Как воспитываются дети в неблагополучных семьях Екатеринбурга

В одном только Орджоникидзевском районе Екатеринбурга 70 неблагополучных семей. Все они состоят на учете в подразделении по делам несовершеннолетних. Вместе с инспектором этой службы из отдела полиции N15 Орджоникидзевского района и сотрудником МЧС корреспондент агентства ЕАН отправился в рейд по адресам, где живут далеко не самые счастливые дети.

Мы едем вглубь Уралмаша к детям, чьи родители - алкоголики и наркоманы. Ребята живут в комнатах, которые больше напоминают помойки. Играют с пустыми бутылками. Спят на оставшемся месте кровати, когда мама «общается» с очередным сожителем, или на голом полу. Учат уроки на столе, забросанном объедками и окурками. Они не боятся тараканов, не брезгуют едой, на которую уже покусились мухи.

С потолка падают мухи

Долго звоним в домофон и убеждаем соседей впустить в дом полицию. Заходим в подъезд типовой пятиэтажки на улице Ломоносова. Едем в лифте: «Там - жесть! В обморок не падайте», - предупреждает нас ПДНщица.

После продолжительного стука в дверь нам открывает пропитая тетка и без слов удаляется вглубь квартиры. «Жесть» начинается с порога: на стенах тучи мух. Нас окутывает густая душная вонь. В первые секунды ощущение, что меня вот-вот вырвет. Потом привыкаю и начинаю различать отдельные запахи: пахнет мочой, перегаром, сыростью. На стенах клочьями свисают обои, на незастланном деревянном полу с обшарпанной краской лежат матрасы. На них - сбитые простыни и подушки.

В этом гадюшнике с мамой и бабушкой живет 17-летний восьмиклассник Никита. В школу он не ходит. «Не хочет он. Зубы у него болели. Потом я обещала с ним до школы дойти. Но не пошла. Видите, какой у меня синяк на глазу? Как я пойду? И он учиться не стал», - объясняет мама. Она нигде не работает. Никита тоже. «Он на автомойке работал, но бросил. Туда одни иномарки приезжают. Если Karcher поцарапает джип, то ему не расплатиться будет», - рассказывает женщина.

Пока инспектор ПДН составляет протокол, мы столпились в тесном коридоре рядом с туалетом - с фотокамерой в комнату мальчика меня не пускает его мать, «щелкнуть» исподтишка тоже не удается - она сразу начинает орать.

В коридоре, где приходится стоять, невыносимая вонь - дверь в туалет не закрывается, над унитазом, который, судя по виду, давно не работает, кружат мухи.

Никита в это время сидит в одежде на детском диванчике, высунув босые ноги из-под одеяла. Он не знает, кем хочет стать в будущем, и как будет зарабатывать деньги без образования. Скоро второгоднику со стажем исполнится 18 лет, и будет уже совершенно официально предоставлен себе. Его мать тоже за книжками долго не сидела. Закончила в вечерней школе 9 классов. На этом самореализация вышла на финишную прямую. Сейчас она нигде не работает. Живут на пенсию бабушки и проценты в банке. По словам мамы Никиты, в 2010 году они продали 2 иномарки: Toyota Marino и Toyota Avensis.

Свет в их квартире отключили за неуплату. Как говорит мать юноши, сумма долга небольшая: 3 тысячи рублей. Но выплачивать ее она принципиально не собирается. Темнота не доставляет им неудобств.

Беседа с участниками рейда быстро утомила родительницу. «Вы скоро от нас отстанете, а?», - недовольно спросила она. «Как Никите 18 исполнится, так и отстанем», - сказала ПДНщица.

Никите исполнится 18 еще до конца учебного года. Скорее всего, 8 класс он так и не закончит и уж точно не пойдет в 9. После его совершеннолетия служба ПДН вынуждена будет от него «отстать». Его судьба останется в руках матери, которой до сына дела нет.

Жри у бабушки

Подъезжаем к хрущевке на улице Уральских Рабочих. Подъезд был открыт. Дверь в квартире нам тоже открыли на удивление быстро, будто бы ждали нас. На стук вышла бабуля. На ней белый платок, цветастый халат. Заходим в светлую опрятную прихожую. Оглядываюсь по сторонам и не понимаю, зачем мы сюда пришли. В нос ударяет резкий непонятный запах. Пол чистый. Тараканы и мухи с потолка не падают.

Наверное, это мы из прошлых квартир «ароматы» принесли. Или все-таки успели провонять? Как только наша процессия заходит в коридор, бабуся начинает дубасить в закрытую дверь одной из комнат и кричать: «Открывай! Пришли за тобой! Открывай!».

За дверью живет приемная дочь хозяев квартиры - бабушки и дедушки, который с грустью наблюдает за происходящим из угла коридора.

«Как взяли ее в 88-ом, так и житья нам нет! Там она, там! И сожитель с ней! И малышка», - говорит бабуля, продолжая барабанить, то в дверь, то в стену. Дверь открылась, и всю квартиру окутала вонь. Заходим в «детскую». На скомканной грязной неопределенного цвета постели лежит женщина. Людей в форме она принимает за «своих» - ни сколько не стесняясь, валяется на кровати с согнутыми в коленях расставленными голыми ногами, которые торчат из под грязного одеяла. Рядом с ней в одежде сидит неопрятный подвыпивший мужчина.

На куче грязных тряпок вперемешку с остатками еды играет с котом маленькая девочка. Гостей в погонах и журналистов она не пугается. Видимо, тоже привыкла. Обнимает кота и начинает позировать мне на камеру. В кадре - девочка в грязных трусах обнимает кота, на фоне - мать на неопрятной постели, и тумбочка с остатками еды и слоем грязи.

Еще в этой комнате живет ее 13-летний старший брат. В это время он находится в школе. Спрашиваю девочку: «Что ты кушала сегодня?» «Лапшичку», - отвечает она. Пытаюсь найти на «обеденном столе» какое-то подобие лапши, но вижу только противень с обветренными остатками фарша, корки граната и разлившийся йогурт вперемешку с окурками. В это время мама ребенка объясняет, что у дочери все прекрасно: она нормально питается, с мамой ей хорошо. Дочь все время рядом, спит вместе с родителями. Играет здесь же. Гулять ходит с бабушкой». Мать малышки выглядит лет на 40 с хвостиком, хотя по документам ей 30. Она закончила 9 классов. Говорит, что работает на «Омеге», вместе с сожителем. И сегодня у них обоих выходной, поэтому в будний день они дома. Свой пропитый вид она объясняет плохим самочувствием: с утра у нее высокая температура…. Несколько дней назад эта «примерная» родительница избила старшего сына. Сейчас органы опеки готовят документы для лишения ее родительских прав. Все ее рассказы - байки для сотрудницы ПДН.

Приемная мать пропитой женщины говорит, что ни дочь, ни ее сожитель нигде не работают. «Внукам говорят - жри у бабушки! А нас с дедом она грозится убить! Внука вот уже избила!», - с отчаянием и злостью рассказывают бабка с дедом.

Девочке надоело фотографироваться с котом, она берет в руки игрушку и снова начинает позировать мне на камеру. «Ты маму любишь?», - спрашиваю я. «Люблю», - отвечает малышка. «Она тебя не обижает?». Девочка, оглядываясь на маму, которая очень грозно на нее смотрит, отвечает уверенно «Не-ет». Бабуля начинает рассказывать про избитого старшего внука и ее дочь быстро заводится. Вскакивает с постели и начинает орать на приемную мать, пытаясь доказать, что та все врет. В коридор выбегает девочка и тут же получает от матери подзатыльник, потом с ревом убегает в детскую, больше похожую на помойку.

От нашего визита толка мало. Понятно, что прибираться в комнате никто не станет, девчонку не отмоют, «растишкой» не накормят и мультики не включат. Ближе к вечеру в эту семью снова наведается инспектор ПДН. Уже без журналистов и без спасателя: сюда придут составлять протокол и предметно беседовать с никудышной матерью об избитом сыне, прав на которого, она, скорее всего, лишится.

Бесконечная любовь и отличник

Подъезд в девятиэтажке на улице Орджоникидзе нам открыла любопытная пенсионерка. Поднимаемся по лестнице, звоним в дверь. В проеме показывается соседка по квартире. «Замучили, сил нет с ними жить. Вот опять дрались - пятна крови в коридоре еще не до конца отмыли», - жалуется женщина. Она делит двухкомнатную квартиру с второклассником Денисом, его мамой, а также сожителем и приходящими к ней мужчинами.

К нашему приходу вся компания была в сборе. К полудню мать школьника и сожитель еще не поднимались с постели - лежали валетом на диване, застеленном куском поролона и клетчатым покрывалом. Полицейских они тоже встречали лежа. Если женщина хотя бы присела на кровати, то ее сожитель еще сильнее закутался в покрывало и на контакт с людьми в форме не шел. Дверь в комнату нам открыл их товарищ - пропитый мужчина неопределенного возраста, один из друзей семьи. По его словам, он - сотрудник свердловского ОМОНа. Сегодня у него выходной, поэтому может себе позволить «немного выпить».

Обоев на стенах в этой комнатушке нет. На одной стене приклеены елочка и сердечки. На другой - красуется надпись «Бесконечная любовь царит в этой комнате». Романтика!

Напротив двери - письменный стол второклассника. На нем банки с прокисшей едой и брагой, от которых воняет еще в коридоре, окурки, грязная посуда и прочий хлам. Под столом валяются бутылки. Спит ребенок, судя по всему, на маленьком матрасе, который ему как собаке бросили на пол у порога. Вопреки этой семейной «идиллии» ребенок умудряется учиться на отлично. Как ему это удается, уму непостижимо.

«Мальчишка очень хороший. Умный, добрый, приятный», - рассказывает его соседка.

«То, что в такой семье ребенок просто не прогуливает школу - редкость. А то, что хорошо учится и вовсе исключение из всех правил. Других таких примеров у нас нет», - рассказывает инспектор ПДН.

За рейд мы объехали около 10 адресов. Нам открыли двери только в 5 из них. ПДНщики знают, что там, за закрытыми дверями, все плохо. Но следить за ситуацией они могут далеко не всегда.

«Нас попросту не впускают в квартиру. Ворваться силой мы не можем - мешает Конституция. Бывает, после неудачного объезда едем в вечерний рейд. В это время больше вероятности, что в квартиру мы все-таки попадем. Неблагополучных семей в Орджоникидзевском районе около 70, пояснил начальник подразделения участковых и подразделения по делам несовершеннолетних в отделе полиции N15 Евгений Стравинский. Но особенно печально, что эта цифра в течение последних 10 лет, несмотря на все усилия служб ПДН, опеки, МЧС и других организаций, не уменьшается.

Ирина Бизенкова