже рассматривают на улице, но я на это не обращаю внимания. Мне помогает защитный барьер. Я выстроила его вокруг себя еще в детстве. Кроме того, к девушкам все же относятся мягче. Да, в мой адрес могут выкрикнуть на улице пошлость, но это не только моя проблема. С этим может столкнуться любая девушка, поэтому я не вижу здесь расовой дискриминации.

С каждым годом жители Екатеринбурга становятся толерантнее к людям других национальностей. К нам приезжают всё больше иностранцев, наши студенты тоже часто ездят за границу и видят, что все разные, и это нормально. Обидеть в России могут любого человека, вне зависимости от цвета кожи. Ты можешь просто как-то не так одеться, и тебя из-за этого оскорбят, потому что на улицах много агрессии.

«Я боялась, что фото со мной используют против участников митинга»

Я пошла на акцию в поддержку жителей Москвы, которые борются за свободу выборов, потому что хотела проявить гражданскую позицию. Я следила, как проходил сбор подписей за независимых кандидатов на выборах в Мосгордуму. Видела, как проходили заседания в избиркоме. С самого начала было ясно, что всё уже решено, что кандидатов не допустят до выборов. То есть людей просто лишили права голосовать за кандидатов, за которых они хотят.

Я наблюдала за тем, как проходили акции протеста в Москве. Как безоружных людей, которые вышли на мирный митинг, винтили и затаскивали в автозаки. Они не представляли никакой угрозы, в их руках не было коктейлей Молотова. Они не были профессиональными протестующими. Это были такие же люди, как я или вы. Многие из них даже не состояли в партиях. Тогда я подумала: если такое происходит в Москве, то на что мы можем рассчитывать здесь, в Екатеринбурге?

Я была на митинге с плакатом «Беспредел в России касается всех». Мне показалось, что это емкий, обобщающий лозунг, который показывает солидарность с протестующими в Москве. Это был мой первый плакат, и я нарисовала его, как смогла. Меня много снимали фотографы, которые пришли работать на митинге. Потом подошел журналист и спросил, говорю ли я по-русски. Я, конечно, сказала, что да.

У меня было опасение, что кто-то использует фото, на котором стою я с плакатом, в качестве доказательства, что, мол, Госдеп вмешивается в дела России. Но я не могу выглядеть более по-славянски, чем сейчас. Поэтому мне хотелось, чтобы люди вокруг знали, что я русская и что я пришла на митинг, чтобы выразить позицию. Что я не иностранная студентка, как подумал журналист.

Я думаю, что в субботу мы вышли не зря. Да, надежды, что кандидатов допустят до выборов, нет. Но мы показали, что нам небезразлично, что происходит в стране, что на акции протеста выходят живые неравнодушные люди. Нам говорят, что участники митинга проплачены Госдепом, что на них ходят нелюди или подростки-неформалы. Но вот я вышла и увидела, что это обычные люди. Среди них были френды из «Фейсбука» или «ВКонтакте», друзья детства. И все это — реальные люди, не массовка.

«Сюжет о защитниках сквера показали даже в Сенегале»

Тема моего научного исследования — этические проблемы современного искусства. Мне интересно, как выставки, фильмы или другие произведения становятся катализатором протестных акций, которые устраивают люди, посчитавшие, что их чувства были оскорблены. Мне интересно проследить, как зарождается конфликт. Раньше я могла наблюдать за этим лишь со стороны, с помощью стримов. Во время акций в сквере я впервые увидела, как всё выглядит изнутри, и этот опыт был полезен для моего исследования.

В мире искусства много случаев, когда протест организуется извне. Примером может служить группировка SERB, участники которой приходят на выставку и выливают плохо пахнущую жидкость на экспонат. Они используют радикальные методы и преследуют политические цели. Вся их обида — на камеру, а сам протест можно считать тщательно спланированным: они точно знают, что делать и в какие СМИ звонить.

Протест в сквере был спонтанным. Я была там с первого дня и видела, как собиралась толпа. Люди шли мимо, спрашивали, что происходит, и им объясняли. Кто-то шел дальше, кто-то оставался. Так было и со мной. Я узнала о протесте случайно. Во время стояния я ходила по скверу, даже не выкрикивая лозунги. Я просто хотела показать, что я против строительства храма в этом месте, фактом своего присутствия.

История со сквером доказала, что горожанам небезразлична судьба этого места. Я бы назвала его культовым для Екатеринбурга, в том числе и потому, что для меня лично оно много значит. В школьные годы я гуляла там с подругами и наблюдала за скейтерами. Став старше, назначала свидания в сквере, потому что это одно из красивейших мест в нашем городе.

Протест у Театра драмы оказался настолько важным событием, что о нем даже показали сюжет на ТВ в Сенегале. Когда мой папа его увидел, он написал мне: «Каролина, что у вас там происходит? Пожалуйста, будь аккуратна!» Участвовать в протестных акциях он мне не запрещает. Мама тоже меня поддерживает, ходит на митинги и следит за медиаповесткой. Никто в моей семье не считает, что отстаивать свои права — это стыдно. Мы все хотим, чтобы мир стал чуточку справедливее.

Ранее мы писали о темнокожей студентке УрГЭУ из Африки, которая приехала на Урал и стала известной моделью. Также мы публиковали интервью со студентом из Кот-д’Ивуара, который пострадал от расизма в Екатеринбурге. Прочитать его вы можете здесь.