Новый директор Екатеринбургского зоопарка: "Наша территория временная со дня основания"

В начале осени в Екатеринбургском зоопарке сменился директор. Николай Осипов, занимавший эту должность три года, решил не продлевать контракт. Его место заняла Светлана Поленц, проработавшая в зоопарке больше 20 лет – сначала научным сотрудником, а затем заместителем директора по формированию коллекции. Мы обсудили наболевшие темы: поговорили о том, почему многие екатеринбуржцы не хотят идти в зоопарк и реально ли переселить животных за пределы города.

– Вы уже определили для себя план работы в зоопарке на ближайшее время? С какими проблемами будете справляться?

– Для нас сейчас самое главное – перезимовать, чтобы не было коммунальных сбоев, чтобы животные не мёрзли и не голодали. Но к этому мы готовимся ещё с лета, проводим все необходимые ремонтные работы, закупаем корма, утепляем вольеры. Далее стоят вопросы формирования коллекции. Мы ищем пары, следим, чтобы наши новорождённые животные уехали в достойные зоопарки. Кроме того, важно, чтобы посетитель вышел с позитивным настроем, поэтому мы развиваем новые формы работы и взаимодействия. Например, контактную площадку. И ещё один вопрос – здоровье питомцев. Животное может заболеть, получить травму. Мы постоянно работаем над предотвращением этой проблемы, воспитываем и обучаем ветврачей, отправляем их на курсы повышения квалификации, конференции, ведь в университетах они в основном ориентированы на сельское хозяйство, а не на экзотику.

– А на всё ли зоопарку хватает финансирования?

– Нет. Мы учреждение, которое на 90 процентов обеспечивает себя само за счёт проданных билетов. Арендная плата для предпринимателей (владельцев кафе, аттракционов, продавцов сладкой ваты, игрушек. – прим. авт.) здесь очень небольшая, ведь огромную роль играет сезонность (в тепло число посетителей в зоопарке в разы больше. – прим. авт.). И это уникальное явление, что муниципальный зоопарк практически сам себя обеспечивает. Поэтому нам важен каждый посетитель зоопарка.

– Сейчас много внимания уделяют вопросу о переносе зоопарка за пределы города. Говорили даже, что к 300-летию Екатеринбурга животных переселят на место ЦПКиО имени Маяковского. Что вы думаете по этому поводу?

– Нет такого, что нас просят переехать, а мы отказываемся. Со времён образования зоопарка наша территория на Мамина-Сибиряка рассматривалась как временная. Всегда существовали проекты переноса и в Зелёную рощу, и в район Уктуса. Никто не планировал зоопарк оставлять здесь. Сами представьте – 30-е годы, война, послевоенное время. Было не до зоопарка. А в 1994 году встал выбор – либо мы закрываем зоопарк, либо полностью переделываем, так как ситуация аварийная. И город пришёл к мнению, что нужно реконструировать учреждение здесь, потому что нет финансовой возможности его перенести.

– То есть главная проблема опять упирается в финансирование?

– Мы многому научились: у нас есть знания по уходу за животными, по строительству и обогащению среды. Инженерные решения тоже есть. Площадь в 20 га в окрестностях Екатеринбурга найти можно. Здесь должна быть очень чёткая позиция города. Если нам нужен хороший, цивилизованный зоопарк, надо приложить много общих усилий. Желания самого зоопарка здесь недостаточно.

– А реально ли всё-таки в России сделать что-то наподобие столичных зоопарков в Европе – как в Праге или Берлине? Там, где практически нет клеток, а ограждения сделаны так, словно животные находятся на расстоянии вытянутой руки к вам.

– Да, это реально. Этого до сих пор нет, потому что нам не хватило времени развиться, мы от многих зарубежных стран в чём-то отстаём. Хотя на уровне зоотехнических моментов, разведения и содержания мы даже опережаем некоторых зарубежных коллег. Но нельзя просто взять и сделать всё так, как, например, в Барселоне. У нас полгода зима, снег идёт. Нужна инфраструктура для посетителей, тёплые просторные вольеры, помещения для персонала и гостей зоопарка. Для всего этого должна быть проработана чёткая концепция, ведь нельзя просто перенести готовый проект европейского зоопарка к нам.

– А как вы думаете, не возникнут ли случаи вандализма в новом зоопарке, где животные от человека будут находиться на расстоянии вытянутой руки?

– Мы всегда немного преувеличиваем вандализм русского человека. Бывают случаи, что люди прыгают к крокодилам, медведям. Но всегда в зоопарках есть смотрители, существует система контроля защиты животных от человека и наоборот. Зоопарк надо делать так, чтобы человек почувствовал себя в гостях у животных. Я замечаю, что за последние несколько лет уровень культуры наших посетителей вырос. Попытки накормить питомцев есть во всех зоопарках, но вандализма стало меньше.

– Так почему в других странах зоопаркам уделяют много внимания, а у нас – нет?

– Возможно, это зависит от развития нашего общества. Возьмём вот такой пример: в Чехии конфисковали африканских ящериц – 3000 штук. И там всех животных передали зоопаркам, выделив при этом средства на их содержание. У нас такой механизм не разработан. В России нет соответствующей законодательной базы. Иногда у меня такое ощущение, что мы не только никому не нужны, но ещё и всем мешаем. Особенно, когда дело касается острых вопросов.

– Многие уральцы говорят о том, что в зоопарк ходят не чаще одного раза в год. Да и то, только для того, чтобы развлечь детей. Бытует мнение, что животным в зоопарке плохо, лучше их выпустить на волю…

– Есть люди, которые говорят, что ужасно видеть страдания животных, что лучше всех их отпустить на свободу. Это такая наивная, прекрасная и совершенно нереальная идея. Благодаря зоопаркам спасено много видов. Вот, например, недавно я была в зоопарке Двур Кралове-над-Лабем и потрогала за мохнатое ухо одного из представителей северного подвида белого носорога. В природе этих животных нет, их истребили браконьеры. Живут такие носороги теперь только в зоопарках.

Или ещё один пример, уже из нашего опыта. Мы смогли спасти белого медвежонка. Он остался один, когда, предположительно, браконьеры убили мать, и жил, покалеченный собаками, на мысе Отто Шмидта в избушке. Наши сотрудники ездили туда, мы оформляли немыслимое количество бумаг. Животное удалось спасти. Если бы не мы, медведь бы погиб. Сейчас здоровый самец живёт в Екатеринбурге. И он счастлив. Большинство наших питомцев не "выдраны" из дикой природы. Все они либо спасены, либо привезены из других зоопарков. И мне даже говорить смешно о том, что зоопарки наносят вред дикой природе.

– Какие планы у зоопарка по формированию коллекции? Реально ли в Екатеринбург привезти панду?

– В ближайшее время мы будем стремиться создавать пары. Надеемся, что скоро привезём самку ягуара. А вот панду завезти сложно. Китайцы большие молодцы, они спасли этих животных, но и создали жёсткие меры по охране. Все панды, независимо от того, где они находятся, являются собственностью Китая. Теоретически панду можно завезти, но это решается на уровне правительств. И всегда особь не дарится, а даётся в аренду за огромные деньги. И, если родится детёныш, он тоже будет собственностью Китая, и за него также нужно будет заплатить.

– А нынешняя политическая обстановка в мире не мешает российским зоопаркам пополнять свои коллекции?

– Из-за санкций очень неоднозначная ситуация. Среди специалистов зоопарков из разных стран нет какого-то ярого отторжения между собой. Сотрудники всегда найдут общий язык. Но когда дело касается оформления документов, на это накладываются политические моменты. Мы знаем, что из Чехии, например, сможем завезти животных, а из других западных стран – вряд ли. Кроме того, довольно жёсткая политика в отношении России у координаторов редких видов. Сейчас вряд ли Швейцария дала бы нам разрешение на вывоз карликового бегемота.

– Мы много говорим о том, как хорошо животным в европейских зоопарках. Но вспомним случай, когда сотрудники зоопарка в Копенгагене умертвили жирафа по кличке Мариус, который родился в результате близкородственного скрещивания. Его застрелили, несмотря на протесты нескольких тысяч людей.

– Это очень острая тема. Я категорически не согласна с европейскими коллегами. Сейчас в европейских зоопарках около 80 "лишних" жирафов, абсолютно здоровых. Существует много зоопарков, которые бы с радостью приняли этих животных. Но позиция координаторов такова: лучше застрелить, чем отдать в Россию. Меня это удивляет, ведь мы с Данией работали, получали приматов у них. А сейчас такая позиция по некоторым видам ставит крест на нашей работе.

– О жестокости по отношению к животным говорят не только в зоопарках, но и в цирках. Как вы относитесь к эксплуатации экзотических видов на арене?

– Я уважаю некоторые фамилии. Запашных, Багдасаровых, например. Но одно дело, когда пуделей показывают, а другое дело, когда экзотических животных. Носорогов, например, категорически нельзя эксплуатировать, как и бегемотов. Эти животные не для сцены.

– А контактные зоопарки с кроликами, оленями, павлинами? Их в Екатеринбурге становится всё больше.

– Там животные – трудяги. Они испытывают колоссальные нагрузки. Мы сами держим контактную площадку, я знаю, как это трудно. Вы должны понимать, что это в определённом смысле коммерциализация животных. Такие площадки созданы не для того, чтобы порадовать детей, а для того, чтобы заработать денег. А я против этого, я считаю, что продажа животных должна прекратиться. Поэтому лучше вообще не открывать такие зоопарки, чем содержать животных в стеснённых условиях для привлечения посетителей в торговые центры.

– В ближайшее время зоопарк переносить не будут. А каких-то изменений ждать?

– Мы недавно повесили рядом с вольерами доски, на которых сотрудники зоопарка пишут о животном интересные факты или ответы на самые часто задаваемые вопросы. Например, про крокодила: "Я поел, в следующий раз буду есть через неделю". Кроме того, мы планируем мероприятия, направленные на детскую аудиторию. Также хотим произвести реконструкцию вольер для белых медведей, поменять ограждение, чтобы посетители не могли кидать им еду, как сейчас.
До сих пор существует программа опеки над животными. Человек или компания берет опеку над животным, жертвует символическую сумму, узнаёт больше о питомце. Тем самым опекун может принять непосредственное участие в жизни животных Екатеринбургского зоопарка, оказать реальную помощь животным и зоопарку в целом, тем самым реализовав свою любовь к живой природе. В некоторых случаях если животное контактное – можно с ним пообщаться более близко.

– А цену на билеты вы поднимать собираетесь?

– Мы постараемся цену на детские билеты не поднимать. Продержимся до марта, а там посмотрим. Очень не хочется, но если будет сложно с финансированием, с экономической ситуацией, придётся повышать цену на взрослый билет. Зоопарк несколько лет не поднимал цены на билеты, при этом продолжает принимать больше 120 тысяч льготных посетителей в год бесплатно. Это дети, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, люди с ограниченными возможностями, ветераны, многодетные семьи, в летнее время – летние лагеря и многие другие. Для пенсионеров делаем скидки.

– Как только Николай Осипов вступил в должность директора, его начали поливать грязью: в соцсетях распространялись посты о том, что зоопарк на грани гибели, животные умирают от голода, а новый директор устраивает на территории зверинца корпоративы. Вы не боитесь подобных нападок?

– Я не то, что не боюсь. Я думаю, что это неизбежно. Бороться я с этим не буду, как говорится, поступай, как должно и будь, что будет. Мне, конечно, обидно, когда нас упрекают в непрофессионализме. Могу сказать одно – приходите к нам в гости и посмотрите всё сами. Если у вас вопросы, давайте поговорим. Можно обратиться на сайт и задать вопрос директору там. И даже договориться о личной встрече.