Коллективный иск к Министерству обороны подписали 200 пострадавших от выброса сибирской язвы в Свердловске

– Тридцать шесть подписей от жителей Южной подстанции, 70 – от бывших сотрудников Керамического завода… – перечисляет пенсионерка Раиса Смирнова, главный инициатор судебного иска к Минобороны. – И еще 100 подписей – от нынешних рабочих Керамического: у кого-то отцы умерли в ту эпидемию, у некоторых дети в 79-ом, 80-х годах родились с патологиями. Еще подвезут подписи от Никаноровки (раньше так назывался поселок - частный сектор рядом с Керамическим заводом).

Напомним, в этом году, в апреле – годовщина трагедии: в 79-ом году на территории 19-го военного городка произошел выброс, в небо над Свердловском попали споры сибирской язвы. Официальное число погибших: 64 человека. Но многим умершим ставили диагноз пневмония (она действительно сопровождает лёгочную форму сибирской язвы), поэтому реально погибших было гораздо больше. Информацию об этом ЧП засекретили и официально не открыли до сих пор. Но утаить правду не получилось: слишком много свидетелей и участников было среди простых горожан, среди рядовых сотрудников и служащих 19-го военного городка: несмотря на все подписки о неразглашении, люди обсуждали, что же всё-таки произошло.

64-летняя пенсионерка Раиса Смирнова после того, как закончился срок подписки о неразглашении, стала добиваться компенсации от государства: она переболела в апреле 79-го сибирской язвой. Выжила, но здоровье потеряла. Из всех инстанций приходили отписки: "не в нашей компетенции". И она решила подать в суд на Минобороны. Перед этим стала обходить соседей.

– Думала, что наберу человек десять, и подадим заявление, – говорит E1.RU Раиса Сергеевна. – Но сейчас под заявлением подписались уже около двухсот человек. Все уверены, что в 19-ом городке до сих пор работает эта лаборатория.

– Исследователи, например, пишут, что лабораторию давно перевели в другое место. Вроде бы в Казахстан, да и опыты сейчас такие не ведутся.

– Мы здесь живём и чувствуем, что выбросы есть: першение в горле, кашель без причины. Это не только я одна чувствую. Если 200 человек собираются подписаться ещё и под обращением, чтобы прекратили эти выбросы, это ведь о чём-то говорит! Мы собираемся выйти на митинг, я буду делать запрос в администрацию города.

После выхода материала на E1.RU жители Екатеринбурга звонили в редакцию и делились своими воспоминаниями о событиях 79-го года.
Нина Григорьевна Репнева:

– Я вдова прапорщика Ивана Репнева из 32-го военного городка. Муж заболел и погиб один из первых. Помню, что ему первому копали могилу в 15-ом секторе Восточного кладбища Свердловска. Потом появились десятки других. Заболел 6 апреля. Два дня лежал с высокой температурой – делений градусника не хватало, потом, наконец, увезли в больницу. Из документов у меня лишь свидетельство о смерти. Причина смерти: геморрагическое кровотечение. Про указ Ельцина, по которому нам должны, как чернобыльцам, платить повышенную пенсию по потере кормильца, мы слышали. Нас, тех, у кого погибли мужья, даже собирали когда-то в 90-х годах в 87-ой школе. Видимо, чтобы переписать и потом выплачивать повышенную пенсию. Но обманули. Руководитель какой-то страховой компании так и не пришёл на собрание. Потом о нас забыли. Я одна поднимала дочь. К иску я обязательно присоединюсь.

Александра Яковлевна Шихова:
– Попала в апреле в инфекционное отделение 40-ой больницы. После перенесенной болезни начались постоянные пневмонии, потом всё переросло в астму. Сейчас я инвалид второй группы. Подписки с меня не брали, писала не раз, чтобы мне компенсировали вред, причинённый здоровью. Всё бесполезно. Сейчас присоединюсь к коллективному иску.

Николай Афанасьевич Козеев:
– В 79-ом году служил в 19-ом военном городке, работал там сварщиком. Заболел уже после того, как официально был объявлен конец эпидемии. Но, видимо, споры ещё оставались. Месяц пролежал в госпитале, спасли. После болезни обратно в часть не пустили, отправили домой. После этого начались проблемы с лёгкими, сейчас часть лёгкого удалена.