"Кому-то просто нужен крайний": Алексей Беззуб рассказал, почему его обвинили в падении ворот на мальчика

Координатор "РосЯмы" Алексей Беззуб известен не только общественной работой. Чуть больше года назад он вдруг подался в главные квартальные Уралмаша и Эльмаша, чтобы бороться с гряземесами и делать район чище. Воспринимал это как вызов и попытку показать другим, как надо работать. А получил в итоге вместе с новым опытом уголовное дело.

В августе прошлого года на одном из дворовых кортов, которые содержала МКУ "Служба заказчика", возглавляемая Беззубом, на 4-летнего мальчика упали хоккейные ворота. Ребёнок, к счастью, остался жив, но получил серьёзную травму. Расследование шло год, и в итоге обвинение в халатности, повлёкшей тяжкий вред здоровью, предъявили Беззубу, который в квартальных уже несколько месяцев не состоит. Теперь ему грозит реальный срок. Мы поговорили с общественником об этом деле.

– Давайте с самого начала. Когда и как вы узнали о том, что на мальчика упали ворота?

– 30 августа 2016 года мы сидели у меня в кабинете с замглавы района по социальным вопросам Малых Игорем Викторовичем и обсуждали программу "Футбол в каждый дом", глава района подгонял – подходила осень, надо ускоряться, какие-то корты еще не доделаны. Обсуждали текущие рабочие моменты. Мне позвонила замглавы района по общим вопросам Марина Николаевна Леонова и сказала, что на нашем корте на ребёнка упали ворота, он в реанимации, следователи в приёмной администрации района, чтобы мы срочно подошли туда (30 августа был вторник, а ворота упали в пятницу, 26 августа. – Прим. ред.)

Следователь взял у нас общие объяснения – чей корт, кто отвечает за безопасность. После этого мы поехали на корт, ворота там по-прежнему стояли, мы их затащили в подсобное помещение, где хранятся наши убранные ворота, которые принадлежат МКУ.

– А на корте были какие-то другие?

– Да, это были какие-то левые ворота. Суть в следующем: ворота МКУ, которые куплены на деньги налогоплательщиков, были убраны, корт стоял пустой, и добрые люди сварили ворота для хоккея с шайбой и поставили на корт. В наших полномочиях содержание открытых плоскостных сооружений, техники ходят и проверяют исправность нашего оборудования – борта, калитки, сетки, контролируют, как убирает подрядчик. И техник говорит, что он ходил на этот корт и не видел этих ворот. Они ничьи.

– А как часто он ходит и проверяет?

– Ну, по идее там проходит уборка, я просто не помню, то ли раз в неделю, то ли два, и он ездит по этим площадкам как раз контролировать, как убирают.

– А ваши ворота почему хранились в подсобке?

– Наши выставляются в зимний период. На этом корте есть тренер, у него подсобное помещение, он вытаскивает ворота на время игр и потом убирает. Мы не можем наши ворота оставлять навсегда, их же просто украдут.

– Когда вы поняли, что вас делают, грубо говоря, крайним, что вы будете отвечать за это?

– Я это понял 17 августа этого года. То есть 26 августа 2016 года ворота упали, год велось расследование, я ходил на допросы следователя, и он, начиная с марта, рассказывал, что я должен, по сути, признать вину – подписать мировое соглашение и возместить ущерб родителям. Это было несколько месяцев, трижды я отказывался, а после того, как написал жалобу в прокуратуру о том, что меня склоняют к признанию вины, мне тут же предъявили обвинение.

Что такое халатность? Невыполнение должностных обязанностей. Необеспечение безопасной эксплуатации. Где я расписался, что это мои должностные обязанности? Вообще это мои должностные обязанности или чьи? А чьи ворота? Видимо, у них просто подходил год расследования, они либо не хотели заниматься делом, либо не искали виновных. Если говорить про крайних, у них там огромный выбор, кого сделать крайним, но точно не меня.

– Кого?

– За безопасную эксплуатацию кортов отвечает отдел плоскостных сооружений, который создан администрацией района, у отдела есть начальник, который является должностным лицом. Хотя там тоже есть вопрос – он ведь отвечает за безопасность только нашего имущества, а не вообще всего в городе. Второй момент – ворота для хоккея с шайбой, которые и упали, не крепятся никак. Следствие говорит, что есть ГОСТ, что ворота для хоккея крепятся. Но это для хоккея с мячом, а с шайбой – нет, игра не подразумевает этого. Поэтому даже не факт, что можно было халатность предъявить начальнику отдела.

– Что было дальше?

– В августе мне предъявляют уже подписку о невыезде и меняют статус со свидетеля на подозреваемого. После этого следователи едут в МКУ, в администрацию района и берут копии приказов. Я думаю, что они будут сейчас в суде рассказывать, что я никому не давал приказ эти ничьи ворота убрать. Но, во-первых, я не знал, что у нас эти ворота вообще есть на корте. Во-вторых, там есть в обвинительном заключении очень интересные формулировки, которые не соответствуют действительности. Например, что я не разработал нормативно-правовой документ. Извините, мне в МКУ создали отдел плоскостных сооружений, мы расписали его функцию, есть положение, должностные инструкции начальника, администратора, инженера, приняты люди на работу, заключен контракт на уборку территории. Это что, не нормативные документы? Они там вконец обнаглели, что ли? Понимаете, есть целая стопка документов, которая расписывает, кто что делает, а они говорят – нет приказа. Зачем мне приказ, если уже в должностных обязанностях у людей всё прописано.

Через неделю после того, как они взяли копии приказов в МКУ, они стряпают дело на коленке за неделю и предъявляют обвинение. После чего следствие проводит очную ставку с начальником отдела плоскостных сооружений, на которой тот говорит, что отдел отвечает за безопасную эксплуатацию кортов, но поясняет, что есть наш корт, наши борта, наши ворота и прочее. И наши ворота были убраны.

– То есть, раз не наши ворота, то не отвечаем?

– Да. Более того, в свое время я говорил начальнику отдела проверить все ворота на предмет закрепления. Он мне на следующий день отчитался, что все ворота проверил, они закреплены. Потом выяснилось, что, условно говоря, они не поехали проверять ворота именно на этом корте, потому что считали, что их там нет. Техник в показаниях тоже пояснял, что я давал в устной форме распоряжение проверить корты.

После очной ставки с начальником отдела следователи зовут квартальных и спрашивают, давал ли Беззуб им распоряжение проверить ворота. Это просто беспредел. Это не обязанность квартальных, следователи даже не взяли посмотреть их должностную инструкцию, чтобы понять, что входит в неё. Они так могли уборщицу опросить, дворника, бухгалтера – а давал ли я им распоряжение проверить ворота? Я что, совсем дурачок что ли, они как мыслят?

– Тут надо пояснить, что в Службе заказчика, которую вы возглавляли, есть отдел плоскостных сооружений, а есть квартальные, и они не в этом отделе.

– Да, если посмотреть функции МКУ, то их две: контроль за благоустройством в городе и содержание кортов. У тех, кто следит за благоустройством, стали спрашивать про корты.

Сначала следователи даже не удосужились взять устав в налоговой, чтобы посмотреть наши полномочия, а в этом уставе прописано про этот отдел. Когда предъявили обвинение, мне дали три дня на ознакомление с делом, мы с адвокатом написали, что толком с делом не ознакомились. Проходит три недели, 18 сентября следователи говорят: придите за новым ознакомлением. Мы приехали 21-го, до этого нам сказали – знакомьтесь, сколько хотите, а тут торопят. Я говорю – подождите, тут новые документы, с листами несоответствие есть. Следователь ответил, что тогда будет ограничивать срок ознакомления по суду. И на следующий день Орджоникидзевский суд выносит решение, что я в течение дня должен ознакомиться с тремя томами дела. Так не должно быть, это беспредел.

Мы подали апелляцию, написали, что с делом вообще не ознакомлены, потому что там надо делать экспертизу, на каком основании следователи, если упавшие ворота метр в высоту и 2 в ширину (для хоккея с шайбой), ссылаются на ГОСТ к воротам, которые 2 метра в высоту и 3,5 в ширину (для хоккея с мячом). Извините, там другие габариты, другие требования. И, главное, в деле нет высоты ворот, то есть мы даже свою экспертизу не можем провести. Следователи не удосужились замерить высоту. Когда я написал об этом, они ответили: ничего страшного, все равно у тебя халатность, какая разница. А как вы тогда можете установить, что ворота не соответствуют ГОСТу, если не знаете их размеров?

Кто принес эти ворота, следователи не устанавливали. То, что родители подвели маленького мальчика к ним… У нас в уставе написано, что корт должен быть всегда открыт. Естественно, охранников нет, денег на них не выделяется. Там написано, что дети до 12 лет могут находиться только в сопровождении родителей, и перечислены риски, где четко сказано, что запрещается лазить или ползать по воротам. Родители пришли с ребенком, естественно, инструкцию не прочитали. Наша задача – подметать корт, делать какой-то ремонт. Эксплуатируют его сами жители. И вот заходят родители с ребенком, ворота стоят не с торца площадки, как должно быть по правилам, а сбоку, то есть родители видят, что ворота переносные, не закреплены, они подводят маленького мальчика к ним, не объясняют правила поведения, в результате он на них начинает качаться, они на него падают.

– Это родители рассказывали?

– Это есть в деле, в показаниях. Ворота упали ребёнку на живот. То есть мальчик стоит вертикально над верхней штангой, начинает качаться и падает, значит, он должен был пролететь метр-полтора, чтобы ему ворота упали на живот. Тут ещё вопрос, травма от удара ворот или от того, что он упал?

– Вы сами как считаете, кто должен нести ответственность?

– Мне кажется, в моей ситуации не слишком этично делать выводы и тыкать пальцем, кто на самом деле виноват. Я готов защищать свою позицию, но я не готов называть крайних. Пусть этим занимается суд. Я хочу только справедливого расследования, которого не было. Я хочу, чтобы прокуратура у нас была представителем закона, и я хочу показать жителям, как у нас идет правоприменительная практика. Потому что если прокуратура вот таким образом тычет пальцем и назначает крайних, у меня только один вопрос – почему у нас в городе до сих пор не побеждена преступность? Вы в любого человека тыкайте пальцем, называйте его преступником и сажайте в тюрьму.

Прокуратура тогда должна запретить хоккей с шайбой, если она считает, что все ворота для него должны быть 2 метра в высоту и 3,5 в ширину и быть закреплены. Пока, к сожалению, то, что я вижу – это будет не суд, это будет судилище, и задача просто по беспределу меня наказать. Ну окей, вызов принят.

– Вы верите, что можете получить реальный срок?

– Я открываю свой паспорт и читаю название страны, в которой живу. Дальше я смотрю новости. Дело Ходорковского, оно высосано же из пальца, что он украл всю нефть. Дело Навального – что он украл весь лес. Его брат за что сидит? Даже европейский суд сказал, что в деле ничего нет, а он три года сидит. Все тут объясняли, что якобы это потому, что они пошли в политику. Хорошо, Кирилл Серебренников сейчас под домашним арестом за что? Поэтому, к сожалению, я уже прихожу к тому выводу, что у нас нет правосудия в нашем государстве. Тут должен быть вопрос, будет ли правосудие в нашем городе. Вот за это надо бороться, на основании этого дела в том числе.

– Вы с родителями пострадавшего мальчика общались?

– Да-да, конечно, я общался. Я рассказал ситуацию, наше видение. Это произошло на территории нашей площадки, и я посчитал, что нужно пообщаться. У них мальчик пострадал, хорошо, что он выжил, но он получил травмы и я, как отец, понимаю их. Понимаю, что родители пережили, скажем так. Я точно не хочу обвинять родителей, поймите меня правильно. Там и родители-то не готовы меня обвинять в этом. То есть мы переговорили по этому вопросу. С этим делом всё понятно, просто, видимо, кто-то себе погоны зарабатывает, либо палочки, либо галочки. Тот, кто отвечает за безопасную эксплуатацию – это начальник отдела, он уволен. Каждый получил по заслугам. По каким-то заслугам и я сейчас должен получить. Вот и всё.