Три месяца жил с вождем на даче: воспоминания последнего охранника Сталина

— То, что Сталин ездил по улицам Сочи на машине, детей в ресторан водил и пирожными угощал, — это всё сказки, — говорит ветеран Кремлевского полка Жорж Владимирович Токарев. Сегодня он отмечает 95-летний юбилей, с самого утра у него дома гости. Когда пришли мы, ветерана поздравляли глава Железнодорожного района и юнармейцы.

Жорж Владимирович родился в Свердловске, жил с родителями на станции Шарташ. Когда началась война, на фронт ушли два его старших брата, один, Василий, погиб в июне 1942-го. В том же году Жорж окончил школу и был призван в армию. Служить отправили в полк специального назначения.

Имя у Жоржа Владимировича французское, хотя корней французских нет. Говорит, назвали так практически случайно.

— В день моего рождения отец повез мать на телеге в больницу, — рассказывает он. — Ребенок родился, надо документы делать, отец спросил у мамы, какое имя давать? Она ответила — назови Юрием, будем звать Жориком, пока маленький. Но отец, пока ехал, Юрия забыл, а Жорика вспомнил, вот так и записали. Самое тяжелое было в армии, когда началась борьба с космополитизмом, с иностранщиной. В политотделе спрашивали, откуда у тебя такое имя, родственники иностранные что ли? И когда демобилизовался, пришел на партийный участок в Свердловске, а секретарь парткома опять спрашивает — что это у вас за иностранное имя такое? Я решил менять имя, приехал в загс, а там говорят — что за идиоты, нормальное имя у тебя, живи ты с ним. Так я и остался Жоржем.

В армии Токарев прослужил восемь лет, пять из них — в кремлевской охране. В книге, изданной к 80-летию Железнодорожного района Екатеринбурга, рассказывается, что в Москву Жорж приехал в составе группы из 20 призывников. На Казанском вокзале их посадили в машину и повезли через Красную площадь:

«Тогда Жорж впервые увидел Мавзолей, Кремлевскую стену, Кремлевскую площадь, башни с зачехленными звездами на них. В тот момент он не думал, что через какое-то время Кремль станет ему родным домом, а он будет нести службу по его охране и обороне. Осенью 1942 года Кремль уже был замаскирован под городскую застройку, Кремлевские звезды были зачехлены, сами башни закрасили в черный цвет, позолоченные маковки церквей покрыли мешковиной и серой краской. По периметру Кремлевской стены выстроили макеты городских зданий. Такие же сооружения были поставлены и на Манежной и Красной площадях. Фасады и крыши зданий перекрасили под общегородской фон московских домов».

Как вспоминал Жорж Владимирович, 6 ноября 1942 года его сослуживцы задержали и ранили террориста. В тот день они с курсантами собирались на концерт в клуб:

— Я стоял у окна на Спасскую башню и услышал орудийные выстрелы, а вскоре сильный хлопок. Мы узнали, что каким-то террористом-одиночкой при выезде из Спасских ворот с лобного места была обстреляна машина Микояна. Мои сослуживцы огнем из личного оружия блокировали и ранили террориста. После этого служба по охране Кремля была усилена. За весь 1942 год на постах застав и караула здания Правительства СССР личным составом полка было задержано 665 лиц с нарушениями в документах и пропусках.

В 1942-м, вспоминает он в разговоре с E1.RU, видел, как прилетел в Москву самолет Черчилля:

— У нас аэродром Монино был под боком, смотрим — самолет летит, какой-то не наш, и правительственная машина поехала. Интересно стало, что за самолёт. А потом я уже читал воспоминания Черчилля, он писал, с какими чувствами 10 часов летел из Тегерана в Москву, говорил — я лечу в страну, которую всю жизнь хотел уничтожить, а заканчивал такой фразой: «Я как будто везу кусок льда, в душе ничего нет, одна ненависть».

Другой эпизод с Черчиллем, рассказывает Жорж Токарев, произошел на Ялтинской конференции. Он свидетелем не был, но «охрана-то рассказывала всё равно». В последний день конференции Сталин и Черчилль прогуливались по городу, англичанин сказал: «Я бы хотел попросить клочок земли, чтобы дачу построить здесь, в Ялте, и вспоминать тяжелые годы войны».

— Сталин остановился, затянулся и выдохнул ему в лицо дым. Я, говорит, советским народом не уполномочен раздавать землю, — так рассказывает эту историю Токарев.

Во время службы, рассказал ветеран E1.RU, они проходили строевую, огневую подготовку, а политподготовку он называет «промывкой мозгов».

— Нужно было знать по каждому посту все инструкции, между нами это называлось «молельная комната». Если не сдал — будешь где-нибудь на второстепенных постах. Поэтому всё время в напряжении, всё время учишь. Потом два дня службы, на третий — тактическая подготовка, выезжали из Кремля на стрельбы.

День Победы, 9 мая 1945 года, он помнит хорошо — утро выдалось солнечное, но подъема по распорядку в 6:00 не прозвучало.

— Дежурный сообщил, что подъем будет в 7:00, так как пришло сообщение об окончании войны и этот день объявлен выходным, — вспоминал Токарев в книге. — В первой декаде июня стало известно, что готовится Парад Победы. Необходимо было отобрать в войсках 40 000 наиболее отличившихся в боях фронтовиков и перебросить их вместе с техникой в Москву. Эшелоны шли вне расписания. Утро в этот день выдалось пасмурным и дождливым, но нам всем казалось, что воздух пропитан радостью и счастьем. За несколько минут до парада на трибуны поднялись члены Государственного комитета обороны и Сталин. Сталин стоял и смотрел на парадные полки, он был очень сосредоточен. При прохождении по Красной площади я смотрел только вперёд, так как был правофланговый второго батальона, и на трибуны Мавзолея мне взглянуть не пришлось.

Вечером гремел торжественный салют. В тот же день Жорж Токарев получил приглашение 25 июня 1945 года в Большой Кремлевский дворец на прием в честь участников парада.

А в 1946-м он отправился в Сочи с правительственным заданием — охранять на отдыхе Сталина. Хотя, говорит, отдыхом назвать это сложно.

— Мы дачу охраняли три месяца. Сталин вел себя как обычный человек, трудно назвать отдыхом это, каждый день приходил мешок почты поездом Москва — Сочи, и он сам почту разбирал. На других дачах в это же время отдыхали тоже руководители, они собирались на совещания.

Про то время и ходят слухи, что Сталин угощал детей пирожными, но Токарев уверяет — такого не было.

Жоржа Токарева несколько лет назад стали называть «последним охранником Сталина», имея в виду, что он один из последних из ныне живущих ветеранов кремлевской охраны того времени. Но сам он категорически такое «звание» не приемлет.

— Нет, это вообще какая-то лажа, — говорит он. — [Так назвали] во время [празднования] 90-летия. Это ужас, конечно. Что значит последний? Сталин в 1953 году умер, а я в 50-м демобилизовался.

В 1950 году Токарев вернулся в Свердловск, поступил на металлургический факультет УПИ, по окончании остался работать в институте, защитил кандидатскую диссертацию, опубликовал больше ста научных работ и получил тридцать с лишним авторских свидетельств на изобретения.

— Изобретения касаются оборудования литейного производства и приготовления авиационных сплавов, — говорит он. — Раньше не патентовали ничего, государству не выгодно было. Выдавали удостоверение или авторские свидетельства. Какое бы ни было изобретение, хоть на миллион, а дают всему авторскому коллективу 25 рублей, и дели на всех по рублю. И государство не ограничивало себя в применении этого авторского изобретения. А при патенте платят за каждую штучку, поэтому если бы, например, у Калашникова были патенты, ни один миллиардер бы таких денег не имел, как он.

На пенсию Жорж Токарев вышел в 1996 году, за время отдыха написал несколько книг воспоминаний, последняя вышла в 2016 году, а скоро планируется дополненное переиздание. Причем книгу он печатал сам на ноутбуке. По словам зятя Жоржа Владимировича, с техникой он дружит, а еще любит готовить по новым рецептам, найденным в интернете.

Почитайте историю еще одного ветерана ВОВ, 103-летнего Семёна Семёновича Козьмина. Он выпустил книгу по письмам, которые писал с фронта своей жене. А вот история 95-летнего Михаила Фильдштейна, он ушёл на фронт трубачом, а вернулся героем.