«Пытались унизить, а вышло наоборот»: депутат гордумы — о табличках «Город бесов» и «Город храбрых»

За сутки Екатеринбург из города бесов превратился в город храбрых. Вчера на въезде в Екатеринбург со стороны аэропорта Кольцово появилась табличка со словами Владимира Соловьева (именно он в своей программе, посвященной протестам в сквере у Театра драмы и строительству собора Святой Екатерины, сказал, что в уральской столице живут бесы). Надпись быстро убрали, а сегодня, после поста в Instagram губернатора Евгения Куйвашева, на ее месте появился указатель «Город храбрых».

Об этом событии порассуждал депутат Екатеринбургской городской думы Константин Киселев. Он написал, почему название «город бесов» уральцев не оскорбило, а наоборот, заставило гордиться Екатеринбургом.

Появились две таблички. Про «Город бесов» и следом про «Город храбрых». Кто бы их ни сделал, но они фактически замкнули символический ряд, связанный с борьбой за сохранение сквера. Напомним, с чего все начиналось, и проанализируем то, чем все завершилось.

Всего два пункта.

1. Началось все с забора. Забора прозрачного. Забора, который не скрывал ничего, что за ним происходит, за который не надо заглядывать. Все открыто, все на виду.

Забор — символ ограничений. Во-первых, он делит всех на две части: кому можно за забор, а кому нельзя. Кому можно за забором творить все, что угодно, а кому перед забором ничего такого не позволено. Во-вторых, забор — символ тюремных ограничений, ограничений в правах. За забор отправляют, за забор сгоняют. Например, на митингах: все за загородку, всех через рамки.

Когда появился прозрачный забор с полицией и охранниками за ним [за забором], то у людей совпали две логики. Первая — за забором беспредел, «они» за забором будут издеваться над нашим сквером. Вторая — они сами себя загнали за забор, и потому они фактически признали нашу правду, нашу правоту.

Забор — катастрофическая символическая ошибка застройщиков, которых тут же общественное сознание отождествило с властью, деньгами, церковью и насилием.

А когда люди с улицы окружили забор, то стало ясно, что они за забором в меньшинстве, они боятся. Страх у защитников сквера исчез, ибо было понятно, на чьей стороне правда и справедливость.

2. Говоря о Екатеринбурге как о городе бесов, телевизионный пропагандист пытался не столько оскорбить город и горожан, он искренне старался создать у города негативный образ в глазах зрителей, в глазах всей страны.

А что получилось? Город не сильно оскорбился, но благодаря табличке произошла инверсия, переворачивание смыслов. «Город бесов» стал означать легитимацию права на борьбу, право на протест, право на человеческое достоинство.

Ровно аналогично случилось с мемом «люди с улицы». Нас пытались принизить и унизить, а вышло наоборот. «Люди с улицы» — это звучит гордо. «Город бесов», «люди с улицы» — это вызов, это декларация права на свое мнение, на позицию, на свободу.

И следующая табличка, отсылающая к книге Алексея Иванова, — «Город храбрых» — только закрепила право на протест, право на собственное мнение, на свободу.

Такой вот символический круг. Символы замкнулись. И это само по себе символически круто.

Мы с Урала, мы из «города бесов», мы из «города храбрых». Мы — люди с улицы. Мы — екатеринбуржцы. Мы — свободные люди.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Все новости, посвященные событиям вокруг строительства собора Святой Екатерины, почитайте по ссылке.