Он даже не пытался раскрыть парашют: бейсджамперы ищут причины гибели Ратмира Нагимьянова

Бейсджамперы второй день собирают по крупицам обстоятельства гибели "человека-птицы" Ратмира Нагимьянова. Бейсджампинг – молодой спорт, правила в котором в буквальном смысле пишутся кровью, и поэтому такие трагедии очень внимательно расследуются всем сообществом.

Причём отказ парашюта, о котором сразу заявили местные власти, сами спортсмены исключают, называя это обывательским взглядом на ситуацию.

– Частичный отказ – очень частое явление в парашютизме. Некоторые случаи, например, схлопывание крайних сопел, скрутка строп, слишком незначительны, многие даже не относят к отказам. Дело в том, что Ратмир даже не пытался раскрыть парашют, и причину трагедии надо искать в этом, – рассказал E1.RU один из парашютистов, который прыгал в районе Шамони.

Единственное пока, в чём сходятся эксперты, – Ратмир долетел до точки назначения. Как рассказал E1.RU глава самого большого профильного сообщества "Типичный парашютист" Владислав Келембет, саму проксимити-линию Ратмир пролетел, он разбился на финише, в самом низу долины. В здание он вошёл без видимых попыток открыть парашют на высоте около метра над землёй.

Один из очевидцев полёта Ратмира прислал нам видео, которое снял перед его прыжком.

– Столкновение с домом произошло уже в городе! Не с теми домиками на склоне, к которым проксимити обычно летают, а в самом городе, где некуда уже было лететь, за этим домом – земля, – отметил Келембет.

Парашютист Владимир Николаев отметил, что, по имеющейся у него информации, сзади дома был пустырь, на котором, возможно, и планировалось приземление. При этом никто из прыгающих – а часто проксимити летают вместе – не наблюдал за Ратмиром. Были лишь непрыгающие свидетели, которые не могут сказать, как всё произошло в техническом плане. Поэтому сейчас есть несколько версий случившегося помимо официальной.

1. Непредсказуемые погодные условия

Одна из возможных причин – непредсказуемые в этих местах погодные условия, рассказал E1.RU прыгун Александр Хурамшин.

– Фактически вингсьют – это планер, как любой летательный аппарат, подверженный всем законам аэродинамики. А когда ты себя втискиваешь в очень жёсткие рамки, то права на ошибку практически нет: воздушная яма, непредсказуемая игра воздушных потоков, а у тебя нет запаса – ограничена возможность движения, руки стянуты крыльями, а ноги перемычкой, – отметил Александр.

О сложных погодных условиях рассказывал и сам Ратмир во время полётов в Шамони.

"Если ты летишь рядом со скалой, ты можешь не рассчитать боковой ветер на этой конкретной высоте, потому что на экзите (точке прыжка) и площадке приземления может быть штиль, а в месте твоего пролёта дует правый ветер, который прижимает тебя, а ты летишь и понимаешь это, и тебе сложно поменять угол атаки", – писал Нагимьянов.

2. "Клин мозга" и проблемы со здоровьем

Причина, по которой он не стал открывать парашют, может быть связана и с кратковременным ухудшением здоровья или даже помутнением рассудка.

– Возможно всё – от "клина мозга" до серьёзных проблем со здоровьем, – отметил Келембет. – Клин мозга – это значит в нужный момент впасть в ступор и не сделать то, что надо было сделать.

– Клины – это частая ситуация в скайдайвинге, – рассказал один из знакомых Ратмира. – Для свободного падения это эквивалент ситуации, когда вы заходите в комнату за чем-то, но не можете вспомнить, зачем. На земле такая ситуация всего лишь слегка раздражает, но в свободном падении на большой скорости это может привести к трагедии.

3. Ошибка пилотирования

Основная версия коллег Ратмира сейчас – ошибка пилотирования. Что-то пошло не так в этом полёте. По словам Хурамшина, такие прыжки выполняются практически на пределе возможностей и человека, и техники. Никакого запаса высоты для принятия решений, скорость за 200 км/ч. Для безопасности должен быть очень чётко проложен и просчитан маршрут по высотам и возможностям вингсьюта, а у каждой модели свои нюансы и лётное качество.

– Неточно вышел на маршрут, а там не те высоты. Не на той высоте подошёл к точке раскрытия, на такой скорости и высотах нужно иметь очень чёткое представление о текущей высоте и хороший пристрелянный глазомер, – предположил Александр.

– Он разбился в непосредственной близости от планируемого места приземления, а так как он врезался в трёхэтажный дом, а не упал на его крышу, то, стало быть, он подлетел по горизонту к данной точке на высоте ниже планируемой. Кроме того, без броска медузы – вытяжного парашюта – сложно вовремя раскрыть основной парашют, – отметил один из знакомых Ратмира.

Да и сам Ратмир говорил, что в Шамони постоянно увеличивал степень риска, летая на пределе возможностей.

"Когда ты летишь со скоростью 250 км/ч проксимити в 2-3 метрах от земли, тебе сложно увидеть все препятствия, ты видишь туннельным зрением, нужно наизусть знать маршрут, и, в случае если появится какое-то препятствие, которое ты не учёл, ты его не увидишь или не успеешь среагировать, – писал Ратмир. – Я со всем этим сталкивался и изучал правила игры, каждый раз занося в свой список новый пункт. И чем сложнее твой прыжок, тем больше правил, которые тебе нужно знать. Когда ты играешь без ошибок, прыжки не опасны, но как только ты ошибаешься, начинается русская рулетка. Может, ничего не случится, и ты полетишь дальше, а может попасть боевой патрон, ты разобьешься или травмируешься.

Инструктор-парашютист Александр Новосёлов ранее также рассказывал о том, что у Ратмира не было права даже на одну ошибку.

Тело екатеринбуржца кремируют во Франции. В ближайшее время на церемонию прилетят его родители.