«Я уже не могла дышать и все равно толкала в себя еду»: исповедь анонимной обжоры

Они собираются вечером после работы, садятся в круг и признаются в своих зависимостях — от алкоголя, наркотиков, еды, секса, игр. Об этих встречах не знают их коллеги, друзья, а иногда и семьи. Это самые обычные люди, глядя на которых вы и не подумаете, что у них есть такие скелеты в шкафу. Мы попросили рассказать об анонимных сообществах Екатеринбурга самих участников.

Героине сегодняшнего материала Ларисе чуть за 50, больше трех лет она состоит в сообществе анонимных переедающих. Раньше они назывались анонимными обжорами, а потом решили переименоваться более благозвучно. Но саму Ларису и прежнее название не смущало. «Я обжора и есть», — признается она. Лариса рассказала, как достигла своего дна и стала выкарабкиваться.

В молодости я была очень худенькая, когда выходила замуж, весила 45 кг. И до замужества вес никогда не контролировала, могла немножко набрать, немножко скинуть, это все само собой происходило. А потом появилась какая-то неудовлетворенность жизнью и я начала невзгоды свои заедать. Стала сидеть на диетах, какое-то время это работало — похудею, нормально живу, ем все, что хочу, опять поправляюсь. Когда диеты перестали работать, начала пробовать разные другие способы — кодирование, гербалайф в то время был, всякие коктейли для похудения. На них худеешь, а потом набираешь больше прежнего.

В программе есть такое понятие — достигнуть дна, это когда испробовано всё и никакого другого выхода больше нет. У меня дно случилось, когда я набрала 127 кг. Как это произошло. Однажды в наш маленький город (я живу в 100 километрах от Екатеринбурга) приехала «диетолог», какая-то тетка непонятная, как потом оказалось. И она стала рекламировать безуглеводную диету. Организовалась группа женщин, которым надо похудеть, и мы два раза в неделю встречались. На этой диете я пробыла девять месяцев и похудела на 37 кг, прямо летала, все было хорошо.

Я устала, конечно, так долго себя ограничивать. А та женщина нам твердила: «Сейчас у вас есть инструмент, которым вы можете пользоваться: чуть-чуть поправитесь, — снова на несколько дней на эту диету садитесь и худеете». А как раз началась Пасха, и я решила: ну, ладно, немножечко поем. И начала есть булки. День поела, два, вес опять стал расти. Ладно, думаю, надо браться за себя. Но у меня никак это больше не получалось. То есть я решала утром, что прекращаю сегодня есть, могла даже до обеда так прожить, а потом начинался какой-то неконтролируемый жор. Просто как какой-то бес в меня вселялся, я заталкивала в себя все что ни попадя, что хотела и не хотела. И на следующий день все повторялось.

Это длилось год, вес катастрофически увеличивался, у меня началась депрессия. Мы с мужем каждый день покупали огромные сумки продуктов и всё съедали, я не знаю, куда это в нас влезало. Это был какой-то вообще ужас. Потом я узнала, что на этой диете нельзя сидеть больше месяца. Из-за этих ограничений у меня начались сильные проблемы со здоровьем: камни в желчном пузыре, суставы страдали, ЖКТ, диабет, давление. Я стояла на пороге инвалидности, уже чуть ли не справки собирала для медико-социальной экспертизы. Суставы до того болели, что собралась уже тросточку покупать, ходила присматривала, думала, ну, я же еще молоденькая, надо красивую трость, с инкрустацией.

Я ела все очень быстро, вкус почти не чувствовала. Не могла остановиться на маленьком кусочке торта или дольке шоколада. Если это попало мне в рот, я съем сколько возможно. Но стыдно все-таки было, даже перед мужем, что я столько ем. После ужина он, например, ушел телевизор смотреть, а я посуду помыла и раз — в холодильник, и доедала этот торт. Как алкоголик — если он знает, что в доме есть бутылка, он ее выпьет. И я если знаю, что дома есть триггерная еда, я ее обязательно съем. Триггерная еда — это та, которая запускает процесс, который уже не контролируется. У многих это сахар, белая мука, у кого-то семечки, у кого-то даже борщ или котлеты, слышала такие истории, что человек кастрюлю сварил и всю сразу съедал. Я могла хоть чем обжираться, хоть гречневой кашей, хоть огурцами, надо было больше, больше всего.

Однажды зимой я поскользнулась на улице и упала. И самостоятельно подняться не смогла. Пришлось просить окружающих, чтобы помогли. Потом стала замечать, что занимаю в автобусе почти два места, со мной никто не садился. А в междугороднем автобусе вообще ужас, я там как ни ужималась, все равно люди уходили. Мне это было страшно больно видеть. Вот это было мое дно.

В группу анонимных переедающих я пришла в 2014 году, о ней мне рассказали знакомые, которые ходили в группу анонимных алкоголиков. Приехать первый раз было страшно, но меня мотивировало то, что другого выхода не было, я уже все попробовала, и если это не поможет, то я просто умру. На занятии было человек пять-шесть. И меня так радушно приняли. Когда девочки стали рассказывать свои истории, я поняла, что моя очень похожа, и почувствовала, что попала туда, куда надо. В тот день я вернулась домой и первый раз не наелась на ночь, не захотелось пить вечерний чай с плюшками. И подумала — это чудо какое-то.

Когда рассказала про группу мужу, он спросил: а это не секта? Ну, думаю, не похоже. Но спросила у девчонок, они смеются — да нет, конечно, никто тебя никуда не тащит, хочешь — ходи, не хочешь — не ходи. У участников возникает такая необходимость в этих группах, что у стороннего человека действительно может такое впечатление создаться. Тем более там есть понятие высшей силы и некоторых пугает, что это что-то религиозное. На самом деле это не религиозная, а духовная программа. Нужно найти для себя силу, которая сможет тебе помочь. Для кого-то это бог, но не обязательно.

Когда я пришла в группу, решила исключить из пищи сладкое, белую муку и шоколад. И постепенно вес снизился. Сейчас у меня вес 84 килограмма, и я еще над этим работаю. Когда отказываешься от сахара, первые несколько дней ломка, как у наркоманов. Даже симптомы похожи — болят кости, кружится голова, тошнит, потеешь. Но с каждым днем все легче, а потом вообще становится нормально. Я только недавно стала совсем по чуть-чуть и очень редко есть сладкое. А так очень долго не ела его вообще. Когда привыкаешь не есть сахар, чувствуешь натуральный вкус всех продуктов и он становится очень приятен.

У нас есть специальная литература по составлению плана питания. Можно самостоятельно это сделать, можно с наставником, можно обратиться к диетологу. Планы питания очень здоровые, сбалансированные, нет никаких перегибов. План питания отличается от диеты тем, что его можно соблюдать очень долго без каких-либо негативных последствий.

С девочками из группы мы дружим, созваниваемся, переписываемся в соцсетях. Фамилии друг друга, конечно, знаем, но никогда не интересуемся, кто где работает. Некоторые даже не знают, что я приезжаю из другого города. Принцип анонимности помогает человеку раскрыться, он чувствует безопасность.

Мой муж тоже обжора, но он не в программе. Это должно быть добровольное решение, для этого нужно достичь такого отчаяния, что больше некуда идти. И тогда распахиваются широкие двери и все случается. Но он с удовольствием наблюдает за моими изменениями и гордится мной. Я как-то слышала, как он хвастался своим друзьям, говорил, какая я молодец.

У меня было несколько срывов за это время. Они происходили из-за того, что меня бросал кто-то из подопечных (я, как человек, прошедший программу, брала подопечных, и некоторые по разным причинам уходили). Моя непроработанная детскость поворачивала это так, как будто меня бросили. И на этой теме развивалась очень сильная тяга, не могла справиться, начинала есть. Но если я хочу есть во внеурочное время, всегда спрашиваю себя — что происходит? Начинаю разбираться, и, когда нахожу, из-за чего это все случается, отпускает. Поэтому главное — возвращаться в программу.

Был период, когда все старенькие ушли и у меня одной остался ключ от помещения, где проходят встречи. Месяца четыре я ездила только для того, чтобы открыть его — вдруг кто придет? И, знаете, никого не было. Я сидела, читала нашу литературу, ждала. Бывает, девчонки приходят на один раз, им хочется просто похудеть. Но наша программа вообще не про диеты, это именно обретение душевного здоровья. А похудение приходит как побочный эффект. Когда у тебя все хорошо и не надо ничего зажирать, вес уходит сам собой.

Думаю, корень моей проблемы кроется в детстве. Недолюбленность влечет какие-то такие изменения, черты зависимой личности. Кто-то пьет, кто-то употребляет наркотики, а кто-то пищу использует таким способом — не для того чтобы насытиться, а чтобы заткнуть эту дыру.

Я ездила на всероссийские форумы, где встречаются люди из таких групп. Некоторые рассказывали, что начинали даже употреблять наркотики, чтобы перестать есть, и это не помогает. У них не развивается привыкание к наркотикам, и они легко их бросают, а с пищей разобраться не могут. Это ощущение, когда заталкиваешь в себя горы еды и уже, кажется, сейчас лопнет желудок. Я уже не могла дышать — и все равно ела, и толкала, и толкала еду. Пищевая зависимость — одна из самых тяжёлых наряду с алкоголем и наркотиками.

С программой моя жизнь вообще кардинально изменилась, поменялось мировоззрение. В программе есть обещание, что мы станем счастливыми, радостными и свободными — это все исполнилось. Конечно, я живой человек, но в основном меня ничего не раздражает в жизни, я все спокойно воспринимаю, со всеми дружелюбна, помогаю много. Я раньше другая была. Говорят, что эгоизм и эгоцентризм — корень наших проблем, оно так и есть. Я как будто была в какой-то темной запертой комнате, а сейчас она залита солнечным светом. Я ко всем людям с очень большой любовью отношусь, всем желаю, чтобы они тоже пережили этот духовный опыт. Но надо до этого самой дойти, насильно не получится.

Близкие подруги знают, что я хожу в группу анонимных переедающих, а так, если кто-то спрашивает, как я похудела или как поддерживаю свой вес, обычно отшучиваюсь. Но если вижу, что человек готов и у него уже просто выхода нет, рассказываю. А если просто интересуется, как похудеть очередным способом, то говорю, что я на диете. Всех это устраивает, никто особо не вникает.

Страх всегда есть, потому что я знаю, как это бывает. Поэтому я особо не ем сладкое, прямо в мизерных каких-то количествах, ну, и мне не хочется его. Был случай, как-то за границей мне дали пробовать какао, на дне которого оказалось три сантиметра сгущённого молока. Я сначала пила несладкий, а потом хлебнула — а там сгущенка. Ну, что тут сделаешь, съела и съела, слава богу, никаких последствий не случилось.

Не так давно мы рассказывали истории уральцев, которые похудели до неузнаваемости. Александр стал вегетарианцем и скинул 43 килограмма, потом его примеру последовала мама. А Анна потеряла 16 кило.