Таджикский дом в Екатеринбурге: добро пожаловать к нашему дастархану

Когда таджик приезжает в Екатеринбург и устраивается на работу, на родине считают, что ему повезло. Если средняя зарплата у мигрантов в Свердловской области, согласно официальным данным, составляет порядка 16 тысяч рублей в месяц, то дома эти же люди вряд ли могли бы рассчитывать более чем на 8 тысяч – в пересчете на российские деньги. Чтобы уехать в Россию на заработки, таджики продают скотину или занимают деньги у более богатых соотечественников. Еще больше завидуют тем, кто сумел перебраться и осесть. Герой нашего репортажа – Самаруддин Шоев – как раз из таких. Он приехал в Екатеринбург в середине 90-х 22-летним юношей. Сегодня дядя Самар – муж и отец четверых детей - считает себя обрусевшим. У него много друзей среди русских.

Самар и его семья ютятся в однокомнатной квартире в панельном доме на Сортировке. Живут, по сути, на птичьих правах, квартиру им сдает знакомый. Жилье, впрочем, выглядит уютным и не таким тесным, как можно было бы предположить. Комнату разделили на две части перегородкой, обустроив небольшую гостиную. Посреди комнаты – дастархан. Ради нашего визита накрыли низкий столик. Мы усаживаемся на подушки, скрестив ноги по-восточному.

"Я уже не могу долго так сидеть, отвык, - признается Самар. – А вот отец мой может три часа сидеть и читать Коран". Пока жена Самара, Идимо, готовит плов, разговариваем с главой семейства.

О работе

После гражданской войны в Таджикистане, когда Самар вернулся домой из армии, работы там не было. Дядя сказал: "Давай попробуй здесь поработать, в России. Дядя еще в советские годы здесь работал на четвертой овощебазе. В Советском Союзе как было? Из Душанбе везли помидоры, капусту, с Урала в Душанбе – картошку… Дядя был экспедитором, сдавал товар. Когда Союз развалился, дядя стал сам сливы возить, камазами, то старое руководство овощебазы ему помогло. Потом дядя помог перебраться мне и брату.

За годы жизни и работы в Екатеринбурге Самар сменил несколько профессий. Был грузчиком, торговал на улицах, пытался открыть обувной цех (сапожник – его профессия, которую он получил в Таджикистане), но дело оказалось сложным и неприбыльным. Некоторое время жил в деревне в Невьянском районе, занимался фермерством. У Самара было большое хозяйство, мясо отвозил продавать в Екатеринбург. Но устал, говорит, что труд тяжелый, а работать приходилось вдвоем с женой. Сейчас Самар вновь занимается торговлей – все на той же четвертой овощебазе. "У меня нет хорошего образования. А вот одноклассник мой на овощебазе торгует луком, он учитель математики. Весь учебный год в Таджикистане детей арифметике учит, а летом здесь торгует луком. Так многие у нас живут".

О нелегалах и тех, кто не уважает чужие традиции

"Те, кто приезжает и не соблюдает законы и традиции страны, которая дала дом и работу, я даже не знаю, как их назвать!"- возмущается Самаруддин в ответ на наш вопрос о его отношении к мигрантам – нарушителям и дебоширам. Он критикует и некоторые привычки соотечественников. Например, их манеру вождения. Водителям маршруток нужно соблюдать интервал движения, но при этом набрать как можно больше пассажиров, чтобы больше заработать. Из-за этого они часто нарушают правила. Но нарушают далеко не только маршруточники. "Меня племянник везет, остановится на перекрестке, и, если кто-то рядом с перекрестка стартует быстрей, он сразу начинает гнать, обгонять, доказывать что-то. Я говорю: зачем так делаешь? Я не тороплюсь!"

Самар хорошо говорит по-русски. Немного путает окончания и падежи, но словарный запас богатый. Говорит, что в советские годы русскому хорошо учили в школах, и сейчас снова учат. А вот те молодые люди из Таджикистана, которые сейчас приезжают в Россию, росли и учились во время и после войны, когда всего не хватало в школах, поэтому по-русски они почти не говорят.

Кстати, именно незнание русского наш таджикский знакомый считает одной из главных причин, почему так много нелегалов: "Приезжаешь, надо найти квартиру, хозяина, который согласится зарегистрировать, потом идти в УФМС оформляться. Это сложно все, особенно когда язык не знаешь. Вот и начинают работать нелегалами. Есть предприятия, которые берут на работу нелегалов, люди между собой их знают. Есть те, кто получает от этого прибыль. Например, наняли на стройку мигранта в качестве прораба, он работает легально, а рабочими к себе берет незаконных мигрантов, и за счет этого сам зарабатывает больше".

На Завокзальной есть место, где все время стоят мигранты, подъезжают машины – работодатели развозят их на площадки. Так каждый мигрант может найти какую-нибудь работу. Возле самой овощебазы всегда можно найти работника – гастарбайтеры предлагают свои услуги. Здесь обычные горожане часто находят рабочую силу – на стройку, ремонт или огород вскапывать.

О семейных традициях и разнице в менталитете

Плов готов. Идимо и дети садятся с нами. "Только ради снимка", - объясняет Самар. Вообще-то женщины не едят с мужчинами за одним столом. Мы делаем несколько кадров, и семья Самара уходит на кухню. Самар говорит, что до сих пор не может привыкнуть к разнице в менталитете.

"У мужчин и женщин равноправие, - рассуждает он.- У нас тоже равноправие, но по-другому. Все тяжести поровну, муж и жена друг другу помогают. Например, жена готовит, ей муж дров нарубит, принесет, без разговоров. Но при этом слово мужа – закон. Женщина никогда не спорит с ним. А здесь наоборот все. Женщины спорят, диктуют мужчинам, что делать. У нас как? Даже если я не прав, я все равно прав, потому что мужчина.

Еще у нас другое отношение к возрасту. Я в трамвае как-то место уступил женщине пожилой, но не очень старой, лет 60-ти. Говорю: садитесь, бабушка, пожалуйста. А она обиделась, раскричалась. Я не понял, почему. Мне потом объяснили: потому что ты ее бабушкой назвал. А что такого? У нас, к примеру, женщину бабушкой назови, даже если у нее внуков еще нет, ей приятно будет, она скажет: дай бог мне дожить до внуков. Возраст у нас в почете. Уважаемым людям говорят – дядя, тетя. Меня тут все называют дядя Самар. А в России считают, если бабушка – значит все, некрасивая уже, старая. Такой менталитет".

И немного – о плове

На блюде поверх плова – две куриных ножки. "Это Идимо по телевизору видела, что можно их сверху положить, - объясняет Самар, - для красоты". Горячий плов по традиции все едят из одной большой тарелки. Запиваем чаем из пиал. Самар говорит, что нет какого-то особого секрета, главное – не экономить на мясе и моркови.

Фоторепортаж: Артем Устюжанин