«Нашим женщинам стыдно просить о помощи». На Урале мама 12 детей отговорила от аборта сотню беременных

— Меня склоняли к аборту десять раз. Помню, когда я пришла вставать на учет в консультацию с третьей беременностью, услышала: «Девочка у тебя есть, мальчик тоже, хватит тебе, давай уберем».

Екатерина Кириченко — мама двенадцати детей. Мы познакомились с ней и ее мужем Янисом в 2020 году, приехали к ним в гости в уральское село Верховино в Тугулымском районе. У Кати тогда только родилась дочка Вика — двенадцатый ребенок. Е1.RU рассказал об их быте, хозяйстве с огородом, курами и прочей живностью. О планах, желаниях: купить корову, найти возможность возить одну из дочек на занятия в модельную студию. А самая главная мечта у них была построить дом.

Семья из четырнадцати человек жила в полутора комнатах дома. А местные власти, как в насмешку, дали им и другим многодетным семьям района земельные участки в заповедной зоне — на таких нельзя ничего строить.

Узнав про Кириченко, бизнесмен и меценат Игорь Алтушкин подарил им большой трехэтажный дом рядом с Екатеринбургом, в Березовском. Сейчас все дети Екатерины успешно занимаются спортом, творчеством в кружках и секциях, о которых мечтали: это художественная гимнастика, футбол, дзюдо, цирковая акробатика.

Старший сын Максим успешно оканчивает одиннадцатый класс, готовится поступать в институт. Старшая дочь Ева учится на первом курсе медколледжа.

Янис — водитель КАМАЗа. Екатерина — руководитель небольшого благотворительного фонда «Урал за жизнь», помогает многодетным семьям, женщинам с маленькими детьми, которые оказались в кризисной ситуации. А еще она, как общественник, отговаривает женщин от абортов — тех, кто сомневается. Екатерина рассказала нам, какие аргументы приводит, и мы обсудили несколько проблемных моментов этой тяжелой темы.

— Всё началось с моего сотрудничества с московским фондом «Женщины за жизнь», я его представитель в нашем регионе. Они предлагают на государственном уровне внедрить в регионах свой проект по работе с врачами женских консультаций, он называется «Здравствуй, мама». Он о том, как общаться с женщинами, которые только пришли вставать к ним на учет. Потому что сейчас врачи часто склоняют женщин к прерыванию беременности. Это негласно, это никто никогда не подтвердит, но это бывает.

— Вас склоняли?

— Десять раз точно. Это были разные врачи. Я наблюдалась в Тюмени. Когда пришла с третьей беременностью, услышала: «Девочка есть, мальчик есть, хватит, давай уберем».

— А сейчас со всех высоких трибун говорят: трое, а лучше четверо детей в семье — вот ориентир.

— Да, но я вместо слов: «Поздравляю, вы будете мамой» — каждый раз слышала: «Убирать будем?» Меня эти слова приводили в ступор. Видимо, думали, что я еще очень молодая. Там работали женщины уже в возрасте, они общались достаточно бесцеремонно. Выспрашивали: «Жилье есть? Работа есть? Муж работает? Сколько получаете?» А у нас были разные тяжелые ситуации: в 2009 году, после кризиса, Янис потерял работу, попал под сокращение, подрабатывал на разных халтурах.

Я была настроена твердо. И мы всегда выбирались. Янис быстро находил новую работу, смогли купить новый дом в тугулымской деревне.

Еще была сложная беременность с двойняшками, мне тоже говорили: «Будет тяжело, зачем?» Еще в зачатии была разница в семь дней — и снова предлагали убрать одного. Хотя я чувствовала себя нормально во все беременности: и огород копала, и картошку сажала.

Еще, помню, ждала Яночку — снова услышала: «Давай уберем, ты еще кормишь, перерыв небольшой». Я спросила: «Я же на учет пришла вставать? А вы мне предлагаете убить ребенка». Она ответила: «Если у тебя будут проблемы со здоровьем, ты начнешь меня обвинять, что я убедила рожать, не предупредила».

— Вот и ответ на вопрос, почему убеждали «убрать»: понимают, что не дай бог что — начнутся проверки, судебные иски, претензии, обвинения врачей…

— Конечно, врачи себя подстраховывают. Бывают истеричные мамочки, которые винят во всём медиков. И папочки не менее истеричные могут прибежать: «Я ее на аборт послал, вы зачем ей рожать предложили, мне сейчас алименты платить!» Поэтому не хочу никого обвинять. Но сама система так сложилась за много лет, когда аборты считались нормой, рядовым событием.

Конечно, нужно информировать о рисках, давать медицинскую информацию. Но не склонять. Ведь есть женщины, кто сомневается, у кого-то перепады настроения из-за гормональной перестройки, они под таким напором соглашаются. Поэтому и нужен проект по обучению именно этого звена, акушеров, как общаться с беременными. Но, скажу честно, в районных консультациях не горят желанием с нами работать.

— Почему?

— В одной из небольших консультаций заведующая честно объяснила. Говорит, у меня на учете больше 800 пациенток — и четыре врача, один на больничном. Базовая зарплата врача без категории — около 50 тысяч. Работы много. Если, конечно, брать кучу часов, жить на работе, то можно заработать больше.

С категорией, конечно, и 90 тысяч может выйти. Но в рядовую консультацию чаще всего идут или начинающие, или те, кто дорабатывает. «Когда и как мне обучать сотрудников? — спрашивает врач. — Я им могу сказать только: спасибо, что вы работаете».

Работа врачей в женских консультациях сложная и важная. Но всё-таки нужно донести до них, как важно сохранить жизнь. Я, как представитель фонда, общалась с главным акушером Свердловской области. Дмитрий Олегович Осипчук — замечательный человек, он всей душой за жизнь. От него мы узнали много справочной информации.

Тогда я решила работать с беременными — теми, кто стоит перед выбором: сделать аборт или родить. В консультациях мы начали оставлять листовки, там мой телефон. И мне начали звонить…

— Сколько получилось отговорить?

— 94 женщины приняли решение родить. Из них у 73 уже появились малыши, остальные — будущие мамы на разных сроках, в течение этого и следующего года должен родиться 21 ребенок. Знакомые смеются: «Катя, теперь у тебя 106 детей?!» В этой теме я одна: команда, волонтеры помогают женщинам в кризисных ситуациях, организуют сборы. Но идти и разговаривать на эту тему очень сложно.

— Лично по вашему опыту, какова самая частая причина, когда сомневаются, сохранять беременность или нет?

— В 90 процентах случаев — деньги, материальные проблемы, нет жилья: «Смогу ли поднять?» Остальные — по-разному, кто-то сомневается из-за здоровья. Кстати, только одна сомневалась из-за карьеры. Хотя не знаю, насколько там серьезная пока еще карьера. В экономическом отделе, фирма хорошая. У нее был возраст, прекрасный для рождения: 28 лет. Было образование, жилье, работа в экономическом отделе успешной фирмы. Я убеждала. Ладно, должность, карьера, а дальше что? В каких-то отраслях вообще нельзя прерывать работу: всё меняется. Но тогда — не рожать, не болеть, не умирать желательно, чтобы всегда быть в потоке. Но своей жизнью тоже нужно жить. А задача жизни всё-таки — продолжение рода.

— Это, конечно, прекрасные слова. А какие конкретные аргументы приводите тем 90 процентам, которые сомневаются из-за материальных трудностей: нет жилья, нет официальной работы (не секрет, что многие работодатели любят платить «черную» зарплату)?

— Говорю: «Думаешь, ты всегда будешь бедная?» Возможностей, что всё изменится, миллионы, в одночасье всё может поменяться. А если в лотерею выиграешь, а если бизнес откроешь?

— А если нет? Создать успешный бизнес, пусть даже маленький, не у всех получится. Как выживать здесь и сейчас? Покупать лотерейные билеты?

— Это лишь пример, как всё может измениться. И, к сожалению, могут быть перемены в любую сторону — как в хорошую, так и в плохую. У нас миллионы фондов, которые могут и хотят помогать.

— Кому-то хочется самим крепко стоять на ногах, жить в достатке, а не на продуктовых наборах фондов. Всё ведь в основном упирается в социальную сферу: рабочие места, социальные гарантии, доступность образования.

— Конечно, всё это надо решать комплексно, во всех сферах. Но сейчас речь идет о конкретных ситуациях. Женщина сомневается — и моя позиция: я за жизнь. Мы, как фонд, готовы помочь. Урал в этом смысле тяжелый регион. У нас сильные женщины, очень тяжело просят помощи, для них это стыдно, неудобно. Конечно, много чего хочется. Но если у человека изначально этого нет — ни возможности купить вещи, ни денег на поездки, где гарантия, что это будет после прерывания?

Тут хотя бы будет ребенок. И этот ребенок может стать двигателем — тем, ради кого стоит жить, стараться, становиться успешнее. В тяжелую ситуацию может попасть каждый, даже те, кто был успешен. Не надо пренебрегать помощью.

— Какие еще аргументы слушают?

— Еще один аргумент: «Давай подумаем о будущем. Представь — ты будешь в старости одинокой. Пусть будет стакан воды, он тоже пригодится». Или все уверены, что всегда будут молодыми, здоровыми, с хорошей пенсией? Это основные аргументы, дальше нужно смотреть по ситуации.

Слово против [абортов] вообще не должно звучать в этой теме. Это за жизнь, а не за запрет. Все врачи объяснят, что запрет приведет к всплеску опасных криминальных операций. Я не за рождение во что бы то ни стало, а за разумное предохранение. Это, кстати, отдельная тема — малая информированность о контрацепции, и это в век интернета, когда вся информация доступна.

— Вы на связи с теми, кого отговорили?

— Да. Отговорить — это одно, но нельзя оставлять одних. Помогаем, кому нужно, продуктовыми наборами, собираем в роддом, снабжаем всем необходимым: колясками, памперсами, вещами детскими.

— Есть истории, которые вас больше всего потрясли, задели?

— Девушка одинокая, серьезное хроническое заболевание — но, если принимать препараты, с этим живут обычной жизнью. Ребенку это не передалось.

Ответила: он у тебя уже есть. Почему бы не дать шанс — может, талантливый человек родится? Те же аргументы: дети — это двигатель для развития. Сейчас малышу несколько месяцев, интеллект сохранен, заболевания тяжелые, но лечатся, оперируются. Мы на связи с ней.

Была еще тяжелая история. Одинокая мать, деревня, зарабатывает халтурами, штукатурными работами, четверо детей. Все дети здоровые — ждет пятого с синдромом Дауна и еще патологиями, которые сопутствуют этому диагнозу. Она не хотела, чтобы ее отговаривали, она сомневалась и хотела поддержки. Вообще, думаю, когда человек обращается, он уже подсознательно сделал выбор. Те, кто уверен, не звонят. Сейчас этому малышу три месяца. Конечно, мама любит его, говорит, что не жалеет.

— Очень тяжело. Просто, кажется, беспросветно. Понятно, есть пособия, пенсия по инвалидности. Но… ни работы, ни личной жизни, в деревне — ни ребцентров, ни энтузиастов, которые помогают родителям с такими малышами…

— Да, в селах, маленьких городах нет специалистов-реабилитологов, нет волонтеров. И я считаю, это обязанность местной администрации — приглашать в ФАПы специалистов для таких детей. Я, как общественник, буду добиваться этого от администрации района. Государство, местная власть тоже должны участвовать, помогать.

— О себе рассказываете, когда разговариваете?

— Да, для мотивации рассказываю, что еще вчера жили в маленьком доме, добивались земли, а сейчас — большой дом, дети ездят по всей стране, по соревнованиям. Кто бы мне сказал, что так будет — мы бы не поверили.  

— Получается, надо надеяться на меценатов? Прекрасно, что они есть, но проблемы каждого не решат ведь?

— Мы все эти годы рассчитывали только на себя. Растили огород, кур выращивали, поросят. Возили детей в город в секции, в деревнях находили кружки при ДК. Надо делать то, что можешь в конкретных обстоятельствах.

Почитайте также мнения демографов и депутата Госдумы о том, как поднять рождаемость в стране.