В интересах революции: как Матрёна и Дяденька готовили переворот на электростанции в Екатеринбурге

Любопытному екатеринбуржцу, решившему узнать, где делалась революция в его родном городе, не придётся далеко уходить из центра: буквально каждый дом подходящего возраста может рассказать пару баек про подпольщиков, склады оружия, явки-пароли — нужно только знать, кого спрашивать.

Мы пошли спрашивать в Музей истории Екатеринбурга. Представляем вам наш совместный проект: этим летом и осенью мы будем рассказывать о зданиях, где ковалась революция, и о людях, которые готовили переворот. Начнём со здания первой городской электростанции на улице Горького — мы уже немного рассказывали о ней в проекте «Улицы нашего городка»

Официальная история первой городской электростанции известна многим, кто интересуется краеведением Екатеринбурга. Мемориальная табличка, висевшая на здании с 1969 года, сообщает, что здесь работал Роман Федорович Загвозкин, видный деятель большевистской партии. В 1920-е даже улица, на которой располагалась электростанция, называлась именем рабочего Загвозкина. Но с тех пор прошло много времени, редкий знаток истории города вспомнит об этом факте.

На самом деле Екатеринбургская электростанция в революционной топографии города занимает особое место. И это никак не связано с рабочим Загвозкиным.

В конце XIX века в России существовала фирма под очень странным названием «Бельгийское анонимное общество электрического освещения». Она работала под покровительством Бельгийской дипломатической миссии, что, видимо, давало некоторые правовые преимущества. Существующая на деньги иностранных инвесторов компания активно работала на рынке электромашиностроительного оборудования. В 1897 году «Бельгийское анонимное общество» открывает завод под названием «Центральное электрическое общество в Москве». Вот как раз это предприятие и выкупает электростанцию в Екатеринбурге. Первым директором электростанции стал некто Стройновский, который никак не отметился в городской истории. Чего не скажешь о его сменщике — Льве Кроле.

Лев Афанасьевич Кроль окончил Московское высшее техническое училище и Льежский электротехнический институт в Бельгии по специальности «Инженер-электротехник». Сначала работал заведующим отделом установок «Центрального электрического общества в Москве». Если припомнить его бельгийское образование, это кажется закономерным. В 1901 году был назначен директором Екатеринбургской электростанции. Как человек передовых взглядов, в 1902 году ввёл 8-часовой рабочий день на предприятии.

Но самое интересное началось дальше. С 1902 по 1905 год электростанция стала прибежищем уральских социал-демократов. Первой ласточкой был Лука (Сергей Черепанов), который к этому времени успел поучаствовать в нескольких нелегальных кружках в Кунгуре, откуда ему пришлось скрыться. Пытался устроиться на Верх-Исетский завод, но там быстро прознали о его неблагонадёжности и попросили на выход. А вот директор Екатеринбургской электростанции нашёл общий язык с молодым человеком и даже поселил его здесь же, при предприятии — во флигеле.

Скорее всего, в это время Черепанов состоял в подпольной организации «Восточная группа уральского союза социал-революционеров и социал-демократов». Её деятельность в советской историографии оценивалась отрицательно, поэтому данный факт из биографий видных революционеров практически всегда вычеркивался. «Восточная группа» имела достаточно пёстрый состав и объединила в себе практически все революционные силы города. Одним из её идейных вдохновителей в Екатеринбурге была княжна Маргарита Алексеевна Долгорукова под кличкой Наталья. Помимо Екатеринбурга подобные идейные объединения были в Перми и Уфе. Партийное руководство РСДРП смотрело на сложившуюся ситуацию строго критически и пыталось чётко и организационно выделить социал-демократов и создать местный комитет РСДРП. С этой целью сюда приехал агент ЦК Глассон. Под этой кличкой работал Николай Скрипник. Он поступил на работу на электростанцию, где оформил социал-демократический кружок.

В апреле–мае 1903 года большинство членов «Восточной группы» оказались под арестом. В итоге с «помощью» царской охранки Скрипнику удалось похоронить объединённую организацию эсеров и эсдеков. После начала активной подпольной деятельности Глассон становится известен екатеринбургской полиции. Один раз, чтобы отсечь слежку, ему пришлось посетить публичный дом, о чем с юмором он пишет в автобиографии. В конце концов, опасаясь ареста, ему пришлось уехать из Екатеринбурга.

Следующими посланцами ЦК РСДРП оказались Пётр Смидович по кличке Матрёна и Семён Залкинд — Фаддей. Они приехали в 1903 году и опять же устроились техническими работниками на электростанцию. Более того, Матрёна оказался хорошим знакомцем Льва Кроля и даже попросил денег для организации в количестве 200 рублей. Отказа не последовало.

Интересным был в ту пору пароль для входа на подпольную явку социал-демократов на городской электростанции. Надо было произнести: «Объявляю ревизию всему сумасшедшему двору». Тут считывается ирония: видимо, это была отсылка к бытовавшей организации, объединившей эсеров и эсдеков. Настоящий сумасшедший двор. Еще одним конспиративным новшеством была практика присвоения мужчинам женских партийных кличек, женщинам — мужских. Мы уже сказали, что Смидович стал Матрёной, Трахтенберг — Зоей, Мартын Лядов — Русалкой. А приехавшая с докладом о результатах II съезда РСДРП в конце 1903 года Лидия Книпович представилась как Дяденька.

Центральный комитет поручил Матрёне и Фаддею создать областной комитет партии. Сначала летом 1903 года появился загадочный СУК — Среднеуральский комитет, который объединил несколько местных заводских партийных ячеек. Следующим шагом стало проведение Уральской областной конференции летом 1904 года в Нижнем Тагиле как раз с целью создания Общеуральского комитета, объединившего представителей Вятки, Уфы, Перми и Екатеринбурга. Но полиция не дремала, одним из участников конференции оказался провокатор, и, едва делегаты разъехались по домам, — их тут же арестовали.

Единственным избежавшим ареста в Екатеринбурге оказался Лука. Ему приходилось заново налаживать связи с центром и организовывать подпольную работу на Урале. В помощь приехали новые агенты ЦК — Константин (Николай Батурин) и Михаил (Никифор Вилонов). Приехали с новыми идеями: необходима настоящая типография.

Впрочем, она уже работала. Создателем и организатором её был Феддич (Фёдор Сыромолотов), работавший в это время управляющим Пышминско-Ключевским заводом. Но Михаилу, в целом очень авантюрному и рисковому 22-летнему парню, показалось, что типографию нужно перевозить в центр Екатеринбурга — именно на электростанцию. Скорее всего, и здесь не обошлось без молчаливого согласия Кроля.

В декабре 1904–январе 1905 года Екатеринбург утонул в прокламациях «К новобранцам» и «Ко всем уральским рабочим». Конечно, это было условным сигналом для активизации полиции и жандармерии, которые, конечно, могли смотреть сквозь пальцы на конспирологические игры революционеров, но до тех пор, пока они не проявляли себя слишком явно. Поэтому началась разработка всех подозрительных лиц. В их число как раз и входил Сергей Черепанов, чья квартира на электростанции одна из первых была подвергнута обыску. Ждали только нужного момента, когда соберётся побольше подпольщиков. Этот день настал — 23 января 1905 года на квартире были арестованы Батурин, Черепанов, Златкин, Кацнельсон, чуть позже — все остальные.

Что они здесь делали? Собрались для проведения очередной областной конференции. Достаточно амбициозно при условии, что подпольщикам было известно о повышенном внимании со стороны полиции. Но это было в духе Михаила, который, впрочем, ударно проведёт весь 1905 год: его несколько раз арестуют, он попытается несколько раз сбежать из тюрьмы (один раз из Камышловской ему всё-таки это удастся), ещё надо добавить попытку убийства (провокатора) и самоубийства (путём самосожжения), вооружённое ограбление типографии Вельца в 1906 году и т. д. Откуда столь много энергии и силы? Горький впоследствии после знакомства с Михаилом даст ему очень точную характеристику: «Я чувствовал, что Вилонов — человек как-то своеобразно ненавидящий. Ненависть была как бы его органическим свойством, он насквозь пропитан ею, с нею родился, это чувство дышало в каждом его слове».

События 23 января 1905 года ставят точку в революционном прошлом городской электростанции. Чего нельзя сказать о судьбе загадочного Льва Кроля, который продолжит взаимодействовать с социал-демократами. В 1905 году он внесёт залог за Черепанова, будет поддерживать достаточно тёплые отношения с Яковом Свердловым.

Ещё один примечательный факт. В 1907 году Лев Кроль основал «Уральское технико-промышленное товарищество». Под этой вывеской опять работало несколько подпольщиков, в том числе и известный уже Черепанов. Мало того: на адрес «Уральского технико-промышленного товарищества» приходила корреспонденция и нелегальная литература, адресованная Екатеринбургскому комитету РСДРП.

Вообще, практически никто, кто участвовал в описываемых событиях, не затерялся в истории. Так, Николай Скрипник — в 1920–1930-е гг. — один из руководителей УССР, возглавляет в разное время наркоматы юстиции, народного образования и внутренних дел УССР. Петр Смидович станет председателем Комитета содействия народностям северных окраин (Комитет Севера) при ЦИК СССР, членом Президиума ВЦИК. Николай Батурин — один из основателей Истпарта (Комиссия по истории Октябрьской революции и РКП(б)). Семён Залкинд занимал ряд партийных и хозяйственных ответственных должностей в Москве в 1920-е годы.

Но некоторые революционеры не дожили до создания советского государства. Н. Е. Вилонов умрёт от туберкулёза в 1910 году, С. А. Черепанов погибнет в горниле гражданской войны в 1918 году в Тюмени. Но их имена не исчезнут полностью из исторической памяти — в их честь назовут улицы Свердловска.

Если говорить о Кроле, то в 1922 году он переезжает в Париж, где становится одним из самых активных деятелей политической эмиграции: издаёт журнал «Свободная Россия». В 1925 году присоединён к масонской ложе «Северная звезда». Высокую оценку роли Кроля в либеральном движении дал П. Н. Милюков в своей газете «Последние новости». В любом случае Лев Кроль останется одним из загадочных общественно-политических деятелей не только Екатеринбурга, но и России, а городская электростанция хранит ещё немало тайн, связанных с революционным подпольем.